В этом смысле весьма характерен обычай избрания невесты для императора на своеобразном «конкурсе невест», благодаря которому простолюдинки могли войти в состав высшей знати империи.
Горизонтальные связи также предоставляли большие возможности для перемен. Население интенсивно перемещалось между регионами империи по личным, социальным и религиозным причинам. В контексте нашей темы наиболее радикальные изменения личные судьбы женщин претерпевали после замужества, которое часто было связано со сменой места жительства, а также в результате ухода в монастыри.
Социальный и имущественный статус горожанок имел широкий диапазон — от аристократок до нищих и бездомных. Для последних существовали христианские благотворительные учреждения, в которых те, кому везло, находили вспомоществование и призрение, хотя многие, разумеется, оставались без всякой помощи. Часто эти учреждения служили и родильными домами. Очевидно, что женщины из городских низов вели значительно более простую повседневную жизнь, чем представительницы столичной знати.
Город в Ранней Византии был наиболее консервативным институтом, в нем в наиболее полной мере сохранялись античные традиции социальной и частной жизни. Вместе с тем христианское понимание городской общины уже отличалось от античного: оно наделяло определенными правами две новые и потенциально разрушительные для античного полиса категории — женщин и неимущих. Кроме того, христианство сделало полноправными участниками религиозной жизни рабов и рабынь, приравняло их семейную жизнь к семейной жизни свободных, а также благословило брачные союзы рабов и свободных. Все это не могло не отразиться на правовой политике государства.
В принципе можно говорить об элементах частной жизни у рабынь в ранневизантийское время, хотя об их свободе (хотя бы относительной) в гендерном поведении речь не идет. Часто они служили в качестве наложниц своим хозяевам, а то и представлялись для утех гостям. Беременность рабынь после пиров была явлением нередким.
С другой стороны, со своими рабами иногда сожительствовали знатные дамы. Напомним, что и обнажение хозяйки перед своими рабами — как перед животными — не считалось постыдным.
Гендерный аспект правовой культуры
Гендерный анализ правовой культуры Ранней Византии позволяет обратить внимание на соотношение частной и общественной жизни, а также на восприятие частной жизни со стороны государства.
Право наиболее полно определяет социальный статус полов, их имущественные характеристики и, следовательно, отражает гендерную систему в ее нормативном преломлении. Поэтому целесообразно сосредоточиться на выявлении специфики норм поведения женщин и мужчин, предписываемых им обществом и государством.
Христианское императорское законодательство в целом значительно улучшило правовое положение женщины. Так, в 321 году Константин Великий даровал женщинам равное право с мужчинами на владение собственностью. Он же издал закон, по которому изнасилование девушек и вдов, посвятивших себя церкви, каралось смертью. Феодосий Великий в 390 году впервые позволил матерям иметь опекунство над детьми, что ранее было исключительно правом мужчины.
Становление правовой культуры Византии развертывалось на базе развитой системы античной юриспруденции, что было особенно ощутимо в ранний период существования империи (IV–VII века). При этом на оформление правовых представлений влияли и другие факторы. Империя отличалась этнической «пестротой», благодаря чему одним из источников ее правовой культуры стало обычное право народов, включенных в ее состав. Процесс взаимопроникновения правовых систем, диффузии различных представлений о дозволенном и табуируемом привел к появлению правовых норм, не известных римскому законодательству. Родилась новая форма юридических актов — Кодексы.
В первый официальный свод законов — Кодекс Феодосия (438) — вошли законы, изданные восточно-римскими императорами начиная с Константина. В них нашли, в частности, отражение и законы о семье и браке.
В VI веке был сделан самый значительный шаг на пути общей кодификации имперского законодательства — введен в действие фундаментальный «Свод гражданского права», в котором нашло свое выражение «пересечение» гендерных систем, существовавших в позднеантичном обществе и среди этносов, вошедших в состав империи.
Константин в своем брачном законодательстве упразднил древнеримские меры против безбрачия и бездетности (Кодекс Феодосия, VIII, 16, 1; Евсевий Кесарийский. Жизнь Константина, IV, 26). Таким образом, получили свободу действий сторонники христианского аскетизма. В то же время были запрещены браки между лицами в определенной степени родства вплоть до третьего колена (Кодекс Феодосия, III, 12). Позднее Юстиниан запретил также браки между крестными и крестниками — на основании духовного родства.
Вопрос о свободе разводов четко определен не был, так как между позицией церкви и политикой государства имелась определенная разница в подходах. Еще в V веке христианские авторы жаловались, что мужчины меняют жен, как одежду, а брачное ложе выставляется на продажу, как обувь на рынке. Юстиниану пришлось под давлением церкви значительно ограничить права на развод, но его преемник Юстин II сделал шаг: при нем развод допускался просто на основании желания обоих супругов.
Иметь наложниц было запрещено во времена Константина, но этот закон явно не выполнялся.
Прелюбодеяние наказывалось как одно из наиболее тяжких преступлений (Кодекс Феодосия, IX, 7, 1.1), причем понятие прелюбодеяния стало шире. В Древнем Риме прелюбодеянием со стороны мужчины считалась незаконная связь с женой свободного гражданина, то есть наказывалось не столько прелюбодеяние само по себе, сколько покушение на права другого мужчины. Теперь к прелюбодеянию, по сути, приравнивалась супружеская измена, что на практике, впрочем, бывало далеко не всегда. При этом плотская связь с рабыней на протяжении всего ранневизантийского периода прелюбодеянием не считалась, хотя и порицалась, когда дело касалось женатого мужчины. Данному деянию в Эклоге посвящена отдельная статья, согласно которой рабыню, замеченную в связи с женатым хозяином, следовало продать за пределы провинции, а вырученные при сделке деньги передать в государственную казну.
Государство терпело браки, основанные только на взаимном согласии (в Античности это была одна из признаваемых форм брака), то есть сожительство без церковного обряда.
Во всяком случае, до VIII века оно не требовало церковной церемонии. В законодательстве Юстиниана сожительство свободного мужчины и свободной женщины, даже не освященное церковью, рассматривалось как брак, а не как конкубинат (при условии, что женщина не торгует своим телом). Благодаря этому женщина не лишалась гражданских и имущественных прав.
Позволялись повторные браки, а также браки с еретиками и язычниками, несмотря на недовольство и критику отцов церкви. Однозначно были запрещены только браки с иудеями (Кодекс Феодосия, III, 7, 2; Кодекс Юстиниана, I, 9, 6).
Предложение вступить в брак, сделанное монахине, каралось смертью (Кодекс Юстиниана, IX, 25, 2).
