И я ее прекрасно понимала. Сама стояла, пытаясь размять задеревеневшую спину и ноги.
В глазах поникшей Илоны вдруг появились слезы.
– Я хочу домой, – прошептала она жалобно, до боли стиснув мою свободную руку.
На второй барахтался Кирюша, так и норовя шлепнуться головой вниз. Просто минутой ранее он заметил синюю бабочку, которую, судя по всему, намеревался поймать во что бы то ни стало. Я его от этой идеи активно отговаривала, но пока только мысленно, сильнее перехватив поперек пузатого чешуйчатого туловища.
Покосившись на воинов, которые сейчас были поголовно заняты лошадьми, передавая их мальчишкам-конюхам да отстегивая свои сумки, я склонилась ближе к сестрице.
– Мы почти у цели, – прошептала я, едва сдерживая злость.
Я прекрасно знала о том, что Илона капризна, но сейчас ее истерики были совершенно не к месту. Нам требовалось лишь переждать несколько дней: до главного порта уже можно было рукой подать, а там поминай как звали.
Нет, конечно, мы могли бы сбежать прямо этой ночью – честно говоря, такой план у меня даже был, но теперь Рейтар знал, куда мы собираемся, а значит, запросто мог перехватить нас по дороге.
Да и незачем нам было бежать. Оставшийся путь было гораздо разумнее проделать под охраной. Я этих мест не знала, а потому в том, что мы доберемся до порта живыми, уверена не была.
Сестра никак не ответила, отпустив мою руку. Лишь лицо ее покраснело сильнее да белые чешуйки обозначили ее истинное состояние. Она была расстроена, но я никак не понимала, чем именно. Нас же не сегодня похитили. Да и не делали с нами ничего плохого – даже не пытались, поэтому жаловаться нам было не на что.
– Что тебя так расстроило? – спросила я напрямик, но ответ получить не успела.
Появившись рядом с нами, Рейтар накинул мне на плечи свой черный плащ, тем самым пряча под ним Кирюшу. Его страстный шепот коснулся моего уха, а от вечерней прохлады по коже пробежали мурашки.
Абсолютно точно всему виной была вечерняя прохлада, скатывающаяся на город вместе с сумерками!
– Старайся не показывать дракона, – прошептал он, задержав ладони на моих плечах.
Удивительно, но их тепло ощущалось даже через ткань.
Однако стоило расхитителю обозов отойти от меня, как Илону рядом с собой я не обнаружила. Она уже входила на первый этаж здания, бросив нас с дракошкой на улице.
Что это только что было, я даже знать сейчас не хотела. Меня манила кровать, которую я намеревалась единолично занять, чтобы не вставать с нее до самого утра.
Но моим мечтам, как и всегда, не суждено было сбыться.
Предводитель нашего малочисленного отряда арендовал для нас у хозяина постоялого двора сразу четыре комнаты, за что лично я ему готова была вот прямо сейчас выписать почетную грамоту.
Как и ожидалось, одна из комнат на втором этаже предназначалась нам. По скрипучей старой лестнице проводила нас с Илоной молоденькая девица в светлом переднике. Она же показала нам комнатку с двумя односпальными кроватями.
– Кошмар! – выдала сестрица, всхлипнув.
Не знаю, что видела конкретно она, но меня все очень даже устраивало. Постоялому двору действительно давно требовался ремонт – видимо, путники редко выбирали эту дорогу, а значит, бизнес не процветал, но тем не менее в комнатах, в коридоре и на первом этаже, где находилась небольшая харчевня, было чисто, тепло и уютно.
Да я даже с порога ощущала аромат выстиранного белья, так что переживать нам определенно было не о чем. Ну да, стены деревянные. Ну да, полы скрипят и мебель от времени потеряла свой лоск, но чисто же.
Или она это о бочке, которую здесь использовали в качестве ванны? Ну так для ее нежной душонки там еще и ночной горшок под кроватью припрятан.
– Если будешь падать в обморок, то падай либо на кровать, либо рядом с нашими похитителями, – посоветовала я, стоило девушке покинуть нас.
То ли подавальщица, то ли служанка – она явно являлась дочерью хозяина. Мужчина принимал плату за проживание у длинной стойки, и, пока он это делал, благодаря Рейтара за щедрые чаевые, я хорошо успела его рассмотреть. От дочери мужчину отличала только борода, а так они оба являлись рыжими, коренастыми и зеленоглазыми.
– Почему? – удивленно спросила Илона, на мгновение выходя из состояния: “Мы все умрем прямо сейчас!”
– Потому что я устала, – ответила я с тяжелым вздохом, прямо-таки гипнотизируя ближайшую кровать, но сесть себе не давала.
Если сяду, то сразу лягу и уже не встану, а нам еще требовалось поесть.
– Упадешь где-нибудь в другом месте, до кровати тащить не стану.
Поджав пухлые губы, тем самым выразив все свои обиду и злость, вниз сестрица последовала за мной. За большим столом в углу, что не проглядывался от входа, уже расселось все честное сборище. И они даже что-то ели, решив не дожидаться нашего возвращения!
– Посторонитесь. Расступитесь. Подвиньтесь, – приговаривала я, протискиваясь между деревянной стеной и такой же деревянной лавкой. – Дорогу голодным и обездоленным.
– Угу! – поддакивал вновь активизировавшийся Кирюша, учуявший еду.
Если бы я его не придерживала, рухнул бы он прямо на стол, нисколько не боясь суровых и голодных воинов. Дракошка тоже считал себя очень суровым и очень голодным и никак не желал прятаться под плащом, пока его так нагло объедали.
Кое-как добравшись до свободных мест – таким образом мы втроем оказались скрыты от глаз посетителей за широкими спинами воинов, – я рухнула на узкую лавочку. Рядом со мной крайне элегантно приземлилась Илона, голодными глазами рассматривающая предоставленный нам ужин. К ложке она потянулась первая.
И вот вроде бы весь день скакали кони, но есть хотелось так, будто я на своей спине всех тащила. Однако мне вот так скоро поесть было не суждено. Мои руки оказались заняты Кирюшей, который беззастенчиво хватался за светло-серую скатерть, дабы все самое вкусное само к нему придвинулось.
Кирюша хотел мяса, на что даже не намекал, а прямо указывал лапками, но... Не знала я, как дела обстоят у драконов, а детей, на мой взгляд, требовалось кормить и картошкой, и свежими овощами, и даже хлебом. Собственно, свои взгляды я собиралась отстаивать.
– Хороший дракон должен кушать огурчики, а иначе совсем скоро он не сможет летать! Ты же хочешь летать, когда вырастешь? – произнесла я после того, как мое щедрое предложение в виде огурца было напрочь отвергнуто лапкой.
Есть за столом в этот момент прекратили все. И на меня тоже посмотрели все. Кроме Илоны.
Как ни в чем не бывало сестрица продолжила пиршество, абсолютно не соблюдая хоть какие-нибудь правила этикета. На столе стояли общие тарелки с картофелем, свежими овощами, зеленью и мясом, а потому обслуживать себя ей приходилось самостоятельно.
