– Да, родители заставляли.
– Струны у нее из чего делаются?
– А черт его знает, желтое что-то.
– Кишечник быков, склеенный рыбьим клеем. Ручеечек, дай-ка твой лук! Смотри, что напоминает?
– Ну, струны, согласен.
– Но это еще не все. Главное впереди. Потому что не сразу делать такие луки получилось. Где-то шестьдесят, нет, если от теперешнего времени считать, то 45 тысяч лет назад, люди обратили внимание на то, что самыми удачливыми охотниками в саванне являются пятнистые волки, гиеновые собаки. Видел таких?
– Ну, в зоопарке видел, в детстве.
– Так вот, эти звери чисто стайные, поодиночке практически не живут. Они охотятся гоном, пока ослабевшее животное не остановится, а дальше шансов у него практически нет. Для того, чтобы это произошло быстрее, они на бегу их щиплют. У них очень своеобразные зубы с «примитивной пастью». Передние резцы столбчатые и предназначены не для разрезания, а для пробития кожи и шерстного покрова, проворачивая голову, они наносят глубокие кровоточащие раны, ускоряющие падение жертвы. На спину или на шею, как кошки или волки, они не запрыгивают. Зачем? Добыча сама упадет от потери крови. Очень удачливые охотники. Подсчитано, что 75 процентов их атак бывают успешными. Ни одно другое животное столь эффективно не охотится. И люди подключились кочевать вместе с этими стаями. Они на одном месте подолгу не живут. То есть перешли на кочевой образ жизни, в ходе которого лишние вещи и их вес просто мешают. Кого узнаешь в этом образе.
– Да этих, ариев.
– Вот именно! Стая загоняла животное, а люди, само собой, отставали и нагоняли ее только тогда, когда собаки уже выпили кровь и съели внутренности. То есть употребили жизненно необходимые для их выживания элементы. Толпа охотников поднимала крик, палки – достаточно эффективное средство отогнать небольшое животное, собаки отходили в сторону. А радостные «охотники» забирали остатки и волокли к костру. То есть от охоты в этот момент наши доблестные «горе-охотники» отказались в пользу собирательства и грабежа. Но стае это дело довольно сильно не нравилось, и она уходила. Ходят они не менее быстро, чем бегают. Поэтому сразу после пиршества с антилопой приходилось бежать и разыскивать: куда переместилась стая и где теперь она охотится. Сам понимаешь, что перебои с поставками мяса были значительными, и опять-таки, не позволяли создать запас продовольствия. Съедалось все, чтобы наутро быть готовым к выступлению. В этот же момент появилось еще одно чисто женское изобретение: таскать вещи и тяжести должна была женщина. Поэтому все лишнее она выбрасывала на промежуточной стоянке, даже горшок, на котором готовилась еда. Клей впервые был сварен в каменном казане. Придя на новое стойбище, всегда останавливались в том месте, где была вода. Из веток быстро сплеталась корзина, которую обмазывали глиной и ставили на огонь. Через некоторое время над костром возвышался керамический котел. И тут кто-то из женщин, а именно они занимались другим видом охоты: ловлей на силок, обратил внимание на то обстоятельство, что суки время от времени уходят из стаи и рожают щенков в старых норах дикобраза. А в норе водопровода нет, а после родов хочется пить из-за кровопотери. Просто забрать щенков у самки – невозможно. Они крайне агрессивны и защищают потомство до последней капли крови, и есть большая вероятность, что все щенки будут убиты лапами матери в драке. Много ли щенку надо для смерти? Один удар лапы. Женщины ставили петлю и убивали суку, тем более что она съедобна. А сами забирали щенков и выкармливали их собственным грудным молоком. Выросшего в человеческой стае детеныша ни одна стая не принимала. Они образовывали новую стаю, зависимую от женщин, которые их выкормили. Мужчины проделать это не могли, собаки слушались только тех, кто их кормит. И после этого произошло то, что ты сейчас наблюдаешь: в их обществе на первое место вышла женщина, основной добытчик, хранитель огня, владелец стаи собак, хранитель навыков, необходимых для выживания всего племени. И одновременно это обстоятельство позволило оторваться от лесов Африки и начать первую миграцию, на места, не затронутые тропической цивилизацией.
– Мне Архип говорил, что извержение Килиманджаро похоронило под собой корабль, коммутатор и нефритовый диск. Дескать, это послужило толчком к походу в Индию, – заметила Таня.
– Может быть, это не есть научный факт, дорогая. Но судя по всему, землетрясение произошло тогда, когда этого всего еще не случилось, потому что металлургия родилась именно в Индии.
– Возможно, он не в курсе, знает только, что корабль и диск первой экспедиции погибли там при землетрясении и извержении. Возможно, что предания сохранились, хотя вероятность такого весьма маленькая. Во втором Центре, видимо, учли неудачу первого опыта.
– Так, конечно, понятнее, что у них произошло. Но почему роли вновь поменялись? – спросил Володя.
– Земледелие внесло коррективы в развитие. Появилось занятие, участие в котором давало возможность вначале равенства полов, а затем передачу больших прав мужчине, так как появилась собственность, которую требовалось охранять, поэтому мужчины вернули себе лидерство.
– Какие дебри! Так получается, что ты, Танечка, готовишь для них главную неприятность? Создаешь условия для перехода к сельскому хозяйству.
– А куда деваться? Мы идем в те районы, где дичи станет много меньше. Нам еще предстоит достаточно долгая остановка, чтобы окончательно перейти на выращивание зерновых, только после этого можно будет двигаться дальше. Впереди у нас не самые приветливые места для выживания. Здесь пока слишком холодно, совсем рядом огромный глетчер. Эти рыбы, кстати, вымирающий вид. Они превратятся в озерного осетра, так как путь в Гудзонов залив, куда еще не так давно впадала Миссури, перекрыт, а рыба эта не слишком южная. Они уже мельче атлантических, но пока крупнее озерных, современных нам. Ничего, свою основную функцию: давать хороший рыбий клей, сохранят оба подвида.
– А куда мы, собственно, идем?
– На юг, точного места я не знаю. Его знает только Архип, но те названия, которые он упоминает, мне ни о чем не говорят.
Глава 17. Военная тайна
Она, действительно, ни разу не упомянула того обстоятельства, что уже была на том месте, что в действительности экспедицию ведет она, а не Архип. Ей не слишком понравилось желание Володи как можно быстрее попасть домой. За время двух стоянок у нее накопилось куча вопросов, ответа на которые у нее не было. Самым страшным из них было понимание невозможности возвращения на левую Землю, в то время, когда они покинули ее. Она поняла, почему Архип выбрал именно это время для их визита сюда. В том времени на месте нахождения диска индейцы уже соорудили памятник архитектуры. Вот эти самые индейцы, что идут с ними, фанатики, как их назвал сам Архип, создадут культ вокруг артефакта. Дождутся прилета новой экспедиции и уничтожат ее. А потом засыплют артефакт, чтобы спрятать его от взглядов алчных соседей. Среди них нет и быть не может людей, способных управлять этим кораблем и артефактом. Они надеются на будущие поколения. Но придут другие племена и сделают их рабами. Потом их сменят конкистадоры и пошлют копать серебро в Потоси. Тайна окажется погребена на всю оставшуюся жизнь. Если бы не случайный прыжок в Тюмени, все было бы скрыто от посторонних глаз навсегда. Если они «вернутся», то корабль, вероятнее всего, попадет к американцам. У СССР нет возможности «надавить» на Мексику. А у Штатов таких возможностей полно. И политически, и экономически они сильнее СССР могут надавить на Мексику. Вплоть до оккупации, «Париж стоит обедни». Слишком жирный кусок, чтобы его упускать. Поэтому максимум того, что известно экипажу, что это место находится в 3800 километрах от места посадки. И пока это будет так. Как только мы извлечем этот чертов диск, так здесь мы эту угрозу снимем, а вот на той Земле этого не произойдет. Ведь в данный момент она не является отражением этой. Там все останется так, как было. Максимум, что удалось сделать, это увезти оттуда Архипа, который знает точное место захоронения объекта. Так что нарушать тайну веков нет надобности. А вот попытаться наладить канал связи с отрядом – стоит. Хотя тайна, которая известна двоим – уже не тайна. Имеет смысл возвратиться в то же время, что и теперь, и попытаться переместить их артефакт на территорию Союза. Вот тогда можно будет и возвращаться. Но этими мыслями Татьяна пока не собиралась ни с кем из ребят делиться. Командир корабля – она. Ей и принимать решение. Не стоит грузить еще и этими проблемами тех же Владимира и Николая. Николай явно не хочет возвращаться. Здесь он чувствует себя при деле, с женой у них мир да любовь. С удовольствием ездит по плотам и преподает то, что знает. Владимир – другой, он – типичный «ма́сквич», чуточку сноб, физик-ядерщик, для него полеты – не самое главное. Основное направление мыслей – наука и вероятная Нобелевская премия за открытие возможности перемещения во времени. Проскальзывало между слов. Для него самое важное – это вернуться. С триумфом. Ей казалось, что он даже не понимает, в какие игры он окажется втянутым в результате этого.
