- Метёлкина, ты вымогатель.
- Я не попросила ничего заоблачного или невыполнимого, - возражаю, наклонив голову.
- А ещё ты добрая. Попросила не только за себя. Особенно мне нравится просьба за того парня. Кто он, Метёлкина?
Я закатываю глаза и ржу. Откровенно потешаюсь.
- Режим «ревнивая дуэнья», Орловский?
- Искреннее желание понять, куда двигаться дальше.
По выражению его лица не понять, серьёзно он или из чистого любопытства. Но будь ему параллельно, он бы не интересовался.
- Каменев - племянник декана, как выяснилось. Идиот, что уже год меня преследует, -вздыхаю, поправляя подол платья на коленях
- Чего-то хочет? - опасно сверкают его глаза.
- Видать, звезду с неба достать. Остальное ему не светит. Мы закончили экскурс в личную жизнь Петруччо? Мне неинтересно разговаривать о нём.
- А тот рыжий из клуба? - кажется, Вован вознамерился перетрясти бельишко всё и сразу.
- Артурчик? - уточняю и вижу, как господин миллионер стискивает челюсти, как ходят желваки у него на щеках. Смешной, ей-богу. И, кажется, ревнивый. Я ему нравлюсь? В груди становится щекотно и тепло.
- Да, - рычит Владимир Алексеевич, и я вижу, как сжимаются руки в кулаки.
Я поворачиваю к нему лицо. Глаза у меня откровенно смеются. Как он на месте усидел - не знаю. Но дёрнулся Вольдемар знатно. Это почище прикосновения к оголённым проводам. Нервы шалят. Ай-ай-ай!
- Артур - мой двоюродный брат. Сын тёти Ларисы.
Эмоции, что пробегают по лицу моего миллионера, дорогого стоят.
- И ты молчала? - обвиняет он меня сходу. С наскока. Отличная тактика!
- А ты спрашивал? - уточняю с ехидной улыбочкой.
На три секунды между нами повисает тишина. Его дыхание и моё.
- Да, Метёлкина, пожалуй, начнём, - наконец-то разлепляет он губы. - Но прежде чем начнём, сделаем это.
Он стремительно обхватывает своими божественными ладонями моё лицо, выдыхает шумно и рвано, словно собирается в пропасть сигануть, и наконец-то приникает губами к моим губам. Это слишком быстро. Почти нет магии, трепета и всего такого, что делает поцелуи волшебными, но через миг я уже перестаю думать об этом, потому что он меня утягивает за собой, влечёт, околдовывает. Я зарываюсь пальцами в волосах у него на затылке, он блаженно мычит мне в губы, и мы слетаем с катушек - целуемся, как сумасшедшие. Так, словно завтра не наступит, а если мы сейчас, сию секунду, не нацелуемся, погаснет солнце. Ну, или хотя бы лампочки у него в кабинете.
Он гладит мои виски большими пальцами. Я наконец-то добираюсь до вожделенной ямочки на его подбородке. Делаю вожделенное «би-би». Мы сидим, как пьяные. У Орловского совершенно шальные глаза.
Из нас двоих я адекватнее. Ну, ясно: ему там штаны рвёт по понятным причинам, а я... вроде как не совсем голову теряю, потому что нет у меня желания быть офисной игрушкой большого миллионера. Я не такая!
- Ну, так что там на счёт моих условий? - додавливаю я Вована.
- Ты невыносима, Насть, - пытается он успокоиться, но пока что плохо у него получается. Это я его так раздраконила! Гордость распирает меня изнутри. Такого большого мужчину распалила одним поцелуем, ахххх! - За работу! - проводит он пятернёй по всклокоченным волосам. - И, да. Все твои однокашники пройдут нормально практику. И проект твой. Мне даже интересно, на что ты способна, девушка-катастрофа.
Мне не очень нравится, как он меня назвал, но не буду сейчас придираться к словам. Он согласился, я получила то, что хотела. Могу и со своей стороны пойти на уступки и быть великодушной. А остальное. поддаётся дрессировке. Может, не сразу, но обязательно! Не родился ещё тот человек, которого бы я не смогла заставить исподволь изменить точку зрения на те или иные вещи!
28. Немного о прекрасном
Семья - это ответственность.
Семья - это радость и снова ответственность. В семье нельзя фальшивить, иначе себе дороже. Заметки мимоходом Владимир Орловский
С Метёлкиной оказалось легко работать. Песня. Я даже малодушно подумал, что с удовольствием поменял бы Милу на Настю. Но пришлось подавить в себе начальника, потому что аргументы «против» всё равно перевешивали все преимущества работы с Ангелом.
Во-первых, у неё профессия. Причём - я убедился - не для галочки она учится. Ей нравится. Кто я такой, чтобы сбивать её с пути, где ей комфортно и в кайф?
Во-вторых, служебные романы - это не очень хорошо. Я делал скидку на то, что она не мой сотрудник, что проходит практику и потом, возможно, работать со мной не будет. Возможно. Над этим пунктом я напряжённо думал. Это называется: как бы на липку взобраться и не ободраться. Но нужно оперировать теми данными, что есть на руках. Желательно беспристрастно.
Мила удрала в отпуск нехорошо: забрала свои записи, запаролила компьютер. Взломать его труда не составило, но мерзкий осадочек остался.
- Не переживайте, Владимир Алексеевич, террористической акции не вышло: у неё тут таблица, туда вбиты основные даты и встречи, а что упущено или намеренно удалено, мы восстановим. У вас же хорошая память? - поддевает она меня то ли в шутку, то ли всерьёз.
- Фотографическая, - чеканю барабанной дробью. Мне хочется придушить Милу. Как хорошо, что она вне зоны досягаемости.
Метёлкина почти хакер. Печатает быстро, в таблицах шарит, графики строит, информацию ищет быстро.
Она и папки пересмотрела тщательно, но довольно бодро. Упорядочила их, пока искала старый проект.
Она только наедине со мной на «ты». В приёмной и на людях - вежливо-холодная, отстранённо-деловая, но я всё равно вижу в ней задорную девочку с хвостиками - ничего не могу с собой поделать. Моя Метёлкина.
Я жалею, что не расспросил её о Стасике, не воспользовался моментом, пока это было возможно. И теперь, когда понятно, кто такой Каменев и Артурчик, я маюсь бесполезной ревностью, представляя, как этот пижон названивает ей по вечерам. Одно утешает: она так выматывается, что вряд ли будет гулять с ним по паркам, бегать по выставкам или тусить по клубам.
Под конец дня мы похожи на медуз: расплывчатых, аморфных, вялых. Как-то не до романтики. Но я постоянно ищу её тёмную голову. Ловлю взгляд, улыбку, наслаждаюсь Настиным голосом.
Неделя пролетела стрелой. В офисе немного шушукались. Слегка. Сильно шуметь и обсуждать боялись. Но слухи летели, множились, плодились.
Метёлкина сдержала слово: с утра она ударно строила меня. Многорукая богиня просто. Диктовала, напоминала, звонила, договаривалась о важных встречах, ставила галочки о выполненных задачах. В промежутках варила кофе (сносный, но я и пикнуть боялся), упорядочивала файлы.
У неё - идеальный порядок везде. Карандаши остро отточены, ручки на месте, блокнот исписан, компьютер послушно пашет и не зависает.
