— Иди, Эйлас. Постарайся не споткнуться о собственное плоскостопие!
Мантин фыркнул и двинулся в темноту. Уистан и остальные снайперы-разведчики позволили капралу выбрать подходящую тропу, затем последовали за ним вверх по пляжу в высокую жесткую траву, которая шелестела и шептала в ответ на шум моря на устойчивом ветру.
* * *
— Надеюсь, что эта моя блестящая идея оправдает свои ожидания, — заметил император Кэйлеб, стоя на корме «Эмприс оф Чарис» и глядя на те же звезды, с которыми только что консультировался сержант Уистан. С того места, где стоял Кэйлеб, не было видно холмов, но он мог видеть звездный свет, мерцающий на парусах по меньшей мере полудюжины галеонов, и покачал головой. — Не думаю, что Брайан особенно доволен такой высадкой на землю посреди ночи, — добавил он.
— Чепуха, — сказал Мерлин с того места, где он стоял, «охраняя» Кэйлеба даже здесь. — Почему любой адмирал должен беспокоиться о том, чтобы плыть прямо к берегу, которого он даже не видит, с двенадцатью военными кораблями и шестьюдесятью транспортными галеонами, загруженными пятнадцатью или двадцатью тысячами морских пехотинцев?
— О, спасибо. — Кэйлеб повернулся, чтобы прислониться спиной к поручню на корме, и посмотрел на него. — Ты ведь знаешь, как укрепить чью-то уверенность, не так ли?
— Кое-кто пытается, — сказал ему Мерлин, поглаживая один из своих навощенных усов. Кэйлеб усмехнулся, и Мерлин улыбнулся, но его улыбка быстро исчезла, когда он вспомнил другую ночь на корме другого корабля и свой последний разговор с королем Хааралдом.
О, дай ему отдохнуть! — сказал он себе. — И перестань также искать дурные предзнаменования. Кэйлеб вряд ли сойдет на берег в первой волне!
— Как у них дела? — спросил Кэйлеб значительно более серьезным тоном, и Мерлин пожал плечами.
— Пока все идет хорошо. — Он мысленно пробежал по схеме, которую Сова передавал ему от пультов снарка, наблюдавших за небольшими группами чарисийских морских пехотинцев, просачивающихся вглубь острова. — Большинство из них высадились в пределах тысячи ярдов или около того от нужного места, — продолжил он. — У нас есть одна группа, которой удалось высадиться на берег более чем в миле к югу от того места, где она должна была быть, но это одна из пустышек. На данный момент, похоже, что все остальные идут почти по графику.
— Хорошо.
Кэйлеб повернулся и еще несколько мгновений стоял, вглядываясь в ночь. Затем он резко вдохнул и встряхнулся.
— Хорошо, — повторил он. — А теперь, как рекомендовал мне Доминик перед Рок-Пойнтом, думаю, мне пора немного поспать.
— Считаю, что это отличная идея, — согласился Мерлин.
— Ну, до рассвета я больше не смогу сделать ничего полезного, — заметил Кэйлеб. Он говорил обо всем этом гораздо спокойнее, чем Мерлин предполагал на самом деле, но он также махнул пальцем в сторону Мерлина. — Что касается тебя, сейджин Мерлин, в сложившихся обстоятельствах, я дарую тебе разрешение на твой «простой». Но только на сегодня, имей в виду!
Мерлин фыркнул и иронично поклонился ему.
— Да, ваше императорское величество. Как скажете, ваше императорское величество, — елейно произнес он.
* * *
Уистан вздохнул с облегчением, когда Эйлас Мантин бесшумно поднялся из травы на крутом склоне холма. Поднятая рука сержанта остановила людей, следовавших за ним по пятам, и Мантин указал дальше вверх по склону.
— Именно там, где нам сказали, что они должны быть, сержант, — пробормотал капрал сквозь ровный вздох ветра. — Их четверо. У них сигнальная мачта и несколько флагов. Также похоже на сигнальный огонь. Двое из них спят. Есть один человек, который сидит на большом старом камне — думаю, у него задание наблюдать. Последний готовит чай или что-то в этом роде. Дозорный примерно в пятидесяти ярдах в ту сторону. — Он указал вверх по склону и направо. — Огонь для приготовления пищи и сигнальное устройство в той стороне. — Он указал налево. — Их палатки и другое снаряжение на обратной стороне склона.
— Хорошая работа, — тихо ответил Уистан.
У Эйласа Мантина было еще меньше формального образования, чем у Уистана, но он вырос в горах хребта Лизард, и его умение двигаться бесшумно — не говоря уже о его способности видеть в полной темноте — было феноменальным. У него было чутье лесника на местность и способность охотника проникать в мысли своей добычи, а его собственный мозг был острым, как кинжал, несмотря на отсутствие образования. Уистан работал с ним над обучением письму, поскольку грамотность была одним из требований к сержанту разведчиков-снайперов. В частном порядке, хотя он был осторожен, чтобы не говорить об этом Мантину, он ни капли не удивился бы, если бы капрал стал офицером, если предположить, что он когда-нибудь научится читать и писать. Что, к сожалению, не было чем-то определенным. Мантин старался больше, чем хотел бы кому-либо признаться, но, насколько он мог судить, письмо было более неуловимым, чем любой рогатый ящер.
Сержант отбросил эту мысль в сторону, затем повернулся и сделал знак остальному двойному отделению приблизиться к нему и Мантину.
— Повтори это для них, — сказал он капралу и сам прислушался, во второй раз так же внимательно, как и в первый. Когда капрал закончил, Уистан начал раздавать задания.
— и на тебе дозорный, — закончил он две минуты спустя, похлопав Мантина по груди.
— Да, — лаконично ответил капрал и кивнул трем другим бойцам своего отделения.
Они были такими же молчаливыми, как и он, и почти такими же тихими. Уистан, возможно, слышал, как один ботинок тихо скребет по камню… но он мог и не слышать. В любом случае, он не беспокоился о том, что может случиться с дозорным. Он поручил это задание Мантину отчасти потому, что в общем смысле капрал был лучшим человеком для этой работы, но также и потому, что Мантин уже заметил корисандца. Он точно знал, где находится наблюдатель, и Уистан был уверен, что он уже придумал лучший способ приблизиться к нему. Человек, готовящий чай или что бы он ни делал, был бы освещен огнем, на котором он готовил, и его ночное зрение было бы отсутствующим, если бы он сидел там, глядя в огонь, пока работал. Двое других спали в своих палатках, что означало, что никто из них троих, скорее всего, не заметит, как кто-то подкрадывается к ним. Дозорный, с другой стороны, сидел там в темноте с полностью адаптированными глазами, и характер его обязанностей означал, что он, по крайней мере, должен был быть начеку. Солдаты есть солдаты, и, учитывая тот факт, что даже один из архангелов не мог видеть ничего дальше, чем в нескольких сотнях ярдов от берега при доступном освещении, он, вероятно, был не так бдителен, как следовало бы, но Эдвард Уистан не собирался этого предполагать. И если корисандец уделял внимание своим обязанностям, подкрасться к нему будет значительно сложнее.
— Хорошо, — сказал сержант людям, которых он не отправил с Мантином, — давайте разбудим этих парней.
* * *
Император Кэйлеб ступил на ют «Эмприс оф Чарис» и посмотрел в небо. С востока медленно надвигались легкие облака, но они, очевидно, было высокими и тонкими, а не грозовыми облаками, которые были слишком частыми в предыдущие пару месяцев. Звезды продолжали сиять над головой, но эти тонкие полосы облаков были светло-серыми, как будто солнце начинало выглядывать из-за края мира, и у ночи было то чувство, которое рассвет посылает впереди себя. Капитан Жирар и его офицеры держались на почтительном расстоянии от императора, когда он подошел к поручню и посмотрел за корму. КЕВ «Донтлис» следовал в кильватере флагмана, и увидеть его было определенно легче, чем раньше.
