Причина его игривого настроения Сергею была ясна. Любой, оказавшийся на расстоянии полутора метров от Грума, учуял бы ее.
– Мне ни к чему корабль, – сказал Сергей. – У нас с побратимом двадцать шесть долей в драккарах ярла Ререха. Какие еще новости ты привез, Три Скалы? Здоров ли отец моей невесты? Когда он собирается возвращаться в Свеаланд?
– Весной, – ответил свей. – Он сожалеет, что не может присоединиться к вашему походу на ромеев. О нем многие говорят.
Эти «многие разговоры» точно не пройдут мимо ушей ромейской агентуры. Византия наверняка в курсе Олеговых планов. Такую подготовку не скроешь.
– Варт!
Из дома выскочила Колхульда. Спрыгнула с крыльца прямо в объятия Сергея, не сомневаясь, что тот поймает. Он и поймал. Даже ухитрился на ногах устоять.
– Хочу тебя! – жарко выдохнула Колхульда куда-то в отворот шапки.
Сергей поставил ее на ноги, поцеловал, повернувшись, сказал Груму:
– Мой дом – твой дом. Будь гостем. А мне надо отдохнуть с дороги.
Отдохнули они со всем пылом юности.
Но недолго.
Прибежал посыл от Ререха. Княжич желал как можно скорее услышать радостные вести.
Порадовать его Сергею было нечем. И предложить – тоже.
– Может, его попросту задавить, когда нос из норы высунет? – предложил присутствовавший при разговоре его младший брат Турбрид.
– Хотелось бы, – вздохнул Сергей. – Только не высунет. Будет сидеть, пока мы в поход не уйдем.
– Пока вы не уйдете, – мрачно проговорил Турбрид. – Меня отец не берет. Оставляет Белославль держать. А Трувор здесь сядет. Только Ререха с собой и берет.
– Не завидуй, – ухмыльнулся средний брат. – Просто я удачлив.
– Зато, – продолжил он, – у тебя будет возможность доделать то, что не сумел наш будущий родич. От Белославля до Новгорода ближе, чем отсюда. А пока забудем. Варт, не хочешь поиграть железом с моим братом?
– Хочу! – мгновенно ответил Сергей.
И на первой же минуте поединка понял, что Турбриду он не соперник. Младший княжич бился даже лучше Ререха, с которым Сергей имел счастье пару раз скрестить клинки в тренировочном поединке. Хотя, возможно, Ререх бился с ним в четверть силы. Сергей в прошлой, да и в этой, жизни повидал немало мастеров управляться с железом. Он знал, как бьются нурманы, как рубятся хузары и немецкие рыцари. Он не раз встречался с византийскими мастерами, которые, на его взгляд, продвинулись в искусстве фехтования дальше всех. Но манера Ререха и Турбрида была не похожа ни на одну из вышеперечисленных. И, вместе с тем, в ней чувствовался не только природный талант варяжских княжичей, но и то, что Сергей «диагностировал» только у ромеев. Это была школа. И он догадывался, как передается это мастерство, потому что мог с гарантией назвать ее третьего представителя.
Это был Избор.
Вот только во время своего трехнедельного пребывания в ведунских учениках Сергей не сумел перенять ничего полезного. В фехтовании. Избор научил его многому. Но в основном это касалось мировоззрения. Вернее, мировосприятия. Избор учил его видеть и ведать, а не играть железом. Разумеется, эти исконно ведунские навыки тоже изрядно усиливали боевые качества Сергея. Однако настоящее мастерство крылось именно в сочетании того и другого. Так что Турбрид гонял Сергея по просторной палате, как мишка волчишку, пока Сергей не выдохся.
– А он ничего, окреп, – одобрительно сообщил младший княжич, глядя, как Сергей стягивает насквозь пропотевшую рубаху.
– Спасибо тебе, – с поклоном объявил Сергей.
Турбрид принял как должное. Он даже не догадывался, за что его благодарят.
А Сергей в это время дал себе зарок: непременно заставить Избора поделиться родовым знанием. А если не Избора, то хотя бы Ререха. Но лучше – Избора. Потому что Сергей помнил, как старый ведун фехтовал с Деррудом. В игре клинков ведун обманул личного поединщика легендарного свейского конунга Олафа Груды Развалин. Чудо, не иначе.
Или школа. Скорее всего, семейная школа.
Но разве он, Сергей, в следующем году не станет их родичем? Да, по праву брака, но все равно. Если, по словам Избора, их с Ререхом судьбы связаны, то почему и не в этом? А уж он на чем угодно поклянется, что не разгласит секретов. Ну разве что собственным детям, когда они у него появятся. А они появятся наверняка и скоро. Сразу, как только Колхульда официально станет его невестой и перестанет употреблять свои контрацептивные травки.
Глава 23
Тайна рода
Воин решил. Воин сделал. Сел на одну лошадку, загрузил вторую всякими полезными и вкусными вещами и отправился по проторенной дорожке за сакральными знаниями.
Весну Сергей встретил там же, у Избора. Вышел из избы, вдохнул и почуял: весна.
Нет, снег не сошел и сойдет не скоро. Но солнце – весеннее. И капель. И птицы свистят-чирикают: весна, весна!
– Моя сорок седьмая.
Ведун стоял позади Сергея.
Однако. Сергей почему-то думал, что Избор старше. Он даже звал его мысленно старым. Причем не на здешний манер, когда старым величали не столько по возрасту, сколько по заслугам.
Избор обогнул его, шагнул босиком в сугроб, подхватил пригоршней здоровенный снежный ком, окунул в него лицо, постоял так некоторое время, не обращая внимания на прыгавшего вокруг кобеля-полуволка, потом обернул к Сергею облепленное снегом лицо.
– Ярило здесь, – сказал он счастливым голосом. – Вижу: славный год будет!
– Никто не умрет? – осторожно спросил Сергей.
Таким ведун пугал его даже больше, чем когда сердился. Потому что таким его Сергей еще не видел.
– Из наших – никто! – уверенно заявил Избор. Ухватил полупса за мохнатый загривок, потрепал и отпустил.
Кобель запрыгал еще ретивее и вдруг залился лаем, что тоже было удивительно. Прежде Сергей от него даже одноразового гавка не слышал. Но сейчас занимало другое.
– Избор… А я… Я ваш?
– Наш, наш, – Избор поднялся на бревнышко крыльца, отер от снега красные ступни. – Стал бы я иначе с тобой, малахольным, возиться.
– Ага… Слушай… А научи меня вашему родовому бою! – ляпнул Сергей.
– Чего? – Ведун повернулся к нему всем телом.
Беззаботно скачущий в снегу кобель вмиг встал на все четыре широко расставленные лапы, опустив голову и не сводя светлых волчьих глаз с хозяина.
Сергей нервно сглотнул, но все же продолжил.
– Я видел, – сказал он. – У Турбрида, у Ререха… И у тебя. Если я ваш – научи и меня.
– Зачем тебе? – вполне добродушно спросил ведун. – В бою от той сноровки проку немного. В сече нурманская повадка хороша. И учитель у тебя есть – из лучших.
