Вообще болезни женщин в представлениях греков и византийцев, как правило, были связаны с женской природой и, следовательно, составляли предмет гинекологии. Большинство рекомендаций Гиппократа по женским болезням касаются проблем вынашивания плода и родов.
В гинекологической терапии главным средством было применение пропитанного лекарствами пессария, вставлявшегося во влагалище, а также впрыскиваний.
В классической Греции гинекологический осмотр женщины обычно проводил не сам врач, а «посредник» — бабка или подруга, сообщавшая врачу все необходимые сведения. В ранневизантийское время положение уже в значительной мере изменилось в пользу врача или старца.
Женщина, в отличие от мужчины, всегда была больше предрасположена к мистике, диапазон ее чувствований и восприятий шире, чем у мужчины. Ранневизантийская эпоха как никакая другая открыла возможность чуда. И ожидание этого чуда стало характерным для многих женщин того времени.
В связи с этим необходимо обратить внимание, вслед за британским антиковедом Питером Брауном, на наличие в представлениях той эпохи «элитарных» и «простонародных» интерпретаций христианства. При этом женщины за малыми исключениями склонялись к «простонародному» восприятию. «Простоту верующих женщин» отмечает Иероним и другие авторы.
На первое место в ожидании чуда надо поставить, конечно, желание чудесного исцеления от болезней, и тут, безусловно, нельзя забывать о том, что болезни тела считались следствием болезни души, то есть греха. «Бог часто наказывает тело за грехи души» (Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от св. ап. Иоанна Богослова, XXXVIII, 1). Поэтому ожиданию чуда обязательно должно было предшествовать раскаяние.
Разумеется, о «чудесных исцелениях» становилось широко известно. Один из первых примеров такого рода дает нам Филосторгий, который сообщает о жене императора Констанция (середина IV века) Евсевии (Филосторгий. Церковная история, IV, 7). Когда она заболела «раздражением матки», император вызвал из гераклейской ссылки опального епископа Феофила Индийца, явно по просьбе самой Евсевии, так как «про него ходила молва, что он обладает божественной силой исцелять болезни». Констанций лично умолял его о помощи и раскаивался в несправедливых поступках по отношению нему. «Феофил, — сообщает Филосторгий, — возложил на жену его умилостивительные руки, и болезнь оставила ее».
Похожую историю поведал Иоанн Мосх. В городе Птолемаида в Финикии муж привел к старцу жену, страдавшую раком груди. Старец возложил руку на больное место, сотворил крестное знамение, и женщина получила чудесное исцеление (Луг духовный, 56).
Такой же рассказ находим у Августина. Благочестивейшая патрицианка Иннокентия страдала раком груди. Показательно, что, указывая на способ лечения (ампутацию), Августин всецело доверяет авторитету Гиппократа. Однако Иннокентия, помолившись, получила во сне наставление прийти к женскому отделению баптистерия. Там вышедшая из здания женщина осенила больное место крестным знамением, и этого для исцеления оказалось достаточно (О Граде Божием, XXII, 8).
В той же главе Августин рассказывает еще об одном чудесном исцелении и более того — воскрешении из мертвых, случившимся после того, как в Гиппоне умершую молодую женщину накрыли туникой, которую перед этим приносили к раке мученика Стефана. Августин также дает целый перечень чудес, бывших в Гиппоне, словно поддаваясь, как отмечает Питер Браун, «давлению простонародных верований».
А настроения «простого народа» во многом формировались женщинами как «боязливым и набожным полом».
Епископ Аммон подробно рассказывает, как в один из египетских монастырей в Тавенниси к монаху Феодору пришел поселянин с просьбой о помощи. Его пятнадцатилетняя дочь наутро после свадьбы слегла с сильными болями в желудке. Отец подозревал отравление ядом. Феодор налил воды и призвал Имя Божие к исцелению. Выпив воды, девушка после сильного поноса исцелилась (Послание еп. Аммона, 18). Исцеление Именем Божиим является одним из важных феноменов чудотворной магии.
Преп. Макарий исцелил знатную девицу из Фессалоники, помазывая ее благословенным елеем. Елеем же исцелил слепоту у одной жены сенатора св. Иоанн из Фиваиды (Руфин. Жизнь пустынных отцов, 1). Тот же Макарий Египетский вразумил родителей, вообразивших, что их дочь обращена в лошадь чародейством (Руфин. Жизнь пустынных отцов, 28).
А вот и совсем уж чудесный случай. Девочка-подросток, у которой гнила и кишела червями задняя часть тела, была помещена в воду у кельи Макария. За семь дней непрерывных молитв девочка выздоровела, но лишилась всех наружных признаков женской природы. В дальнейшем она поступила в мужской монастырь как мужчина (Руфин. Жизнь пустынных отцов, 28).
Известны и случаи неверия в чудесное исцеление; впрочем, неверующие тут же, если верить христианским авторам, были посрамлены. Иерусалимский патриарх начала VII века Захария по просьбе сирийского князька помолился Богу об излечении бесплодия жены просителя. При этом он передал женщине воду, смытую с лица, «чтобы она отпила и смазала ею свою плоть». Возмущенная женщина вылила воду, и на этом месте выросли чудесные растения. «Женщина же осталась бесплодной до конца своей жизни» (Антиох Стратиг, 53–54).
Универсальным лекарством души и тела считался пост (φαρμακόν εστι η νηστεία).
Женщина также могла увидеть прямую связь между своим неблагочестивым поведением и физическим здоровьем.
Так, у императрицы Евдоксии, изгнавшей Иоанна Златоуста в ссылку, вскоре случился выкидыш, что она расценила как Божье наказание за свой поступок (Пс. Мартирий Антиохийский. Житие Иоанна Златоуста).
Интимная жизнь женщины в Ранней Византии
Не стоит забывать о том, что роль секса, природа сексуального влечения и ощущения от секса у женщин и мужчин в определенной степени различаются. Нельзя не согласиться с существующим представлением о том, что женщина достаточно редко считает секс чем-то самоценным и тесно связывает его со всем широким диапазоном отношений между полами. Кроме того, не стоит забывать о том, что юная девушка и молодая женщина, как правило, не может еще в полной мере ощутить весь комплекс физических удовольствий от секса. Налицо и ощутимая разница в сексуальном темпераменте. Наконец, принципиальное отличие секса для обоих полов заключается в том, что мужчине секс необходим, кроме прочего, для физиологической разрядки, а для женщины — ради физического удовольствия как продолжения эмоционального, как части проявляемого к ней внимания.
Вместе с тем именно женщина — «носительница половой стихии… У женщины пол разлит по всей плоти организма… Сам по себе мужчина менее сексуален, чем женщина. У женщины нет ничего не сексуального. Женщина является космической, мировой носительницей сексуальной стихии. Через женщину — Еву — началась греховная власть женственной природы над падшим человеком. Через Марию началось освобождение человека от этой природной власти. Сексуальная сфера жизни настолько важна, самоценна, что не вмещается ни в категорию семьи, ни в категорию аскетизма, ни в категорию разврата» (Н. А. Бердяев).
