— Девчат, принимайтесь за распаковку, — предлагает Женя, пытаясь сгладить обстановку.
Подруга сидит на просторной кровати и, поглаживая животик, осторожно вскрывает канцелярским ножом коробку с одеждой для Булки. Восхищённо ахает, перебирает крошечные платьица, юбочки и футболки с принтами. Всю летнюю одежду, которую я приобрела в шикарных магазинах Торонто на распродаже.
— Нет, так не пойдёт, — качает головой Ника. — Я жажду подробностей!
— Нечего рассказывать, — жму плечами. — Забеременела, родила. Вернулась.
— Стой! А родила-то от кого? Может ты и замуж повторно вышла?
— Прекратите! — смеюсь в ответ.
— Ответь: да или нет. Дочь гражданка Канады?
— Дочь канадка, да, — подтверждаю информацию. — Там при желании автоматически предоставляется гражданство. А замуж я больше не вышла. Хватит с меня мужчин. Родила от всем вам знакомого бывшего мужа.
— Получается, дочь от Жарова, — заключает Аня. — Ну нормально, чё. Пока ты из кожи вон лезешь, он на расслабоне. Живёт, не парится, оттягивается с друзьями и бабами…
— Хватит, Аня! — резко вклинивается Женя. — Очевидно же, что Соня не хочет разговаривать о бывшем муже.
— Ладно, проехали, Его проблемы, не мои. Но, кажется, нам нужна ещё одна бутылка шампанского.
— А лучше две, — поддакивает Ника.
— Только после выполненной работы! — строит всех Жека.
Я клятвенно обещаю подругам проставиться за переезд. Но чуть позже. Немного освоюсь, разберусь со всеми проблемами и приглашу девчонок в ресторан или ночной клуб. Вспомним былые времена, выпьем, потанцуем.
Подруги немного остывают, но всё равно никак не могут справиться с шоком. Рассматривают меня с неподдельным интересом, будто беременность хоть как-то радикально должна была меня изменить. Затем задают много вопросов, и я едва успеваю отбиваться.
Да, беременность — это прекрасно. Она прошла у меня идеально — грех жаловаться. Я прибавила всего восемь килограммов. Отличные анализы, никакого токсикоза, недомогания или других проблем. Как сейчас помню первые снимки УЗИ и лёгкие пиночки малышки, похожие на лопающиеся мыльные пузыри. Волнение, предвкушение. И страх. Куда же без него. Мне было девятнадцать, поэтому, конечно же, я переживала, что не справлюсь и сделаю что-то не так. Читала тонну полезной литературы, изучала медицинские статьи и смотрела видео. Но в целом моё состояние мне нравилось.
Да, рожать больно, но не больнее, чем сломать ногу. В клинику меня привезла Анна, а дальше я была одна. Всё началось с того, что рано-утром у меня отошли воды. Срок был ровно тридцать восемь недель — вполне доношенная беременность. Медперсонал оказался чутким и внимательным, оборудование современным и точным, палаты чистыми и просторными, поэтому все страхи, что что-то пойдет не так — моментально отпали.
Схватки начались почти сразу же, как только я попала в клинику. Они были достаточно болезненными, но после анестезии, стало значительно легче. Я ни разу не пикнула. Только много плакала, почему-то жалея себя и дочь. Старательно била себя по рукам, чтобы не набрать номер Жарова и не признаться ему во всем в таком полубезумном состоянии. Мне было безумно интересно, прилетел бы он на роды, если бы я сказала раньше? Обрадовался бы появлению Веры? Или же расстроился, потому что я в очередной раз сбила все его жизненные планы?
Вера появилась на свет в шесть часов вечера. Такая крошечная, хрупкая и теплая. И безумно сладкая. Мне сразу же положили её на грудь. Сердце отчаянно сжалось, слёзы покатились по щекам. Я медленно, но уверено осознавала, что отныне несу полную ответственность за её жизнь и здоровье и не имею права на ошибки и промахи. Отвечаю за крошечную трёхкилограммовую малютку головой.
В двадцать лет, будучи не замужем, не имея никакой поддержки, кроме как от пожилой бабушки. Оказывается, когда появляются дети волей-неволей приходится взрослеть. Автоматически. Потому, что у тебя нет другого выбора. Потому, что этот выбор девять месяцев назад сделала ты сама.
Нас выписали через двадцать четыре часа. Присутствовало много знакомых, включая тренера и подруг, которыми я успела обзавестись в Канаде. Они организовали чудесную выписку, накупили много подарков, заказали шары и украсили мою арендованную квартиру, чтобы хоть немного поддержать меня и развеселить. Всё было прекрасно и очень душевно. Но потом, позже, проводя вечера в одиночку, когда у меня не получалось накормить Верушку грудью, а она орала до посинения и не желала кушать, или когда её мучили колики, я выла в подушку от собственной никчёмности и беспомощности. Чувствуя ужасающее опустошение и странную горечь за то, что у моей дочери никогда не будет полноценной семьи.
— Я бы уже прокляла Ярослава на твоём месте! — возмущается Аня.
— Потом всё нормализовалось, — улыбаюсь в ответ, перебирая в памяти воспоминания. — Вызвала консультанта по грудному вскармливанию, и она показала, что я делаю не так. С коликами тоже справилась.
— Я в целом, Сонь. Не только о проблемах с кормлением.
— У моей дочери есть я, а у меня есть она. И нам больше никто в этой жизни не нужен.
Мы с подругами справляемся за два часа. В перерывах болтаем и пьем шампанское. Я чувствую себя уставшей и выжатой как лимон. Поэтому, едва дверь за девчонками закрывается, я обессиленно падаю на кровать и закрываю глаза. Засыпаю мгновенно, а утром с трудом разлепляю веки, когда слышу противный звук будильника. Тянусь к телефону, отключаю его. День ещё только начался, а я уже думаю, как же всё успеть.
Первым делом я еду в реабилитационный центр на курс массажа. Как могу отнекиваюсь от чая с бубликами, которые предлагает Игорь. И виновато извиняюсь перед Сергеем, когда он просит меня к нему ненадолго зайти. Статья, я помню. Всё обязательно будет, но уже завтра.
Перед аэропортом я посещаю игрушечный магазин, где глаза разбегаются во все стороны. Мне безумно хочется порадовать и удивить обожаемую дочь. И так тянет в сторону кукол и мягких игрушек! Но я прекрасно знаю, чего хочет Вера. Вера хочет машинку. В этот раз мой выбор падает на огромную, красную, с массивными колёсиками.
Нервно кусая губы, я смотрю на табло в аэропорту. Самолёт задерживается на пятнадцать минут. Ладони влажные от волнения. Чтобы чем-то занять себя, я рассматриваю таких же скучающих встречающих, как и я.
Рядом стоит симпатичный высокий мужчина. Темноволосый, кареглазый. Чем-то отдалённо похож на Ярослава. У него в руках тоже пакет из игрушечного магазина, а ещё воздушный шарик и шикарный букет цветов. Он ждёт свою семью. Когда наши глаза встречаются, я стыдливо отвожу взгляд и, к собственной радости, замечаю первых приземлившихся пассажиров из Торонто.
Как только вижу бабулю, которая одной рукой везёт ручную кладь, а другой держит Булку, срываюсь места и со всех ног несусь им навстречу. Душу разрывает в клочья, внутри настоящий фейерверк. Я пищу от счастья, поднимая на руки не совсем понимающую, что происходит дочь, и кружу её. Сначала Вера напрягается, но, услышав мой голос, начинает смеяться и дёргать меня за волосы.
