Зимой Николай отвел пару десятков лошадей Владимиру, а заодно выдал тому новую одежду и вернул оружие. Задание он выполнил, доставил самородную медь, пирит, графит, гюбнерит, крицу с шести домниц. Произвел топографическую съемку местности. И главное! В найденных им месторождениях меди содержалось значительное количество «синей меди», минералов герхардтит и руаит, содержащих большое количество нитрата меди. Сами минералы были зелеными и темно-зелеными, а вот извлеченный из них кристаллогидрат нитрата меди представлял собой голубую соль. После нагревания нитрат разлагался на окись меди и диоксид азота с выделением чистого кислорода. Получившийся диоксид при растворении в воде дает азотную кислоту и оксид азота. Но если не выводить из состава кислород, то при его избытке образуется только азотная кислота. А, черт возьми, нагрев окись меди с древесным углем, получаем металлическую медь, она восстанавливается из окиси. Все эти операции Николай уже проделал, расписал все процессы, исследовал все полученные образцы. Важным компонентом оказался гюмнерит, вольфрамовая руда. Лампочки накаливания фактически закончились. Кроме химических исследований, Коля много времени проводил на создаваемом им заводике по производству цемента, карбида кальция, соды, калийной селитры и извести. Цемент пока не очень получался, там требуется высокая температура, поэтому он только экспериментировал со смесями и местной глиной. Для небольшого объема у него был изготовлен из огнеупорной глины вертикальный реактор, с подачей воздуха снизу. Смесь извести, глины и железняка в закрытом лотке засыпалась древесным углем, поджигалась снизу и прогорала при повышенном давлении. Температуру внутри он фиксировал термодатчиком точно. Сама башня могла служить и газогенераторной установкой, но не было металла, поэтому газ девать было некуда. Николай рассчитывал, что как только получит стальной лист, так сделает из этой башни именно газогенератор.
Но человек предполагает, а природа располагает. В январе ударили морозы, на реке появился лед. Пришлось останавливать лесопилку и поднимать колесо. Благо что такое было возможно сделать конструктивно. Полтора месяца стояли стабильные температуры минус 6–10 градусов. Выпало довольно много снега. Вот тебе и широта Душанбе. Немного севернее еще лежит огромный ледник, закрывая собой Великие озера. Стоковые ветра с той стороны и определяют здесь все. Похолодать может в любое время года. Стоит ветру подуть с севера.
В феврале из Медного пояса пришел новый обоз, Володя и на этом месте проявил смекалку, и сумел привлечь к работе полосатых лучших друзей человека. Часть саней уже тащили лошади, точнее зебры. Сам приехал тоже. Его не узнать, весь в коже, аккуратно прошитой кожаными ремешками, не иначе как скво завел. Но оказалось все несколько прозаичнее. Он изобрел дырокол для кожи, позволяющий аккуратно и быстро пробить в коже оленя или буйвола одинаковые отверстия и связать тонким ремешком края одежды. Найденный им алунит при обжиге давал квасцы, с помощью которых отлично дубилась кожа, оставаясь при этом эластичной и мягкой. Так что стал законодателем моды. Это много быстрее, чем шить все иглой. Но первое, что сделал, это зашел к Татьяне и извинился за свое поведение в октябре. Костюм, переданный ему Колей, он так и не надел ни разу. Дескать, в составе экипажа еще не восстановлен. Вооружен он был нарезным «кольтом», стреляющим дымным порохом и свинцовыми пулями. В общем, эдакий «коровий мальчик». Кстати, в его загонах были и бизоны. В детстве ему мама не давала возможности завести дома даже собаку, заставляла играть на скрипке, вот он и оттягивался. Теперь у него и собаки, и зебры, и лоси, и бизоны, и три типа оленей. Приручению легче всего поддались зебры. Хуже всего дело обстояло с лосями, они стай не образовывают, очень самостоятельные животные. А остальные вполне нормально относятся к человеку, если отделить самцов от самок.
Архип настаивал, чтобы «диск» вернулся в ангар, ему требовалась нормально организованная стоянка, профилактика. Поэтому все собрались, в том числе и Ручеек с Димой, трехмесячным сыном Николая, и улетели в Мериду, на два дня. Возня с маленьким ребенком подвигла Татьяну на «подвиги»: она сама ночью вошла в комнату, где располагался Владимир. Долго «переть» против природы тяжело.
– Нет, я не твоя жена, даже не думай об этом. Я больше Гера, мать «богов». Хочу ребенка, а заниматься семьей и мужем мне некогда. Если получится, то верну тебя твоей супруге в целости и сохранности.
Разговор состоялся у них сразу после возвращения из базы, когда она поторопила его с отъездом.
– Странная ты, да и ладно, – ответил Володя, и в тот же день уехал обратно на Урал. В отместку назвал свой «город» Екатеринбургом, по имени своей супруги. У каждого свои тараканы в голове. И кто мелок «Машенька» не приобрел и не занял их делом, те с ними мучаются.
У Татьяны дел было море: впервые она вовремя и с большим пре-вегетативным периодом может высеять все имеющееся богатство. Высаживали и семена, и рассаду, которую вырастили в отапливаемом доме, станции селекции, собранном сразу, как только высадились в этом месте. После того, как освободились тазики и грядки от рассады, их место заняли «дикие виды», имевшие перспективу. В первую очередь: хлопчатник, дурнишник обыкновенный и несколько местных тыкв, похожих на патиссоны, кабачки и тыквы бутылочные. В ход пошли какие-то пасленовые и местные бобовые культуры, у которых пока нет точных названий, и даже неизвестно, можно ли их есть.
С появлением меди и латуни основным занятием для Николая стало литье. Требовались, в первую очередь, станки. Да, их лучше делать из чугуна и стали, но эти металлы тяжко обрабатывать вручную, поэтому Николай, не мудрствуя, первые станки изготовил из бронзы, латуни и баббита, вначале скопировав имеющиеся шестеренки из пластиков и титана, приводные рейки, болты, валики с трапецеидальной резьбой, отливая их из бронзы или латуни. Да, эти инструменты скоро выйдут из строя, и большие усилия на них передать сложно, но этого достаточно, чтобы немного автоматизировать производство стальных и чугунных изделий. А, допустим, шестерни из антифрикционной бронзы даже лучше работают, чем большинство стальных, просто в нашем мире бронза дороже, а у них железо пока дороже бронзы. Главное, чего добился Коля, так это возможность обрабатывать все более и более крупные заготовки. Бронзовый вал заменил деревянный на водяном колесе. Появившиеся шестерни позволили создать приводы для станков. Первые газгольдеры также изготовлялись из латуни, что позволило создавать пусть и небольшие, но запасы горючих газов, необходимых для проведения различных работ. Лишь освоив и научив работать с металлами «мастеров», можно было переходить к обработке железа. Поэтому основное занятие у Коли сейчас это изготовление многоразовых форм и создание станков для центробежного литья. Это даст возможность изготавливать приличные объемы необходимых изделий и решить проблему с изготовлением корпусов для будущих станков.
Много времени ушло на создание многофакельных безопасных горелок для разных видов газа: водорода, метана, доменного, коксового и светильного. У всех пришлось подбирать «свой» диаметр и толщину керамической сетки, чтобы исключить проскоки пламени и использовать повышенные давления как топлива, так и окислителя. Занималась этим в основном сама Татьяна. И, чтобы не отвлекать Николая, и чтобы окончательно не погрузиться в сплошное сельское хозяйство. Это, конечно, очень важное направление, но требуется показать остальным женщинам, что не кухней единой жив человек.
