– Боже, Люси, образумься! Ты принимаешь меня в своей постели каждую ночь, и тебе это по душе; так какая разница?
Люси чуть не ударила его в челюсть.
– Ах, постельные утехи? – прошипела она. – Разумеется, это все, что тебя интересует… О, блаженство мужского невежества!.. Разница между женой и любовницей – все равно что разница между днем и ночью. Назови мне хоть одну замужнюю женщину, которая добилась бы успехов за пределами дома!
Тристан хмыкнул, что означало крайнее раздражение.
– Так тебя только это заботит?
– Назови мне хоть одну… Нет, не назовешь, потому что в семье женщине практически невозможно достичь чего-либо: на ней муж, долг выполнять обязанности жены, не говоря уж о детях. Думаешь, почему прогрессивные женщины вынужденно предпочитают оставаться старыми девами?
– Стоп. Прекрати прятаться за своей работой.
– Прятаться?
– Да, прятаться.
Тристан опять применил силу, чтобы задержать ее, не дать выйти из зала. В его глазах появился воинственный блеск.
– Подумай, – зашептал он, склоняясь к Люси, – если бы ты в самом деле была так настроена против появления в твоей жизни мужчины и всех сопутствующих этому шагу последствий, ты никогда бы не пошла на риск и не заманивала меня в постель.
Люси чувствовала на своей щеке его дыхание. Он так близко! Хаотичное сердцебиение мешало думать. «Беги», – приказал внутренний голос, потому что глаза Тристана подобрели, проявив такие знакомые зеленые и золотистые искры.
– Ты ведь умная. – Голос тоже потеплел. – Ты понимала риски. И все равно хотела меня. Задайся вопросом: почему?
У Люси сдавило горло.
– Ты прав, – наконец выдавила она. – Я тебя хотела. Но даже при других законах за тебя никогда бы не вышла.
Тристан замер на миг, ошарашенный, и Люси высвободила руку.
– Ты полагаешь, я достаточно хорош, чтобы делить со мной постель, но недостаточно хорош, чтобы стать твоим мужем?
Наверное, немало женщин попрекали его этим в прошлом – не таком уж и далеком.
Лакеи распахнули перед ними двери, вытаращив глаза.
– Мы не подходим друг другу, – заявила Люси у самого выхода.
– Вот как? – отрывисто выкрикнул Тристан. – Может, потрудишься объяснить, чем же именно?
Люси с облегчением выдохнула; пони стоял на месте, у фонтана, и его удерживал встревоженный конюх.
Проклятые ступеньки. Чертовски узкие юбки. Эта лестница когда-нибудь закончится?
– Допустим, я выйду замуж. Тогда мне будет нужен верный муж. А от тебя этого не дождешься.
– Откуда ты знаешь, что я не смогу быть верным?
Люси перепрыгнула последнюю ступеньку.
– Потому что ты – Тристан Баллентайн.
Он внезапно рванулся вперед – так, что под каблуками зашуршал гравий, – и преградил ей дорогу.
– Моя репутация наполовину основана на слухах, и тебе это известно.
Люси запрокинула голову:
– Да ты сам себе не доверяешь! И мне приказал, чтобы тебе не доверяла.
– Боже, да я так говорил, потому что в то время считал это правдой. Я оценивал себя как мужчину, а не свои чувства к тебе. И если бы мы побеседовали спокойно, я бы сказал тебе, что все изменилось…
– Слова, одни слова! – выкрикнула Люси. – А слова ничего не значат; ты произносишь их под воздействием момента. Вспомни нашу первую ночь: увидел, что я обнажена, и в тот же миг набросился. Хотя у тебя многое было поставлено на карту.
Его лицо исказилось гримасой боли.
– Так знай, что я набросился на тебя в ту ночь, потому что хотел тебя половину моей чертовой жизни!
Люси вздернула подбородок:
– Дай мне дорогу, пожалуйста.
Вместо того Тристан подступил ближе. Она хотела закричать, но от его взгляда онемела.
– Тогда твое счастье, если ты не беременна. А если беременна – помяни мое слово: я потащу тебя к алтарю, если уж на то пошло, в прямом смысле потащу, и ты скажешь мне «да», а политика пусть катится к черту.
Лучше бы он схватил ее за горло и задушил.
Люси чуть не потеряла сознание.
– Ну вот, маски сброшены, – прошептала она. – Учти, Баллентайн, любому ребенку будет лучше, если его воспитают без тебя, потому что ты становишься таким же грубым животным, как твой отец.
Тристан заморгал. Он хотел что-то сказать, однако, кажется, впервые не находил слов.
Зато он больше не удерживал Люси. Не сдвинулся с места, когда она нетвердой походкой прошла мимо и завернула юбки, чтобы забраться в седло. Краем глаза Люси видела – он так и стоит неподвижно, повернувшись спиной. Она пустила пони галопом и в этот миг ощутила, как в груди оборвались связывавшие их непрочные узы.
Глава 36
В прошлый раз она покидала Уиклифф-холл точно так же – с пустотой в душе. Пони вернулся домой в Ньюбери без лишних понуканий, как положено воспитанной лошади. Затем Люси ехала в поезде. Мимо проносились пейзажи, которых она не различала, хотя глаза были сухи.
Вернувшись домой, она приласкала и накормила Боудикку, а затем методично разобрала почту, которую миссис Хит сложила на столе. Аннабель оставила визитку с приложенной запиской. Подруга осведомлялась, все ли у нее в порядке, – конечно, она видела, как Люси поспешно удалилась из ресторана отеля «Рэндольф». А вот послание от леди Афины с сообщением, что вчера офис Тристана посетили люди из «Манчестер гардиан»… Люси перевернула письмо чистой стороной вверх. Даже видеть его имя было больно.
Она убрала его со стола. Завтра утром нужно упаковать вещи для поездки в Италию. В Тоскане никто не знает ни суфражистку Люси, ни лорда Баллентайна.
Лорд Артур ввалился в свою комнату в колледже «Мертон» незадолго до полуночи, пошатываясь и выдыхая пары спиртного. Бормоча про себя ругательства, попытался зажечь свет.
Напасть на него из засады было так же затруднительно, как на одинокую газель.
Едва дверь захлопнулась, Тристан начал действовать.
В результате удушающего захвата голова Артура оказалась повернута в сторону под углом, что доставляло молодому человеку немалый дискомфорт.
Ключи, звякнув, упали на пол.
Ощутив себя прижатым спиной к груди нападавшего, Артур застыл как соляной столб. Сильные пальцы заткнули ему рот, не выпуская ни единого звука.
Тристан зашептал на ухо:
– Не двигаться. Чуть шевельнешься – сломаю шею. Жаль, если это получится случайно.
Он лгал – сломать шею не так-то просто. Однако его светлость этого не знал и чувствовал в настоящий момент средней степени боль и угрозу смерти.
