Как минимум, в жизни всё должно быть гармонично. Вот наплечную потайную кобуру с пистолетом я надеваю одним заученным движением. И куртку свою рабочую хватаю со спинки винтового стула не глядя – рука движется точно и безошибочно. Я считаю, что порядок – это когда вещи лежат так, что твои пальцы помнят, где они. Даже в темноте – глаза в этот момент свободны. Глаза могут посмотреть на наручный навигатор и по рубиновому сиянию цифр понять, что сборы от момента вызова заняли уже больше семи минут. Опять придётся гнать – не укладываюсь в установленный Сержантом для каждого из нас норматив.
Подумав, хватаю с держателя-зарядника боевой шлем, очень ценное в критических ситуациях устройство – вдруг пригодится сегодня… Потом захлопываю тайник, где обычно прячу шлем, не забыв на ощупь взвести замок. В темноте слышно, как шелестит, опускаясь на место, самоклеящаяся карта нашего сектора галактики, которая маскирует дверцу тайника. Я на неё наклеил полосы специальной военной липучки, которая легко отходит, если знать, как с ней обращаться. А если не знать, то и изо всех сил не отдерёшь. Это специально сделано – несведущий подумает, что карта тут наклеена намертво, причём давным-давно. А сведущий всё равно придёт с пространственным сканером и прошибёт стену импульсным зарядом.
Быстрым шагом хозяина, которому все предметы сами уступают дорогу, пересекаю тёмное пространство гаража, направляясь к своему джипу. Кидаю на сидение шлем и с ходу запрыгиваю в машину, уцепившись руками за стальные трубы дуг безопасности. Никак не починю у джипа откидной верх. Но размышления о том, будет ли сегодня обещанный дождь, сейчас бессмысленны – вторую свою машину, крытую колымагу, чем-то похожую на перевёрнутую пластиковую мыльницу, я вчера разобрал да так до конца и не собрал.
Завожу мотор, ворота гаража с глухим ворчанием открываются, повинуясь команде c секретной кнопки на брелоке для ключей – эта автоматика у меня всегда работает как часы. Не включая фар, в темноте выруливаю в узкий каменистый проулок. Он так плотно обсажен кустами, что с улицы придорожного посёлка кажется, будто до гаража моего он не доходит. Поторопившись, я взял несколько ближе к обочине, чем надо. Ветви кустов тянутся к самому лицу, не облетевшая ещё листва волной шелестит по лобовому стеклу… Тем не менее, я ещё успеваю оглянуться, чтобы убедиться, что ворота гаража начали автоматически закрываться.
На малых оборотах мотор у джипа работает почти бесшумно. Тёмной тенью качусь по улице в тающих сумерках, только щебень под колёсами скрипит. Я люблю так делать – чтобы никто не знал, когда я уехал. А ещё лучше, чтобы никто не знал даже о том, что я здесь был.
Фары я включаю, только когда мой джип выбирается на Шоссе. Вот теперь можно гнать!
Для того чтобы понять, что такое гнать в моём понимании, надо знать, что представляет собой наше Шоссе. Его название недаром, как и Космодром, пишется с большой буквы. Это не просто дорога. «Ключевой объект инфраструктуры» – так называют его наши учёные. Сверху оно действительно выглядит как шоссе, очень широкое и удивительно прямое. Длина его – тысяча километров с хвостиком, и на всю эту тысячу километров ни одного заметного на глаз поворота, ни одного существенного спуска или подъёма! Покрытие – само по себе техническое чудо. С виду похоже на бетон, но какой же это бетон, когда всю тысячу километров на нём – ни трещинки. На Шоссе не бывает луж, зимой на нём не держится снег, не образуется лёд. Вот грязь – да! Её наносят крестьянские грузовики с примыкающих к Шоссе окрестных просёлков. Но и та как-то сама собой рассасывается… Не помню, чтобы Шоссе кто-нибудь когда-нибудь чистил.
Любой мальчишка знает, что дорожное полотно Шоссе – это только его верхушка. Большая часть сооружения скрыта: в сечении оно напоминает гигантский клин, уходящий в землю на сотню метров. По сути, это тысячекилометровый монолит, брошенный на поверхность планеты, поперёк лесов и рек. Особенно заметно это на мостах. Их всего три – по пути от Ина́ркт, столицы нашей колонии, до океанского побережья Шоссе трижды пересекает реку Уара́ту. Именуются мосты без затей: Первый, Второй и Третий. В этих местах все, кому интересно, могут посмотреть, что прячет Шоссе в земле.
Что внутри этого исполинского творения инженеров древности, никто не знает – славные предки не оставили нам чертежей. Функционирует оно само по себе и ничего от нас не требует, только отдаёт – обеспечивает энергией и водой придорожные городки и посёлки, например…
И вот, выбравшись на идеальную верхнюю грань этого великого древнего сооружения, серую монотонность которой нарушает только ярко-оранжевая флуоресцентная разметка для автопилотов тяжёлых грузовиков, я получаю возможность гнать – в самом прямом и прекрасном смысле этого слова. В такой ранний час ни встречных, ни попутных машин практически нет. А если бы и были – что мы, на стометровой бетонной полосе не разойдёмся? Я вдавливаю педаль акселератора в пол – и ветер начинает свистеть в грубо сваренной стальной раме над кабиной. Рулём работать практически не приходится, машина мчит всё быстрее, пока мощь рокочущего двигателя не уравновешивается хриплым гулом сопротивляющегося воздуха. Мне удалось достать для моего джипа хороший мотор. Кажется, что скорость достигает неимоверных значений, но на спидометре – всего сто пятьдесят… Попадёт мне от шефа.
Рассвет торопит меня – уже заметно светлеет. Шоссе идёт чуть выше окружающих полей, по которым плавает туман. И кажется, будто насыпь проложена прямо через облачное море. Только иногда из белёсых клубов тумана одинокими островками выступают верхушки деревьев или скопления крыш крестьянских хуторов. Над самим полотном Шоссе туман не задерживается, только перетекает иногда через него, как вода поверх плотины – и тогда вокруг фар на несколько мгновений вспыхивает ослепительное голубоватое гало.
Тем временем в моей голове сама собой разрешилась загадка приснившейся сегодня Чёрной Иглы. Мой пробудившийся мозг автоматически выдал ответ, на что было похоже привидевшееся мне мифическое оружие. Эта штука из моего сна действительно очень напоминала деталь от машины – от моей второй машины, с которой я вчера возился допоздна. Я всё пытался изобрести способ заставить её ездить хоть чуточку быстрее – ну и вынул из расположенного у неё под днищем пьезопривода вкладыш силового резонатора. И ступенчато-узорчатое чёрное копьё, в образе которого явилась мне во сне легендарная Чёрная Игла, до безобразия этот резонатор напоминало. Что ни говори, вид у него был просто космический – меня ещё удивило, что в таком примитивном по конструкции агрегате прячется такая сложная деталь. Я положил резонатор на верстак, под лампу, и пытался понять, как он устроен – так я надеялся найти способ его улучшить. Никаких идей в голову не пришло, и я попытался вставить резонатор на место… Да не тут-то было! Это заняло у меня весь вечер и значительную часть ночи. В результате к утру машина так и осталась собранной не до конца. Таким образом, отрицательная роль Чёрной Иглы в том, что сегодня я буду разъезжать на открытом джипе под обещанным по радио дождём, была неоспорима…
Впрочем, всё относительно. Я ведь не зря свою колымагу принялся разбирать – на Шоссе она едва могла выжать сотню, да и то при попутном ветре. Если бы я рванул в контору по срочному вызову на ней, нагоняй от шефа за нерасторопность был бы куда более вероятен.
