Он вскинул брови и криво усмехнулся.
– Что-нибудь простое, невзрачное. Не привлекающее внимания.
– Как насчет Энн?
– Пойдет, – кивнул он. – Как «Энн из Зеленых Мезонинов»
[32]. Не как Айн Рэнд
[33], верно?
– Да, – подтвердила она. – Милая, невинная, добросердечная Энн. А какое имя возьмешь ты?
– Надо подумать.
– Отелло? Гумберт
[34]? Мистер Найтли
[35]? Свенгали
[36]? – рассмеялась она.
– Ты официально исключена из комитета по выбору имен, – покачал головой он.
– А что скажешь насчет Боба? – предложила она.
– Теплее, – кивнул он. – Но для целей нашей следующей игры будет лучше, если окружающие будут считать меня твоим отцом.
Она не знала, что он имел в виду под «следующей игрой», но догадывалась. Она уже научилась подхватывать его задумки.
– Значит, ты теперь вдовствующий Боб?
– Вдовцом быть не так просто – они вызывают слишком много внимания и сочувствия. Некоторых женщин такие мужчины притягивают, как магнит. Думаю, твоя мама просто бросила меня. Может, даже бросила нас обоих. Снова вышла замуж и не очень-то о тебе переживает. То появляется, то опять исчезает из нашего поля зрения.
– Хочешь, чтобы я называла тебя папой?
– Ты не против?
– Как-то слишком банально…
– Так вот к чему ты клонишь, – снова хохотнул он. Ей нравилось, когда он смеялся – так раскатисто, от души. – И как же ты хочешь меня называть?
– Думаю… – протянула она, отползая от камина и облокачиваясь на диван. – Думаю, я буду называть тебя папулей.
Он потрепал ее по макушке, провел рукой по волосам, коснулся плеча. Она приняла его молчание за согласие. Они посидели так некоторое время, потом она встала, чтобы уйти, – на нее навалилась жуткая усталость, глаза слипались.
– Спокойной ночи, Энн, – мягко попрощался он под аккомпанемент потрескивающих в камине дров.
– Спокойной ночи, папуль.
Глава девятнадцатая
Энн
Даже в мыслях Энн всегда называла себя тем именем, которое в данный момент чаще всего использовала. Обычно она была Энн – по крайней мере, в последнее время. Теперь, когда она покончила с Хью и больше не работала в его офисе, это «я» начинало блекнуть в ее сознании. Кем она станет в следующий раз? У нее уже было столько имен, столько личностей… Каждая была фальшивой, и каждая – реальной. Может быть, она превратится в Марту. Иногда в глубине души она все еще слышала свое настоящее имя – Перл. Но редко. Все реже и реже.
За окном стемнело. Она, кем бы сейчас ни была, устроилась перед потрескивающим камином и открыла ноутбук. От стоящей на столике рядом с диваном чашки горячего чая поднимался парок. На улице похолодало, громче стал завывать ветер.
Она устроила компьютер на коленях и открыла электронную почту. Вернувшись домой, она завершила пару игр, которыми занималась: удалила учетные записи электронной почты и поддельный профиль на «Фейсбуке», избавилась от отслуживших свое одноразовых телефонов.
Папуля не любил браться за несколько дел одновременно. Став старше, она начала понимать почему. Это утомляло: следить за всей этой ложью, всеми личностями, всеми людскими желаниями. Ей не хватало сосредоточения.
Теперь, когда она покончила с Хью и Кейт, у нее осталось всего два проекта. Один упорно шел вразрез с ее планами. Другой пока что казался надежным как швейцарские часы.
Люди вообще не влюблялись в других людей. Они влюблялись в то, как чувствовали себя рядом с тем или иным человеком. И поэтому заставить кого-то влюбиться было проще простого – если выяснить, какие эмоции этот кто-то жаждал испытать.
Взять, к примеру, Бена – бездетного пятидесятипятилетнего вдовца из Оттавы. Кругленький, но миловидный и не лишенный привлекательности очкарик. Педиатр. Спасал борзых, присматривал за ними, искал им любящих хозяев. Он обожал – она почти сразу поняла это по его профилю на сайте знакомств – помогать. Он хотел быть героем. Питал слабость к тем, кто нуждался в его помощи.
Между ними закрутился бурный виртуальный роман, и наконец они назначили первую встречу: в эти выходные их ждало романтическое свидание в Монреале. Но Энн (которую Бен знал под именем Гвинет, и, судя по его профилю, он предпочитал фигуристых блондинок, так что можно было не худеть) вдруг забеспокоилась о своей сестре, страдавшей биполярным расстройством. Странный ночной звонок послужил первым предупреждением: что-то было не так. Потом сестра не явилась на работу. Верные признаки того, что она перестала принимать лекарства. Гвинет не была уверена, что ей удастся сорваться на встречу. Как она могла заниматься личной жизнью, когда сестра так нуждалась в ней?
Она зашла проверить сообщения – он как раз недавно написал ей:
Думаю о тебе. Я рядом
и всегда готов помочь.
Мне так жаль, Бен.
Но у меня нет выбора.
Придется все отменить.
Она все еще молчит. Я должна
проверить, все ли с ней в порядке.
Она ждала. Будет ли он разочарован? Рассердится ли на нее? Если рассердится, придется его отпустить. Он ответил незамедлительно:
Конечно, он был готов приехать и помочь Гвен и ее вымышленной сестре. Хорошие, добрые люди всегда были лучшими целями, ведь они глубоко верили в порядочность окружающих. Даже грустно.
Не надо. Появление незнакомого
человека только ухудшит ситуацию.
Я позвоню тебе, когда доберусь.
На экране снова запульсировали маленькие точки, обещающие скорый ответ – которого почему-то не последовало. Тогда она написала еще одно сообщение:
У меня нет никого, кроме нее.
Прости меня, Бен.
Он отозвался:
Не говори глупостей. Я все понимаю.
Ей очень повезло с сестрой.
