– Наклал бы еще, прямо на твоего Императора! – почти закричал ожесточенно перетаптывающийся программист-надомник. – Звони опять!
– Надоело.
Сириусянин достал кортик, который у него так и забыли изъять, и Гриша на мгновение пожалел, что собирался накласть на Императора. Но Ийермуску было не до церемоний – он услышал внизу какие-то голоса, а дверь в подъезде не хлопала. Значит, кто-то вышел из странной квартиры с автоматической дверью… Установив кортик на минимальный радиус действия, сириусянин быстро расплавил язычок замка и первым проскользнул в квартиру.
– Тише… Входи…
Гриша даже не стал ругаться – просто ввалился в дверь, уронил пакеты на пол и поскакал к туалету. Там, кстати сказать, Павла не обнаружилось, и, слегка стабилизировав процесс мочеиспускания, Гриша заволновался.
– Уважаемый представитель расы семипалечников! А где наш приятель?
– Тише! – настойчиво попросил Ийермуск, заглядывая в незапертый туалет. – Вот как вы это делаете… Какая гадость. Земля должна быть уничтожена. Павла в квартире нет, и я очень советую тебе не орать. Что-то сильно не в порядке. Неспроста на косяке двери человеческая кровь.
– Где?.. – Гриша впервые об этом услышал. – Ага… А воду спускать можно?
– Ни в коем случае! – приказал Ийермуск и кортиком поманил землянина. – Идем перекусим и посовещаемся. Только ради Сириуса, застегнись! Меня стошнит.
С совещанием сириусянин не спешил, да и Гриша не настаивал – уж очень оба проголодались. Утолив первый голод, землянин хотел было начать разговор, но Ийермуск продолжал жрать с потрясающей скоростью. Пришлось и его напарнику постараться успеть съесть еще хоть немного.
– Ну уж это – точно отрава, – сказал, наконец, семипалечник, осушив третью банку пива. – Мне уже нехорошо. Впрочем, могучий организм кадрового имперского офицера и не такое фильтровал. Итак… Да прекрати же жевать!
– Я не могу глотать не жуя! – возмутился Гриша. – Я не семипалечник!
– И это даже не главная твоя проблема, недосущество. Итак… Павел дезертировал, унеся с собой перстень Истинной Руны. Таким образом, я не могу попасть на летающую тарелку. Таким образом, я здесь, в Москве нулевого плана, и никуда деться не могу.
– Почему это «нулевого плана»?
– Не время разбираться. Итак, что еще… – Сириусянин рассеянно подобрал со стола крошки. – Еще внизу что-то странное. Я думаю, это хозы. Вероятно, они были и здесь. Вероятно, Павел у них. Тогда у них и перстень. Что из этого следует?
– Не знаю, – признал Гриша.
– Тогда какой от тебя толк?! Все приходится решать самому… – Ийермуск в задумчивости отбил на столешнице рукоятью кортика какой-то имперский марш. – Я должен заслужить прощение Императора. То есть совершить подвиг. Хорошо бы с летальным исходом, но у меня только один подчиненный… Григорий, нам нужны рекруты.
– Кому это «нам»? – Программист закурил и по-турецки уселся на табурете. – Императору? Меня это не касается.
Ийермуск изумленно уставился на Гришу. Тот успел выкурить половину сигареты, пока сириусянин очнулся.
– Ты же был на Сириусе, недосущество! Ты же видел настоящую жизнь! Неужели не хочется получить условно-досрочное гражданство? Ты настолько туп?
– Зачем мне гражданство Сириуса? Мне вот здесь гораздо лучше, на родной планете.
– Кретин! Здесь – ничего нет, все это не настоящая жизнь! А Сириус – настоящий. Единственный настоящий. Мало того, если я правильно понимаю, что такое Истинная Руна, и ненастоящего-то скоро будет гораздо меньше… Мягко говоря. Так сложно понять?
– Что тут понимать? Сириус – самое глупое место, которое я видел! – Гриша аккуратно раздавил окурок, представляя себе далекий мир.
– И ты готов от этого отказаться? Разве я не говорил, что настоящая реальность глупа, чем и отличается от всех своих подобий? С кем я тут спорю… – Ийермуск вздохнул, спрятал кортик и поднялся. – Прощай, недосущество. Пойду лучше сотрудничать с хозами. Император простит, если в итоге я принесу их головы.
Гриша, который закурил было еще одну сигарету, уставился в спину уходящего сириусянина. Он оставался совсем один в этом странном мире, то ли настоящем, то ли виртуальном… Совсем один.
– Подожди! Ладно, я буду сотрудничать, если тебе так нужны эти дурацкие игры!
– Значит, я твой командир! – тут же крутанулся на каблуках Ийермуск. – Слава Императору!
– Сириус навсегда… – проворчал кое-чему наученный на Сириусе Гриша.
– Встать!
Гриша встал.
– Слава Императору!!
– Сириус навсегда!!! Ты же просил не шуметь?
– Иногда это не важно. Тем более что по зрелым размышлениям, я убедился, что ты имеем дело с хозами, а тут уж шуми не шуми… На все воля Императора. Тем не менее мы немедленно покидаем плацдарм и отправляемся за рекрутами. Собери все необходимое.
– Вроде чего?
– Жратва и оружие.
– Мы все съели, а кортик у вас, господин Командующий.
– Тогда за мной, мясо! – Ийермуск первым выскользнул из квартиры, прислушался и с несвойственной ему грацией сбежал на цыпочках по лестнице.
Гриша последовал за ним, с тоской притворив дверь. Замок сожжен, заходи кто хочешь, бери что хочешь… Но оставаться одному не хотелось категорически. Когда он спускался, навстречу ему попалась та самая девушка. Алла снова не глядела по сторонам, и Гриша прижался к стене. В этот раз что-то подсказало ему промолчать.
Спираль4 октября, вечерТото, в очередной раз посмотрев наверх, решительно поднялся.
– Я думаю, у этой лестницы, на которой мы все сидим, вот-вот появится конец.
– Большой и толстый? – вяло спросил Ник-Ник.
– Нет, это по твоей части, дорогой хоз. Я имею в виду, что по ней скоро можно будет куда-то подняться так же, как мы сюда спустились. Спираль раскручивается, уже раскрутилась. Нам пора подниматься и выйти отсюда.
Узники Спирали зашумели, передавая на разных языках слова бродника друг другу. Непонятным образом сразу все узнали о Тото, о том, что он говорил. Тото стал авторитетом. Тото верили и слушали его. Вереница хозов и прочих узников Архива потянулась наверх, ожидая освобождения.
– Мы станем тем же, кем были прежде? – вяло поинтересовалась Александра. – А как же ваны? Ты уверен, что они не зачтут нам попытку к бегству и не назначат новый срок?
– Ничего не получится, хоза. Я же говорю вам уже черт его знает сколько часов: Спираль раскручивается, ее скоро не будет. Вместе с ней погибнет Архив. А что такое ваны без Архива?
– Говно без запаха, – помог ему мрачный Ник-Ник. – И без вкуса. Вообще не говно. Алекса, Тото предвещает гибель всего нашего мира. Я почему-то опасаюсь выходить.
