Это же надо было такому случиться! Простая, никчемная, неразумная, ничем не примечательная человечка стала драконом!
Стоит ли говорить, что служитель, решивший повыпендриваться, мигом превратился в сугроб с глазами. И вот мне даже стыдно не было. Голодно было, а стыдно нет.
Впрочем, на кормежке такой большой меня я вообще не настаивала. Мне уже скорее хотелось вернуться в свои нормальные размеры, где мой ноготь не способен оставлять борозды на мраморных плитах, но тут кушать захотел ребенок…
Когда нам приволокли три сырые волосатые тушки кого-то похожего на овец, морду моего лица наверняка перекосило, раз даже глазик задергался. На это непотребство мы с Кирюшей смотрели со всем возможным возмущением.
— Это что? Кулинарная игра «Приготовь сам»? — уточнила я у Рейтара, который на меня все чаще смотрел завороженно-плотоядно.
К нам он подошел с исключительной миссией — научить меня быть драконом.
— При первом превращении звериные инстинкты в драконах возобладают над человеческим разумом, поэтому…
— Я прошу прощения… — мягенько протянула я, но не без доли ехидства. — Мы с Арскилем сейчас похожи на неразумных зверей? Нет? Тогда можно нам еды, а не три туши для жертвоприношений? Они бы мне еще девственницу приволокли!
По покрасневшим лицам храмовников, что больше не прятали свои бесстыжие глаза, я как-то разом поняла, что и такой вариант у них в запасе имелся. И вот кто после этого никчемный и неразумный?
— Ваше Светлейшество, нам необходимо ненадолго удалиться, чтобы поискать информацию в Святилище, — обратился главный хранитель Дома Огня к своему повелителю. — Вы не могли бы…
— Я буду здесь столько, сколько потребуется, — ровно ответил Рейтар, встретившись со мной взглядом. — Мои воины встанут на охрану храма снаружи. В конце концов, мне тоже интересно, как такое возможно. И возможно ли повторить такое еще раз.
Мне было жаль его. Без великих объяснений для такой неразумной меня и так было ясно, что Первый Лорд хочет получить своего дракона, полагающегося ему рождением. Сейчас во мне он видел очередной шанс на то, что такое возможно, но что-то мне подсказывало, что мой феномен единственный в своем роде.
Пока эти светло-серые хламиды шептались, я тоже без дела не лежала. Думала, предполагала, как получилось то, что получилось. Они обсуждали, будто когтистая статуя чуть ли не веками вбирала в себя крошки магии, что доставались другим расам вместе с каплями драконьей крови.
Зачем вбирала? Почему? Для чего? Ответов на эти вопросы у храмовников не было. Они просто делали то, что делали другие служители до них, а те до них. При этом такие же статуи стояли во всех семи храмах в Королевстве Пылающих, и их судьба мужчинам пока была неизвестна.
И все же я считала, что мой случай уникален. Не только тем, что моя чешуя полностью белая — этот цвет всегда принадлежал только снежным драконам, а еще и тем, что во время ритуала был задействован родовой стилет рода Гаргат. Именно он стал проводником между мною и магией, что вырвалась из статуи. Именно он теперь представлял собой меч с крупной черной вязью по металлу.
— Да не налегай ты так на огурцы! — ругалась я, отбирая у Кирюши уже шестой по счету плод.
Зажаренное в печи мясо он ел постольку-поскольку, все больше алчно поглядывая в корзинку с овощами. Моя маленькая война забавляла Рейтара. Он то и дело усмехался, сидя рядом с нами прямо на полу, пока мелкие храмовники разбирали хаос из рухнувших колонн.
— Амелия, зачем ты выкрала Арскиля?
Этот вопрос я ожидала услышать меньше всего. Нет, где-то глубоко внутри я все же понимала, о чем подумал этот мужчина, когда пропали разом и его племянник, и я. Больше того, он лишь уверился в правильности своих мыслей, когда увидел нас вместе, но все же такие вопросы обижали.
Я себя всегда считала адекватной и никогда не пошла бы на подобное. Ну или пошла бы, но только в том случае, если бы Кирюше что-нибудь угрожало и спасти его могла только я.
— Рейтар, где ты был и с кем оставил племянника на этот раз? — ответила я вопросом на вопрос.
Недовольно поджав губы, мужчина промолчал, что лишний раз убедило меня в правильности моих мыслей.
— Твои слова насчет Эртирнара. Я проверял его, — признался он сквозь зубы.
— Ну и как? — усмехнулась я. — Ты ведь даже не знаешь, что именно должен был проверять.
— А это имеет значение в предательстве? — явно распалялся дракон.
Даже глаза его вновь обрели огонь, изменив свой цвет.
— Еще как. Детали, Рейтар, всегда очень важны детали. Например, Кирюша ко мне попал совершенно случайно. Прежде он пробрался на кухню, потому что, видимо, был голоден. А уже из кухни вместе с мешком со снедью он перекочевал в мои руки. И заметь, я до последнего не знала, что этот обжора сидит в кастрюльке.
Пока мы пристально смотрели на бессовестного чешуйчатого, малыш все больше краснел, а точнее розовел чешуей. В конце концов, сделав несчастные глаза, он попытался повлиять на нас своим умильным видом, но, потерпев поражение в этом нелегком деле, просто отвернулся от нас, подтащив к себе поближе корзинку с овощами.
И куда в него столько лезло? Впрочем, в меня уже вместилось в три раза больше, а голод я при этом все еще испытывала. И вот как теперь кормить такую тушку? Да я на один горшок работать всю жизнь буду! И кем? Ездовым драконом? А может, поля перепахивать?
— Эртирнар меня не предавал, — объяснил мужчина свое недовольство.
— А я такого и не говорила. Просто он не слишком умен, а ты — чересчур доверчив. Во время вашего путешествия его письма, адресованные матери, перехватывались столь же регулярно, сколь отправлялись.
— Письма? Кем они перехватывались? — Казалось, Рейтар весь целиком похолодел, превратившись в одну большую ледышку.
В невероятно злую ледышку.
— А вот это уже не мне выяснять. Но знаю точно, что военный министр о нашем прибытии узнал, став свидетелем как раз одного такого письма. Ты задавался вопросом, как твои враги узнают о твоих перемещениях. Я нашла ответ.
В следующую секунду стены храма сотряслись от злого, почти звериного рыка:
— Эртирнар!
Но вслед за ним раздался голос тихий, слабый и удивленный:
— А что здесь происходит? Где Амелия? — спросила появившаяся в аркообразном проеме Илона. На меня она смотрела с опаской, опираясь рукой о колонну. — Я слышала ее голос.
— Как ты себя чувствуешь, сестрица? — произнесла я шепотом, дабы ее не напугать.
Вид падающей в обморок Илоны в последнее время проносился перед моими глазами как-то уж слишком часто.
Но что примечательно, и на этот раз ее никто не поймал.
Храмовники вернулись к нам примерно через час. Злые, потрепанные, нервные. Казалось, что за пределами этого зала они не раз и не два передрались между собой, пытаясь отстоять свою точку зрения.
