— Недоразумение — это все, что ты сейчас делаешь и говоришь.
Ничего не отвечает, вместо этого вскакивает с матраса и, прихватив с собой рюкзак, вылетает из палатки. Еще несколько секунд я наблюдаю за тем, как Лиля быстрым шагом топает по тропинке, а дальше не выдерживаю и наспех скидываю вещи в сумки. Нет, чтобы ее проучить, так я как последний лох срываюсь за этой стервой.
Догнав эту стерву и наконец поравнявшись с ней, понимаю, что не готов к этим самым путям, которые разойдутся, даже несмотря на то, что сейчас мне хочется придушить Синичкину.
— Оказывается ты умеешь быстро ходить, — ноль реакции. — Лиль. Давай хоть потрахаемся третий разок, мне нужно довести Марьиванну до логической концовки.
— Другой кто-нибудь доведет. Ты на это не способен. Что первый, что второй раз — энцефалитный дятел. Как с тобой вообще кончают? Фу.
Резко останавливаюсь, схватив Синичкину за руку.
— Это и есть поносить меня от «а» до «я»?!
— Нет, это истинная правда, а поносить я тебя еще не начинала.
— Этот дятел дважды сдерживался, дабы тебе не навредить. Сука ты обыкновенная, Синичкина.
На удивление — ничего не отвечает в ответ. Одергивает свою руку и молча уходит вперед. Вот он самый подходящий момент бросить ее и послать на три буквы, но я зачем-то все равно иду вперед за ней. Так или иначе, я чувствую за собой долбаную ответственность за жизнь этой стервы.
В таком же давящем молчании мы дошли до машины и, не произнеся ни слова, уселись в машину. Синичкина, как и предполагал — сзади. Причем сразу улеглась в позе эмбриона, укрывшись покрывалом. Трогаюсь с места и, дав себе установку забыть к чертовой матери о стерве на заднем сиденье, утыкаюсь в дорогу.
Через минут пятнадцать монотонной езды, мне конкретно приперло отлить. Остановился на обочине и все-таки нарушил свое обещание, и повернулся к Синичкиной. Спит.
Тихо вышел из машины и пошел в гущу леса. Наконец, облегчившись, вернулся в машину и рванул с места, желая только одно — поскорее добраться до квартиры и нажраться в хлам. Вот тебе и влюбил в себя деревенщину. Придурок. Как бы мне хотелось доехать до города и реально высадить ее, как и просила, однако я зачем-то направляюсь к ее дому. Останавливаюсь возле ее подъезда. Молчу, дожидаясь пока она соизволит поднять свою задницу.
— Я долго буду ждать? — перевожу взгляд в зеркало. Что за..?
Резко поворачиваю голову к заднему сиденью, а там… пусто. То есть ее рюкзак и покрывало есть, а вот самой Синичкиной нет. Исчезнуть она не могла. Умыкнуть ее, когда я пошел отлить — тоже не могли, она бы явно орала. А вот тоже пойти в туалет она могла. Ммм… кажется, мне пиздец.
Глава 19
Чувствую, как на лбу проступает испарина. Еще немножко и пот начнет с меня капать. Хотя вру, он уже стекает, правда, не по лицу, а по пояснице к сжавшимся по самое не могу полужопиям. Хотя… к междужопию. Да, определенно к нему. Дабы хоть как-то утихомирить свой разбушевавшийся кишечник, я прикусываю и без того болючий после маникюра расфигаченный в хлам палец. В принципе, обосраться на заднем сиденье Юсупова — это прекрасная месть за то, что он делал с той сукой в лесу, но как дальше будет поживать моя гордость? А правила приличия, в конце концов?
Мда… сейчас эта самая долбаная гордость или дурость не дают мне обратиться к Егору с целью остановиться и дать мне наконец-таки сделать свое грязное дело в лесу. Еще больше скрючиваюсь в позу эмбриона, не выпуская изо рта палец. Где-то там внутри я понимаю, что это конец. Я могла обозвать его как угодно, да хоть плюнуть в него, но это было бы ерундой, по сравнению с произнесенными мною словами. Сколько я читала статей, что мужчины на самом деле все неженки и обижать своего мужика категорически нельзя, а уж трогать их святую пипиську — это табу. И что я в итоге сделала? Окунула мужскую состоятельность Егора в самое что ни на есть дерьмо, это при том, что вчера он делал мне то, что многие мужья не делают с любимыми женами после десяти, а то и больше лет брака. Да, вынуждена признать, что я не только дура, но и сука, которой надо подрезать язык. Он точно мне не простит этих слов, а я не смогу попросить прощения, ибо… дура.
В очередной раз кусаю палец, дабы справиться с очередным спазмом и тут… машина медленно притормаживает. А потом и вовсе останавливается. Прислушиваюсь к звукам и понимаю, что Юсупов вышел из машины. Тут же приподнимаюсь с места и выглядываю в окно. Ты ж мой хороший, тоже в туалет приспичило. Не раздумывая, вылезаю следом из машины, громко хлопнув дверью, и бегу в лес, только в другую сторону.
Я бы и хотела пойти в самую глубь леса, дабы прикрыть свою ненаглядную попу, но сил держать ЭТО в себе больше нет. Пристроившись к наиболее подходящему кустику, все-таки стягиваю с себя джинсы, но… удовлетворить свою госпожу жопу не получилось в виду ускользающей из моего поля зрения машины. Юсуповской машины! Быстро натягиваю джинсы вместе с трусами обратно и, не раздумывая, бегу к дороге. Машу руками как полоумная, однако не помогает. Сука — первое, что приходит на ум, смотря на исчезающую из вида машину!
И только спустя несколько секунд, когда я перестала махать руками, здравый смысл подсказал мне, что Егор просто мог не заметить мое отсутствие. Ну, не посмотрел он в зеркало заднего вида или как это зовется, со всеми бывает. Скоро посмотрит на заднее сиденье, увидит, что меня нет и вернется. Так я и думала еще тридцать минут, стоя как истукан на месте и гипнотизируя взглядом стрелку наручных часов.
На тридцать второй минуте я поняла, что он сделал это специально, дабы проучить меня за мои же слова. Ибо за столько времени не заметить отсутствие моей туши просто невозможно. Теория о том, что он вообще мог не видеть, что я вышла вслед за ним разлетается в пух и прах, учитывая, что я намеренно хлопнула дверью.
Урод! Как?! Ну как можно было меня оставить на трассе одну? Это же каким надо быть мудаком? Подумать только, а я еще периодически и восхищалась поступками этого козла. Да взять то же метро, ну ведь никто ко мне не спустился, никто не помог, кроме него. Да и у того же клуба, только этот гамадрил и заступился. И что в итоге, стоило только поставить под сомнения его трахательные способности и меня оставляют на трассе? Сука! Ненавижу!
Теперь я не только не жалею о сказанных словах, но и придумываю новые в адрес этого мудилы. Ну, подожди у меня, Юсупов. Только бы добраться до города живой. Еще минут пять я стояла, следя за стрелкой на своих часах и обдумывая что же сделать, и, толком ничего не придумав, потопала вперед. В сложившейся ситуации есть только один существенный плюс — живот как-то мигом перестал болеть, да и испражняться перехотелось.
Идти вдоль трассы, мягко говоря, страшно. Благо еще не темно. Вот только проезжающие мимо машины, откровенно пугают. Никогда бы ни подумала, что у нас столько людей готовых подвезти незнакомую девицу куда-либо. За десять минут около меня остановилось три авто. Причем в одной из машин была просто женщина лет тридцати пяти, очень располагающая к себе. Однако ссыкуха во мне вопила — НЕ САДИСЬ! Она может быть сообщницей маньячины. Спасибо многочисленным программам, просмотренным мною в детстве. Однако, не всегда мои отказы имеют место быть. Машина под номером четыре, недаром эта цифра в Китае считается нехорошей, притормозила не просто на обочине, она буквально подрезала меня. Что-то нехорошее почувствовалось сразу, когда я узрела в машине трех мужиков… совсем не славянской внешности. Мамочки…
