– Значит, Малберри-Уок? А я-то ожидала услышать сказку про моряка, пари по пьянке и переулок на задворках Кабула.
Он покачал головой:
– Когда я отплывал из Азии, мои шрамы еще не зажили окончательно.
Короткий момент – и разрозненные фрагменты информации, собранные и сохраненные в последние месяцы, сложились в одно целое. Тристан был ранен, спасая капитана.
Люси присмотрелась к татуировке более внимательно. Небольшой подиум под правой ногой обутой в пуанты танцовщицы был прорисован нечетко. Кожа собралась в складки, а пурпурный оттенок получился вовсе не благодаря чернилам. Это багровый рубец.
– Жутко эксцентрично, – не удержалась она.
– Ничего особенного, – тихо отозвался Тристан.
Люси так не считала. Она наклонилась и прижалась губами к шраму.
Это поразило Тристана. Когда она подняла глаза, его взгляд странно остекленел.
Впрочем, он довольно быстро пришел в себя и как ни в чем не бывало произнес:
– Думаю, пора перейти к поздравлениям. – Он поклонился: – К вопросу о контрольном пакете акций «Лондонского печатного двора».
– Ах да. Конечно, – захлопала глазами Люси и крепче стянула на груди одеяло. Краем глаза она видела свой халат, небрежно валявшийся на полу в ногах импровизированной постели. Рядом стояла маленькая деревянная коробочка.
– Прежде чем перевести сумму полностью, я должна переговорить с Инвестиционным консорциумом. Это может занять несколько дней.
– Спешить некуда.
Обсуждать сделку сразу после совокупления? Лучший способ заставить Люси почувствовать себя проституткой, и Тристан не мог этого не понимать. Хотя нет, тут скорее эффект дистанцирования.
За окном простучали копыта, и от ужаса у Люси приподнялись волоски на руках.
– Моя экономка вот-вот вернется! Я отпустила ее на ночь, но с минуты на минуту она будет здесь!
Тристан уже надел рубашку через голову и потянулся за брюками. Люси отвернулась, чтобы не смущать его, но, когда он оказался к ней спиной, решилась украдкой глянуть. Рубашка едва прикрывала ягодицы. А Люси хотелось узнать, как выглядит то, к чему она прикасалась прошедшей ночью.
– Я выкуплю акции по той цене, которую ты за них заплатил, не по текущему курсу, – предложила она.
Тристан замер в процессе надевания подтяжек.
– Для вас это сделка на невыгодных условиях, миледи. С моей стороны было весьма глупым не настоять заранее на контракте.
Люси скрестила руки, и он повернулся к ней лицом:
– Да шучу я. Учитывая то, что ты меня обсчитала, это вполне приемлемо.
– Обсчитала?
Тристан втиснулся в жилетку.
– Ты ведь пережила райское блаженство всего один раз, верно?
Райское блаженство. Та самая белая волна жара, обдавшая ее во время второго соития.
– Для меня все было внове.
– Это не упрек, – сжалился Тристан. – Ни в малейшей степени.
Люси произнесла с улыбкой:
– Однако могут пойти нелестные слухи? Баллентайн, известный соблазнитель, не смог удовлетворить женщину.
Он прищурил глаза:
– Не исключено.
Тристан приподнял подбородок и завязал галстук – с небрежной легкостью, которая могла выработаться только за годы практики. Чисто мужской и к тому же удивительный жест, поскольку у него есть слуга. Сердце Люси забилось несколько быстрее. Тристан, должно быть, уловил это, потому что окинул ее недвусмысленным взглядом и произнес:
– Ты, разумеется, можешь дать мне шанс реабилитироваться.
К ужасу Люси, ее сердце подпрыгнуло от предвкушения. Еще одна ночь?
Повисла пауза – благоразумие вступило в схватку с низменным первобытным инстинктом.
– Думаю, могла бы, – наконец решилась она, стараясь не смотреть ему в глаза. – Каждую пятницу у моей экономки выходной.
Снова пауза.
– Пятница завтра, – как бы между прочим произнес Тристан.
– Верно.
– Годится.
Люси наблюдала, как Тристан подхватил трость и плащ. У нее все оборвалось внутри. Сейчас он уйдет, а она останется здесь, одна, вместе с чудовищностью того, что совершила. И того, что совершит снова.
Тристан надел шляпу, полностью превратившись в благородного, хотя и несколько помятого господина. Напоследок он окинул ее взглядом, пронзив насквозь одеяло, которое Люси до сих пор прижимала к себе, как грелку.
– В то же время на том же месте?
Люси только и смогла, что кивнуть.
Подмигнул, поклонился и ушел… Секунду спустя хлопнула кухонная дверь. Стекла в старых рамах задребезжали.
Тристан прошагал минут двадцать и добрался до Банбери-роуд, однако никак не мог прийти в себя. Наконец уложил в постель женщину, на которую давно положил глаз и которой добивался полжизни, а теперь уходит от нее потрясенный. Голова плыла – от летнего воздуха или от ошеломления, не имеющего ничего общего с погодой; даже коляску удалось поймать лишь с нескольких попыток.
В душном и темном кебе минувшая ночь вернулась во всех подробностях. Люси обнаженная и пунцовая от смущения. Люси на спине, дрожащая от нетерпения. Образы были выжжены в его мозгу и расцвечены сверкающими красками, словно относились к первому эротическому опыту.
Тристан откинул голову на потрепанную обивку сиденья. Пот струился по спине. Он никогда не оставался у женщины до утра. Рано усвоил урок: это вселяет надежды, а они, в свою очередь, создают проблемы. А у Люси он мало того что остался – еще и попросил ее второй раз! Глупость, достойная насмешки. Тристан рассчитывал уложить в постель всего одну девственницу и раз в жизни – жену, женщину без лица из туманного будущего.
Карета была слишком тесна. Стены давили. Руки Люси, дикие ласки любопытной кошки… Теперь Тристан понимал, что она, скорее всего, выбрала его, чтобы избавиться от целомудрия, используя ее далеко не галантную манеру выражаться; он затруднялся понять, чем заслужил такое доверие. Периодически тело испытывало побуждение выбросить это драгоценное и хрупкое воспоминание, однако что-то глубоко внутри стремилось припрятать его как можно глубже и хранить до второго пришествия.
Тут на поверхность всплыла другая тема: если Тристан желает оставаться джентльменом, который держит слово, у него проблемы. Потому что теперь Люси, чего доброго, сотворит с периодикой что-нибудь прогрессивное и опрометчивое, а это, как следствие, пойдет во вред «Лондонскому печатному двору» и попутно банковскому счету Тристана.
К тому времени, когда Тристан добрался до парадного входа в свои комнаты на Лоджик-лейн, он несколько успокоился. Само собой, требуется второе свидание, чтобы компенсировать более десяти лет игнорирования и юношеских фантазий. А там он уж как-нибудь найдет способ сохранить и обезопасить источник доходов.
