– Так и есть. Вернее, работала. Но уже нет. Не могу сосредоточиться. Ты нужна мне. Пожалуйста, приезжай. – Звучит жалко, и это невыносимо.
Наступает долгое молчание.
– Роуз… – говорит Джилл, понизив голос, тихо и протяжно, – что случилось?
Делаю глубокий вдох. Я еще не произносила это вслух, боясь воплотить в реальность. Но все же произношу.
– Люк мне изменяет.
На сей раз Джилл не заставляет меня ждать.
– Сейчас буду, – быстро говорит она, и в трубке раздается щелчок.
* * *
Я открываю дверь, и подруга тут же меня обнимает.
– Давай-ка выпьем чаю, – предлагает она, входя в квартиру.
Направляется прямиком к кухонным шкафам, берет два пакетика с ромашкой, достает пару чашек и опускает внутрь пакетики, вытаскивая ярлычки.
Чтобы чем-то заняться, ставлю чайник на плиту.
Мы ждем, пока вода закипит.
– Чай успокоит нервы, – замечает Джилл.
– Я не говорила, что нервничаю.
По взгляду подруги ясно: она мне не верит.
– Ладно. Я волнуюсь, иначе бы не позвонила.
– С чего ты взяла, что у Люка роман? Ты что-то нашла? Квитанцию из отеля? Переписку?
– Не совсем.
Джилл складывает руки на груди. На подруге ярко-синий топ, который идет к ее глазам.
– А что тогда?
– Ну… – Я соображаю, как описать свои чувства. – Люк стал… другим. Он отдаляется. Не всегда, но временами.
– С мужьями такое бывает. С женами тоже. Мария все время отдаляется. – Мария и Джилл – пара. – Это еще не значит роман.
– Я знаю, но… – молчу, дышу, – он отдаляется, а потом наоборот. Становится чересчур ласковым, будто хочет что-то исправить. Словно чувствует свою вину. А потом было фото…
Джилл приподнимает брови.
– Так-так… – Она сбрасывает ботинки, один за другим, влезает в тапочки, что стоят у стены. Затем возвращается к столу. – Расскажи-ка о нем.
– Помнишь ту фотографию, где я смеюсь в снегу?
Джилл кивает.
– Он листал галерею в своем телефоне, и я увидела почти такой же кадр, только девушка была мне совсем не знакома. Люк сказал, ее зовут Шерил.
– Шерил! Так это не просто случайная прохожая.
– Люк клянется, что случайная. Но мне кажется, он ляпнул автоматически, не подумав. А потом попытался это скрыть.
Чайник начинает верещать. Джилл наливает воду в чашки и вручает одну из них мне. Пакетик всплывает, я ложкой опускаю его на дно.
Джилл обхватывает чашку обеими руками, пар поднимается к ее лицу.
– Может, ты все не так поняла? Он сфотографировал девушку, потому что она напомнила ему о тебе. Затосковал и в приступе ностальгии сделал фото.
Со вздохом качаю головой.
– Есть еще кое-что. Я не случайно решила, что эта девушка не просто знакомая. Ты подумаешь, что я рехнулась.
– Говори же.
– Моя фотография на тумбочке Люка всегда развернута к нему, он видит ее перед сном и когда просыпается утром.
Джилл насмешливо фыркает.
– Просто он любит тебя, Роуз. Твой муж – жалкий романтик.
– Однажды я заметила, что рамка стоит под другим углом, и повернула ее. На следующее утро она снова была переставлена. Наверное, Люк сделал это нарочно. Не хотел перед сном смотреть на меня, потому и подвинул – чтобы не видеть!
– Ты этого не знаешь. Может, он просто задел рамку, и это лишь совпадение. А может, Люк теперь ложится в другой позе.
– За уши притянуто, – говорю я, хотя очень хочется верить. – Больше похоже, что он мучается виной из-за романа с Шерил.
Джилл вытаскивает пакетик из чашки, отжимает ложкой и кладет на блюдце.
– Улики. Если он тебе изменяет – хотя это еще большой вопрос, – мы обязательно найдем доказательства.
– Найдем?
– О, да. И поищем их прямо сейчас. Когда Люк вернется?
– До семи его не будет.
– Прекрасно. У нас куча времени.
С чашкой в руке она направляется прямиком в кабинет, где у каждого из нас свой стол.
Глубоко вздохнув, я следую за ней.
Джилл уже вовсю роется в ящиках стола Люка.
– Как думаешь, где он мог от тебя что-нибудь прятать?
У меня кружится голова, и на миг я замираю, будто любое движение назад, вперед или в сторону приведет к падению с обрыва. Я правда это сделаю? Стану рыться в вещах мужа? Искать доказательства его любовной связи?
Да, решаю я. Возможно, мы найдем какие-то улики, и я буду знать, что не сошла с ума. Или докажем, что я все выдумала, и я забуду этот вздор. Беру книгу со стола Люка, листаю, кладу обратно.
– Не знаю, наверное, искать надо везде.
Я разбираю вещи Люка – стопки почты, налоговые квитанции – и чувствую себя одной из тех жен, что выступают на ток-шоу, рассказывая об отчаянных поступках, на которые были вынуждены пойти, когда заподозрили мужа в измене. Но потом я теряю бдительность, поддаюсь своим худшим порывам, и это даже освобождает. Я начинаю хихикать.
– Что смешного? – спрашивает Джилл, открывая ящик и копаясь в нем.
– Я. Мы. Все это. – Беру стопку бумаг с полки и перебираю. – Какая разница, нанять частного детектива или заниматься тем, чем мы сейчас занимаемся? Почти никакой, верно? То же самое, только без телеобъектива и камеры. Это даже забавно!
– Забавно, пока мы что-нибудь не найдем, – отзывается Джилл, и мой смех затихает.
* * *
Я помню, когда впервые поняла, что влюбилась в Люка, влюбилась бесповоротно и безнадежно. Казалось, у меня отняли сердце.
Это случилось десять лет назад. Я была в творческом отпуске вместе с подругами по аспирантуре, Райей и Дениз, которые увезли меня с собой писать статьи для наших диссертаций, чтобы впоследствии иметь возможность претендовать на работу получше.
Но на самом деле подруги увезли меня от Люка.
К тому времени мы встречались всего три месяца, но после второго свидания уже стали неразлучны. Вместе катались на велосипедах, вместе гуляли в парке, вместе ходили за продуктами. Все дела, даже такие будничные, как покупка молока и хлопьев, воспринимались как особенные. Все, что мы делали, казалось важным, словно мы заглядывали в собственное будущее, в бесконечную рутину быта, рутину, которая со временем станет восприниматься обыденно, словно так было всегда.
Дениз, Райя и я весь день сидели на террасе дома, пытаясь работать. Наконец я встала с дивана, подошла к креслу, где читала Дениз, и провозгласила:
