Назар с сестрой свернули в одну из арок. Я – за ними. Вот они вошли во двор с яркой детской площадкой, а я остановилась в арке и осторожно выглянула. Отсюда они меня и не заметят.
Девочка уселась на качели, а Назар принялся ее раскачивать. Ра-а-аз – два-а-а, раз-два! Сильнее, выше, еще выше, до самого безоблачного неба. Девочка хохотала так заразительно, что я не могла сдержать улыбку.
Внезапно я поймала себя на мысли, что поступаю очень глупо. Для чего я поплелась за ними, а теперь подглядываю? Надо уходить, пока не засекли…
Только я собралась ретироваться, как кто-то уткнулся мне в ногу. Я вздрогнула, резко развернулась и увидела небольшую болонку, которая разразилась громким лаем, разнесшимся эхом по арке. Хозяин болонки, бормоча что-то под нос извиняющимся тоном, несся следом за своим питомцем. А я так перепугалась, что с воплем выскочила из арки во двор. И, конечно, не осталась незамеченной Назаром и его сестренкой. Кушнер даже перестал раскачивать девчонку и удивленно уставился на меня.
Хозяин брехливой собаки – тучный мужчина в клетчатой дурацкой кепочке, тут же нарисовался рядом и пристегнул свою болонку к поводку.
– Простите, девушка, Мулю заинтересовало то, что у вас в пакете… Там случайно не докторская колбаса?
– Нет там никакой колбасы, – проворчала я. Сердце только-только успокоилось. Ну и напугала же меня эта козявка.
Мужчина еще раз извинился и, схватив Мулю на руки, скрылся в одном из подъездов. Притихшая сестра Назара с любопытством смотрела на меня. Назар тоже не сводил взгляда.
– Варя? – произнес наконец он. – Ты какими судьбами здесь?
Разворачиваться и, не объяснившись, убегать к арке, глупо. А здравые объяснения в голову не приходили. Тогда я не нашла ничего лучше, чем молча усесться рядом на свободные качели.
Оттолкнулась ногами от асфальта и принялась неспешно раскачиваться. Мои качели оказались страшно скрипучими. Я даже внутренне поежилась от этого неприятного звука. Я никак не могла придумать, что ответить, а Назар, как назло, молчал. Думаю, его по-прежнему волновал вопрос, откуда я здесь взялась. Сестренка Кушнера первой нарушила затянувшуюся паузу.
– Привет! Ты подруга Назара?
Подруга? Скорее его врагиня. Я неопределенно дернула плечами и сказала:
– Меня зовут Варя.
– А меня – Милана, – важно представилась девочка.
– Очень приятно, – улыбнулась я.
– И мне, – улыбнулась в ответ Милана. У девочки не было двух передних молочных зубов, и это показалось мне очень милым.
Только Назар не улыбался. Он снова принялся раскачивать сестру, не сводя с меня взгляда. Тогда я тоже страшно заскрипела качелями, скорее всего, раздражая этим звуком всех вокруг.
Так мы просидели несколько минут. Вскоре во дворе появилась мама Назара с бумажными пакетами в руках. Она немного удивленно посмотрела в нашу сторону, а затем помахала рукой.
– Тебя мама обедать зовет, – сказал Назар Милане, притормаживая ее качели.
– Но я еще не поболтала с Варей! – запротестовала Милана. – Хочу с ней погулять.
Я тоже притормозила, и во дворе наконец наступила тишина.
– Потом погуляешь, – пообещал Назар, снова посмотрев на меня. Я почему-то смутилась. Конечно, Милана казалась славной малышкой, но как же я с ней погуляю, если мы с Назаром вовсе не друзья?
– Обещаете? – вздохнула девочка, поочередно посмотрев на меня и на брата.
– Обещаем, – вдруг ответила я. У девчонки был такой жалобный вид. – В парк съездим, погуляем. Сейчас ведь лето…
Милана счастливо закивала, а потом принялась слезать с качелей.
– А когда?
Мы с Назаром переглянулись.
– Договоримся, – коротко ответил Кушнер.
– Держите, пожалуйста, слово, – строго сказала Милана, отойдя от качелей. Ее мама стояла у подъезда и ждала девочку. Попрощавшись с нами, Милана вприпрыжку побежала к дому. Я машинально снова оттолкнулась от земли и опять жутко заскрипела. Но Назар вдруг сказал:
– Пересаживайся.
– Куда? – удивилась я.
– Надоела скрежетать.
Я растерянно перебралась на соседние качели. И Назар стал раскачивать меня точно так же, как несколько минут назад младшую сестру. Синее небо, зеленый тополь, серый дом и земля… Все странно накренилось. Дух захватило. Я высоко взмывала к самому солнцу. В животе приятно щекотало, и волосы разлетались в стороны. Последний раз я качалась в далеком детстве. Крепко вцепившись в железные поручни, я не могла сдержать счастливую улыбку. А в какой-то момент и вовсе расхохоталась. Меня всю наполнило беззаботным счастьем.
Назар продолжал раскачивать качели. Сильнее и сильнее, до самого предела. Мне стало казаться, что я вот-вот улечу. Может, это и входило в планы Кушнера – запустить меня далеко-далеко в стратосферу. Тогда я заверещала и попросила о пощаде. Качели замедлились. Когда я справилась с легким головокружением и встретилась взглядом с Назаром, то увидела, что он тоже улыбается.
Между нами снова возникла неловкая пауза. Резко стереть с лиц улыбки ни у меня, ни у Кушнера не получалось. Мы пялились друг на друга и улыбались непонятно чему. Назар первым предложил:
– Мечетина, может, зароем топор войны?
– С чего это вдруг? – насторожилась я. – Кушнер, что ты задумал?
– Ничего я не задумал, – рассмеялся Назар. – Я очень серьезен.
При этом белозубая улыбка по-прежнему озаряла его лицо. Да уж… Серьезен, как никогда.
Я не спешила с ответом. Уж очень подозрительным мне казалось его предложение… Вот если бы Назар скинул меня с качелей и я полетела с них вверх тормашками – было бы логичней.
– В этом доме живет твоя семья? – спросила я, кивнув в сторону красивого светло-серого дома.
– В этом дворе прошло мое детство, – ответил Назар.
– Вот как.
Я оглядела зеленый тихий двор. И сразу представила себе, как маленький белобрысый Назар носился по площадке и выводил из себя соседей. В том, что в детстве он был сущим наказанием, я ни капли не сомневалась.
– Я сам сто лет не качался, – сказал Назар. – Судя по тебе и Милане, это весело.
– Так покачайся, – кивнула я на соседние скрипучие качели.
– Поехали в парк! – внезапно предложил Кушнер.
В парк? Вдвоем? Я не ослышалась? Я тут же слезла с качелей и потрогала лоб Кушнера. Он перехватил мою ладонь и на несколько секунд задержал ее в своей руке.
– Что не так?
– Мне кажется, ты в бреду.
– Почему? Я хочу на чем-нибудь покататься, а одному скучно.
– У меня нет денег на аттракционы, – буркнула я, вспомнив, что последние сбережения спустила на две несчастные футболки. Возможно, мама бывает права, когда обвиняет меня в безрассудстве и расточительстве.
