– Эта женщина держала в страхе всю страну. Мы разорвали связи с иными государствами из-за её вечного страха быть пойманной. Закрыли границы, ограничили поставки. Люди издыхали от голода, а она была счастлива. Но боги услышали наши мольбы!
– И кто теперь будет править? – В горле застрял предательский колючий комок, и я с трудом проглотила его, пытаясь смотреть в глаза женщины со спокойствием.
– Очень далекий, но единственный родственник королевской семьи. Честно скажу, крови от наших королей в нем практически нет, но больше у нас никого не имеется. Думаю, когда он доберется, непременно подпишет указ о твоей награде.
Да сдалась она мне. У меня украли прошлое и лишили будущего, вся моя жизнь оказалась фальшивкой.
Мы помолчали. Маделин дышала тяжело, по-старушечьи, но её глаза были ясны. Молодая женщина в теле старухи. Наконец, она, помяв край одеяла, спросила:
– Откуда ты взяла ту иглу?
– Мне её отдали… – я кратко, не вдаваясь в подробности, рассказала Маделин про Прейю.
– Такие подарки не дарятся простыми людьми. Это вещь, от которой исходила темная магия. Даже я, необученная бабка, почувствовала гнилую вонь. Ты могла умереть…
– Пускай.
– Но ты выстояла. И тот, за кого ты боролась, тоже ожил.
– Ричард жив?! – хрипло воскликнула я.
– Да… И за его жизнь я поблагодарю тебя лично. Я его бабушка, – улыбка озарила морщинистое лицо. – Вряд ли он вспоминал обо мне.
Пришлось уверить, что не только вспоминал, но и поделился всем со мной. И что бабушку свою, несмотря ни на что, он любил.
В животе растекалась горячая жидкость. Она разливалась по венам, текла к кончикам пальцев. Во мне вновь зарождалась жизнь. Сердце выстукивало в одном ритме: «Он жив!»
– И вот, миновало десять лет разлуки, и я увидела своего мальчика связанным. Тот охотник провел его через площадь как какую-то дворнягу на привязи… – Она сморщилась. – Я никак не могла ему помочь. Смотрела ему вслед и плакала. – Маделин протерла сухие глаза рукавом вязаной кофты. – А потом появилась ты. Не менее изнуренная, грязная, ослабшая. Анна, я запомнила твой взгляд. Я прочитала в твоих глазах всё.
В этом слове был особенным смысл. Всё? Весь страх или что-то другое, гораздо глубже запрятанное?
Маделин все-таки заплакала. Одинокая слеза прочертила путь до подбородка.
– Я тебя отпустила. Должна была запереть дома и не выпускать, потому что знала – ты погибнешь. И он уже обречен. А я отпустила… Ну а дальше ты сама знаешь… Благо, мой дом стоит у самого дворца. Когда ты уколола палец, сердце Ричарда забилось – я прислонилась к его груди и слышала всё лично. Вас срочно доставили ко мне. Сейчас мой мальчик очень слаб, но он выкарабкается. Благодаря тебе. Спасибо тебе, милая Анна… – и она разрыдалась, опрокинув лицо в ладони.
Мне не хватало слов. Игла приняла жертву, Ричард остался жив, он находится где-то рядом со мной. И он, наконец-то, сможет повидать бабушку, а той не придется горевать по потере внука. И больше мне ничего не надо в этом мире.
– А куда делась игла?
– Затерялась где-то среди камней и людей. Уверена, она отыщет нового хозяина. Боги, да на тебе лица нет! – Она всплеснула руками. – Извини, что потревожила своими разговорами. Отдыхай.
– Спасибо вам, – с блаженной улыбкой на губах шепнула я.
Маделин аккуратно прикрыла за собой дверь.
Я лежала, уставившись в потолок, а по глазам текли слезы счастья.
***
Три дня я безвылазно провела в постели. Ходить не могла, двигаться – тоже. Тошнота не отступала, и каждый шаг давался с таким трудом, будто из меня высосали все соки (возможно, и высосали), но я упрямо ползла по стенке от окна к двери, тренировала ноги, делала зарядку.
И вот, на четвертый день я смогла добрести до другой комнаты, той, где лежал Ричард. Маделин как-то обмолвилась, что он тоже слаб и постоянно спит. Артефакт вернул ему жизнь, но не исцелил раны. Но меня совершенно не интересовало, может ли мой друг общаться. Я мечтала увидеть его.
Это была комната его детства. Уютная и простая, удобная как сам Ричард. В ней дышалось легче. Я присела на краешек кровати, всматриваясь в бледное худое лицо с четкими серыми кругами под закрытыми глазами. Сейчас он больше всего походил на свою вторую ипостась. Несносная челка спадала на один глаз, острые черты лица разгладились. Он спокойно спал.
Я пожелала Ричарду самых теплых снов и быстрым движением, похожим на то, которым это делал он сам, убрала с его глаз челку. Длинные ресницы вздрогнули, но мой друг не проснулся. Его волосы оказались невесомыми, словно пух, и мягкими, легкими. Да, раньше Ричард казался мне взрослым мужчиной, теперь же я видела совсем юнца, мальчишку всего на пару лет старше меня. И таким он нравился мне даже больше.
– Знаешь, я ведь не соврала. Мы спаслись, – заговорила я, касаясь ледяного лба.
Мне просто хотелось выговориться, поделиться всеми переживаниями с ним, вспомнить прошлое и порадоваться будущему. Мне не требовались ответы или внимательный взгляд.
– Ты поступил просто мерзко, слышишь? Знаешь, как я испугалась, решив, что ты мертв? Чтобы я делала, выжив, но не имея возможности спасти себя? Как бы я жила?
– Точно так же, как я без тебя, – услышала я едва различимый голос, в котором витала такая знакомая усмешка.
– Ты… Так ты не спал?! Ты опять все слышал?! – Я отдернула от лица руку.
Ричард по-кошачьи приоткрыл один глаз, гаденько улыбнулся и накрыл своей ладонью мою руку, крепко сжимая ее. Я долго сидела, зажмурившись, а после все-таки взглянула, как и мечтала долгое время, в изумрудные глаза. В них плясали чертенята.
– Риша, прекращай смущаться. Ты, между прочим, тоже поступила так себе, когда едва не умерла…
– Зато ты жив! – Казалось, мир просветлел и наполнился новыми красками, звуками, эмоциями. – И вообще, оба хороши. Согласен?
– Еще как, – он подмигнул мне. – Никогда бы не подумал, что жизнь может быть настолько прекрасной.
– Кстати, а как переводится «Риша»? Это какой-то особый язык? Надеюсь, это не оскорбление?
– Когда-нибудь я тебе объясню…
Я сидела и кивала, не в силах оторваться от горячих пальцев, крепко сжимающих мою ладонь. Указательный палец аккуратно провел по следу от укола иглы, и в глазах Ричарда на секунду возродилась печаль. Но только на мгновение, потому что я не удержалась и показала ему язык.
***
Примерно месяц потребовался для окончательного выздоровления. Всё это время мы ходили друг к другу и часами разговаривали. Легко общаться с человеком из иной реальности – тебе незнаком его мир, а он жаждет разузнать всё про твой. Порою я засыпала на груди Ричарда, и в такие моменты спалось особенно крепко.
Вместе нам было хорошо и молчать, и общаться.
