– Главное, чтобы я их не тронул, – высокомерно отозвался Сергей. – Но твою дружбу, Месигей-хан, я принимаю с радостью. Прими и ты от меня дар!
Сергей отцепил от пояса серебряный значок-звездочку примерно того же веса, что и подвеска, и вручил новообретенному приятелю.
– Пусть нам с тобой никогда не станет тесно в этой степи, – сказал он с неменьшим пафосом. И бросил преградившим им путь пешим отрокам: – Сообщите князю: я привел к нему Месигая-хана, сына и посланца большого хана цапон Гаци. С дарами дружбы.
– Рад, что ты вернулся, хевдинг! – обычно сдержанный Дерруд обнял Сергея, похрустел его ребрами. Отпустил, сообщив: – Ререх тебя ждет. Пойдем.
Ререх и впрямь ждал. И Трувор. Выслушали внимательно. Старший княжич проворчал:
– Ну наконец-то отсюда уберемся.
Невзлюбил степь Трувор Стемидович. С чего бы?
Оказалось, неспроста. Отправились княжата поохотиться на диких лошадок-тарпанов, и облом. Ни одной не удалось заполевать грозному варягу. Обидно. Вдвойне обидно, потому что младший брат преуспел. Подстрелил годовалого жеребенка.
«Это здесь на тебя еще не охотились», – не без злорадства подумал Сергей.
– Тарпанов стрелами бить! – презрительно фыркнул Машег, отправившийся вместе с Сергеем.
– А как еще? – добродушно поинтересовался Ререх.
– Арканом. Могу показать.
– Обойдемся, – буркнул Трувор. – Брат, собирай своих. Уходим.
И они ушли.
Глава 31,
в которой Сергей встречает знакомого, а Ререх едва не теряет брата
Устье Днепра – славное место. Богатое островами и протоками. Разделившийся на три рукава Днепр неторопливо вытекает в мелкий и пресный лиман, в который чуть подальше, справа, впадает река Бох
[18]. Рыбу здесь можно ловить руками, птицу бить палкой. Весной здесь рай. Даже комаров нет. Вернее, был бы рай, если бы не степные и речные разбойнички.
Но варягам, а тем более всему воинству русов, опасаться нечего. Здесь, на берегу, широко расползся многотысячный лагерь. Место сбора будущих завоевателей. Например, подошли наконец-то черниговские.
Не обошлось и без старых знакомых.
– Эй, Дерзкий! Ты ли это?
Сергей обернулся. Типичная нурманская рожа.
Прикид нехилый: кольчужка, браслеты серебряные, плащ из ярко-синей шерсти, мечуган не из худших, судя по наборному оголовью.
А позади еще трое топчутся. Победнее. Но морды такие же свирепые.
– Не узнаешь? А я вот тебя сразу узнал, парень! Да ты подрос, я вижу!
Нурман вряд ли имел в виду собственно рост Сергея. Скорее, его сопровождающих, Грейпа и Журавля, которые моментально выдвинулись вперед, «прикрывая» вождя от горластого скандинава.
Свита горластого оживилась. До драки, понятно, не дойдет. Накладно это – драка, не освященная войной или кровной враждой. Ну хоть словесно повеселиться.
И тут Сергей его узнал. Черт! Это же Сигвард! Сигвард Кривоногий. Один из хевдингов Харальда Берсерка.
Ух ты! Неужели и Харальд здесь? Странно, что они еще не пересеклись. Лагерь, конечно, огромен, но такие, как Харальд, всегда на виду.
– Узнал, узнал! Здрав будь, Сигвард-хевдинг!
Сергей сделал знак спутникам: опасности нет.
А поскольку сигналы у нурманов универсальные, то это не прошло мимо внимания Кривоногого.
– Это ты зря! Я – очень опасный! И бери выше: я теперь ярл! Сигвард-ярл! А кто вы, парни? Вот тебя бы я, к примеру, в хирд взял! – Он ткнул пальцем в Ярпи.
– А я тебя знаю, – вдруг заявил Трани-Журавль. – Ты из ютландских данов!
– Ага, – подтвердил Кривоногий. – Из Орхуса я. Слыхал о таком городишке?
Трани помотал головой.
– Ты мне родня по прабабке, – сообщил он. – Ее сестра была замужем за твоим дедом…
Все. Когда нурманы копаются в родстве, это надолго.
– Харальд здесь?
– Харальд? – Сигвард «слез» с генеалогического древа и глянул на Сергея слегка затуманенным взглядом. – Нет, Харальд дома остался. Сказал: не интересно ему смотреть, как ромеи наваляют Хельгу. И кораблей у него лишних нет, чтобы под красные дромоны подставлять.
Жаль. С Харальдом весело. И вдвойне жаль, что его прогноз совпадает с мнением самого Сергея. Константинополь Олегу однозначно не по зубам.
– А ты, значит, их огня не боишься? – спросил он.
– А у меня быстрый драккар! – ухмыльнулся Сигвард. – И на стену Миклагарда
[19] лезть я не собираюсь, потому что я на этой стене не раз бывал. И вид сверху мне очень нравится!
– Чем же? – спросил Трани.
– Тем, что оттуда отлично видны виллы. Это так у ромеев большие усадьбы называются. И не сосчитать сколько раз я так стоял, Дерзкий, и думал: хорошо бы заглянуть туда в гости. С веселыми парнями, знающими, где у топора лезвие.
Сергей промолчал. В прошлой жизни у него самого была вилла. С оливами, виноградниками и термами с подогреваемым полом.
Цивилизация. Она плохо сочетается с такими, как Сигвард, если они не на поводке жалованья наемника императорской гвардии.
– Пойдем к нам, – предложил Сергей. – Пива у нас нет, зато вино с медом имеется. Ну и, глядишь, еще какого-нибудь родича встретишь.
Родичей, кроме Журавля, не оказалось. Но в итоге варяжский отряд получил усиление: Сигвард решил присоединиться к нему. Вернее, к Ререху, которого Сигвард помнил по Самкерцу.
Как-то так вышло, что белозерская дружина размежевалась. Воинство Ререха, состоявшее теперь, после присоединения Сигварда, из четырех кораблей, – отдельно. Собственная дружина Трувора – отдельно.
И три корабля его отца, на которых шло Стемидово «усиление». Тоже отдельно.
Формально ими должен был командовать Трувор, но по факту Стемидовыми воями рулил воевода Ведмунд. Нет, вслух о своей независимости Ведмунд не объявлял, но держался обособленно. И виноват в этом был сам Трувор. Вернее, его попытка поставить воеводу вровень со своим сотником Шигобером. Однако предложенная Трувором «табель о рангах» – Ререх по правую руку, Шигобер – по левую, а Ведмунд – местом пониже – была принята одним лишь Шигобером. И вместо семи боевых кораблей (Сигвард – не в счет) под рукой Трувора оказался только один. Его собственный. Что не прошло мимо внимания великого князя Киевского. И Олег тут же подлил масла в огонь, перестав обращаться к Трувору как к вождю белозерских варягов. Принцип «разделяй и властвуй» киевский князь освоил в совершенстве.
Надо отметить: Ререх тоже это понимал. Но подчиниться брату не собирался. Однако кое-какие меры для объединения сил предпринял: отправил Сергея и Прастена потолковать с Каршеном и через вторые руки передать: в случае боевых действий он, Ререх, очень надеется, что Ведмунд, которого княжич очень уважает, сделает правильный выбор.
