Книга Печать демона [= Путешествие Чиптомаки ], страница 17. Автор книги Игорь Пронин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Печать демона [= Путешествие Чиптомаки ]»

Cтраница 17

- А что ты скажешь Салакуни?

- Оставь это мне, - Ларимма с мечтательной улыбкой посмотрела в сторону берега. - Ох, да он, кажется, убил одного!

Действительно, рискуя быть задавленным арчаками, охотник ворвался в самую середину стада и сумел-таки забить одного из молоденьких самцов. Сородичи тут же окружили человека, но тот, отмахиваясь копьем, исхитрился взвалить огромную тушу на плечи и пробивался теперь назад, к спутникам. Те с волнением наблюдали за этой опасной игрой: наглость Салакуни доходила до того, что порой он пробегал прямо по телам неповоротливых арчаков.

- Он великий герой! - Ларимма вскочила на ноги. - О, Салакуни!

- Он великий дурак, - хмуро пробормотал лэпхо. - Но дурак, действительно, очень здоровый.

И Салакуни, как всегда, победил. Обливаясь потом, он притащил тушу к скале и свалил ее с плеч.

- Подожди пока, - отстранил он бросившуюся было обнимать его Ларимму, - ты вся в грязи. Дай нож, Лэпхо, у озерных животных очень толстая шкура. Потом разведи костер, а ты, женщина, скорее вымойся, будешь готовить мясо, которое я нарежу. Великий герой Салакуни сейчас будет очень много есть.

- Я готова выполнить любое твое желание, любовь моя! - взвилась Ларимма и побежала к впадающему в озеро ручью. Ил, видимо, и вправду оказался целебным.

- Я вижу, что твой гуоль почти готов? - Салакуни рассмотрел работу старика и остался доволен. - Красиво.

- Он будет по-настоящему красив, когда начнет петь, и-эмма! - важно сообщил Чиптомака, отправляясь за топливом для костра. - И случится это уже к вечеру. Только одно условие...

- Какое еще?

- Не забирайся на Ларимму, пока я не закончу песню, - строго ответил старик. - Гуоль совсем молодой, видишь ли, и ему это будет не полезно. Зато если потерпишь, то услышишь песню о себе. Первую песню о Салакуни-с-демонским-ножом, великом герое! Ну, и его товарище.

- Салакуни-с-демонским-ножом... - пошевелил губами воин. - Эй, старик! Мне не нравится это имя, оно длинное, его никто не запомнит!

- Придумаю другое! - издалека отозвался лэпхо, уже ломавший кусты на топливо для костра. - Еще не слышал песни, а уже капризничает, и-эмма... - пробурчал он себе под нос. - Вместо сердца у него еще один желудок, а вместо мозга - еще один келум! И-эмма!..

Мясо арчака действительно оказалось выше всяких похвал. Удивительно жирное, такое жирное, что все трое заблестели с ног до головы, а что еще требовать от мяса? Разве что бутылочка киншасы не помешала бы. Впрочем, думал о киншасе только старик, а Салакуни все поглядывал на Ларимму, и та улыбалась ему как могла загадочнее, то есть выглядела, по мнению лэпхо, полной дурой.

- Теперь можно и попробовать спеть, - скромно сказал Чиптомака, похлопав себя по животу. Пока хватит, а потом надо попробовать еще съесть. - И-эмма, молод мой гуоль... Если вам покажется, что он не очень хорошо поет, скажите прямо.

- Может быть, ты пока за скалой попробуешь поиграть? - надула толстые губы Ларимма, которой совершенно не хотелось сейчас музыки. - А уже потом, когда все отладишь, мы послушаем.

- Нет! - строго сказал Салакуни, одернув встопорщившуюся набедренную повязку. - Слушай, женщина, песню о великом герое Салакуни. Ты помнишь, что я тебе говорил про слишком длинные имена, старик?

- Помню, помню! - огрызнулся лэпхо. - Не совсем я еще из ума выжил! Готовы? Я начинаю, и-эмма.

Для пробы взяв несколько аккордов, Чиптомака прокашлялся и запел. Когда-то очень давно древний, совершенно седой лэпхо проходил через их селение и встретил бездомного мальчишку. Такие всегда есть на берегах Квилу, в каждой деревне. Старик прекрасно играл, но вот петь почти не мог, да и зрение ослабло. Юный Чиптомака понял это, когда увидел лэпхо поющим перед пустой улицей - все слушатели потихоньку разошлись, не сумев разобрать ни слова. Чтобы лучше слышать о подвигах Н'гборо-копьеносца, он подошел поближе, а певец, подозревая, что у него воруют подаяние, схватил мальчика за руку. После оплеух и взаимной ругани они исхитрились подружиться. На следующий день деревню покинули уже два лэпхо: один играл на гуоле, другой пел.

То были богатые, урожайные годы. Чиптомаке понравилась жизнь бродячего певца - люди поглядывают на тебя с уважением, пусть не досыта, но кормят, да еще и выделяют женщину на ночь. Обычно это оказывалась старуха, но иногда бывали и исключения. Несколько лет пролетели как один день, а потом старик умер. Юный лэпхо уже и сам выучился играть на гуоле, знал все песни, и даже пробовал сочинять свои, поэтому сначала даже обрадовался. Ведь зарабатывать-то он будет так же, зато делиться ни с кем не надо.

Увы, жизнь круто переменилась. Пришла засуха, Квилу обмелела, погиб урожай. Люди озлобились, приходу лэпхо в деревню не радовались как прежде, подавали скудно. Затем начались болезни, вечные спутники голода. Сразу несколько деревень левого берега закрылись, жители обещали убивать каждого, кто попытается к ним войти. Когда же Чиптомака по дороге, усеянной раздувшимися трупами, добрался наконец до принимающего лэпхо селения, то встретил там сразу трех коллег. Они жестоко избили его и украли гуоль.

Вот тогда-то, лежа окровавленным в канаве, Чиптомака понял, на какую жизнь обрек себя, взяв в руки гуоль. Но жалеть о содеянном оказалось поздно - он был слишком взрослым, чтобы надеяться даже на место пастушонка в какой-нибудь деревне. Многие в ту пору становились разбойниками, но лэпхо с детства был трусоват, да и слабосилен. Впрочем, на следующий год имамы прислали отряд воинов и разбойников десятками кидали в Квилу...

Джу-Шум помог, нашлась банда и для Чиптомаки. Их было пятеро, бродячих певцов разного возраста. Чтобы выжить, они тоже избивали встретившихся коллег, отнимали и разбивали гуоли. Двое младших, в том числе Чиптомака, вынуждены были воровать в то время, пока трое остальных по очереди пели на площади. Еды ему доставалось ровно столько, чтобы не умереть с голоду, и так продолжалось до сезона дождей.

Потом опять стало легче, лэпхо разошлись в разные стороны. Чиптомака тогда впервые переправился через Квилу, едва избежав зубов крокодилов. Позже ему пришлось сделать это еще раз шесть или семь. Бывали годы получше, а бывали и просто ужасные. Дважды лэпхо ходил в джунгли искать поющее дерево шапа, оба раза очень удачно. А вот на третий раз пришлось идти шесть дней, а потом и еще немного...

Вот про что хотел бы спеть Чиптомака, такие слова ему не пришлось бы выдумывать, они всегда вертелись на языке. Но Салакуни ждал песни о герое. Сперва старик хотел взять одну из старых песен о Елекече или Н'гборо, и переиначить, но воин, несмотря на глупость, отличался цепкой памятью на древние легенды. Нужно было спеть что-то новое, и именно про последние приключения. Что ж...

- Чьи губы словно пороги Квилу? Чьи глаза как звездная ночь? Чья спина как пустыня Валоби? Чей живот как дорога на Чекпе? И-эмма, и-эмма, и-эмма! Это ведь победитель спиров, разрыватель пастей леопардов, тот, кто анту душит рукою, а ласкает подругу другою, это тот, чьи шаги как гром, нож чудесный висит на нем, эту песню о нем пою! И-эмма! Эту песню про Салакуни, Салакуни с Верховьев Квилу, Мохаммеде перед Джу-Шумом, из семьи храбрецов Н'мбоно, Салакуни Демоноборце!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация