- Голова Дракона, - процедил я сквозь зубы. Но «медведь» меня отлично расслышал.
- Именно! Огромное, насыщенное Силой озеро. Голова Дракона. Телецкое*, или на языке тюркоязычных туземцев – Алтын Кёль.
/*Телецкое
озеро находится на Алтае. На местном языке оно называется Алтын Кёль — «золотое озеро». В России это второй по величине бассейн пресной воды после Байкала./
- Там находится крупнейшее в Западной Сибири родовое хранилище заряженного Силой серебра! – продолжал восторгаться учитель. – На спутниковых картах магических потенциалов, берега Головы Дракона светятся густым малиновым! Ну, и собственно, главное! Именно там, в озере, постоянно обитают настоящие огромные Морские Драконы! Не зря мы можем их видеть на гербе правящей в княжестве фамилии!
- Да откуда им в пресном озере взяться, - натянуто, через силу, засмеялся мастерок. – Озерные? Речные? Но морские-то откуда?
- А это нам скажет господин Летов, - ткнул в меня очками Рославский. – Ну? Антон? Откуда там морские магические чудовища?
Отвечать категорически не хотелось. Ну, зачем мне открыто признавать существование связи между мной и правящей в княжестве семьей? Кто-то, быть может, и не обратит внимания. Другой – только удивится моей осведомленностью в былинах и легендах клана Летовых. А вот тот же смазливый красавчик Рославский определено сделает выводы.
На счастье, выручила меня Баженова.
- Дракона привел с собой князь Ингемар, - с явными нотками превосходства в голосе заявила девушка. – Первый князь Летов. Я в сети читала. Люди говорят, древнего морского змея часто видят неподалеку от княжеской родовой усадьбы. И будто бы даже не одного.
- Верно, сударыня, - ткнул сложенными очками в сторону девушки учитель. – Есть определенные сомнения, что в озере все эти прошедшие века обитает одно и то же магическое существо. Повадки измеренных силой животных вообще пока еще слабо изучены.Возможно людям посчастливилось стать свидетелями брачных игр редчайших зверей. Или, по крайней мере, увидеть представителей нескольких поколений драконов. Тем не менее, уверен, что в Голове Дракона морские змеи все-таки есть. Больше того, есть основания полагать, что некие эманации летовского тотемного зверя могли привлечь из океана в нашу реку подобного же детеныша.
Дракон? Здесь? В Берхольме? Та здоровенная тварь, что на миг показалась из черных вод в речной полынье – морской змей? Я почувствовал, как холодная волна пробежала по позвоночнику. И даже затрудняюсь сказать, чего именно было больше: ужаса от осознания всей безграничной, подавляющей мощи волшебного существа, или восторга от мысли, что население глубин моего родного водоема может... не увеличится, нет! Восстановиться. И терзающее душу чувство вины, наконец, навсегда меня покинет.
Потому что ценой обретения мной Силы стал тот самый, сомнительный, тысячелетний дракон. Один из тех двух, что морской конунг Ингемар Свинец привел с собой с холодной Балтики во время завоевания Сибири.
Память – забавная штука. Мы можем всю жизнь помнить мельком брошенную в наш адрес обидную фразу, и совершенно позабыть подробности важнейшего в жизни события.
Не помню ни единого слова, из того потока ругательств, богохульств и невнятных клятв, что орал, задыхаясь от ярости и ненависти к равнодушию Неба. А вот то, что под сапогом явившегося передо мной на берегу озера Бога не скрипела галька – навеки отпечаталось в мозгу.
Высоченный одноглазый старец в синем плаще и мятой шляпе, опирающийся на простое, с изрядно потертым древком, копье. Взгляд, пронзающий тебя насквозь, видящий всего тебя разом, от кончиков волос до самых потаенных глубин души. И вспыхнувший и исчезнувший в этой вспышке древний, как сами горы Алтая, дракон. Погибший, развоплотившийся в облаке сияющих брызг, и тем даровавший мне, десятилетнему, вожделенную Силу. А спроси меня: какого цвета глаза у Небесного Отца? Я не найду что ответить. Не помню.
Еще потрясло то, с какой легкостью Бог стер могучего волшебного зверя из нашего мира. Так мы, бывает, сдуваем в сторону мельтешащую перед глазами мошку. Но и то – нам для этого требуется хотя бы втянуть и выдуть струю воздуха.Старец в синем плаще не пошевелил и пальцем. Просто пожелал. Просто лишил одну «мошку» жизни, чтоб другая стала чуточку сильнее.
Понимаю, что от моих желаний или предпочтений ничего не зависело. О, да! Я не просил у небожителей Силу. Я требовал! Я оскорблял молчаливые небеса. Я бросал камни во врата Вальгаллы, и выл от неспособности причинить им даже малейший вред. Я вызывал отвернувшихся от нашего рода Богов на бой. Но я и предположить не мог, какую цену придется заплатить. Пара живущих в нашем озере уже более тысячи лет морских змеев казалась незыблемой. Вечной. Как само озеро или укутанные в пух облаков горы вокруг. И тем тяжелее было чувство вины, которое я испытал, очнувшись на следующий день.
Хотел бы я это забыть. Изощренная пытка – помнить то, что хотелось бы забыть.
И вот, у меня появился реальный шанс хоть как-то искупить, исправить совершенный не мной и не по моей вине проступок. Вернуть озеру дракона. Если конечно в той темной полынье промелькнуло именно это чудесное существо. А не какой-нибудь гигантский кальмар, или медуза.
- Значит ли это, - заставила меня спуститься с горних высей другая моя одноклассница. Мельникова – статная красавица с изумительной фигурой и вызывающе выпирающей грудью. Кстати, дочь известного на всю Сибирь владельца мукомольных предприятий и целой сети элеваторов. Я с ней общался на уровне «привет-пока», и, признаться, одно ее присутствие где-нибудь в непосредственной близости выбивало все умные мысли из головы. Не раз размышляя об этом феномене, прекрасно отдавал себе отчет, что дочь богатого промышленника мне никак не пара. Тем не менее, девушка обладала какой-то необъяснимой притягательностью. Чем-то этаким, что на уровне инстинктов заставляло самцов пускать на нее слюни вожделения.
- Значит ли это, - еще чуть-чуть повысив голос, чтоб перекрыть шум в классе, задала вопрос Мельникова. – Что Государыня не повинна в появлении упырей? И тот факт, что все началось в ночь на день Мораны – это всего лишь совпадение?
- Ну конечно! – вдруг обрадовался Рославский, легонько ударив себя по лбу многострадальными очками. – Вы, сударыня - Кромешная дева?
- Кто-то ведь должен передавать дары Матушке Марене, - пожала плечами Мельникова. И от этого ее упругие груди совершили этакое волнообразное движение. Даже моя, кажущаяся стальной, воля дала трещину. Клянусь Вороном, если бы она призывно мне улыбнулась, я запрыгнул бы на нее прямо там, на уроке. Представляю, что чувствовали остальные парни нашего класса!
- Покровительница наделила вас сильной женской привлекательностью, - с укором выговорил учитель. Не сомневаюсь, что мельниковская магия его тоже затронула. – Вам надлежит использовать ее только вне стен этого учебного заведения... Что же касается Навьего дня и ночи перед ним, так вот что я могу утверждать со всей определенностью: если в праздник Государыни Морены нам явятся ожившие мертвецы, то у этого «чуда» непременно отыщется имя, фамилия и социальный статус. Имеются определенные подозрения, что и устроивший переполох в нашем городе детеныш магического существа – появился в силу чьего-то умысла, а не простого стечения обстоятельств.
