Заняв престол, он принялся самым жестоким образом изничтожать своих противников, которым не осталось ничего более, как уповать на помощь Рима, и они вновь стали просить прислать в Парфию Мехердата. Клавдий воспринял их обращение благосклонно и приказал наместнику Сирии Гаю Кассию Лонгину проводить Мехердата к месту его будущего царствования. Понятно было, что без боя Готарз власть не отдаст, поэтому к походу готовились тщательно. В 49 году Мехердат и Кассий Лонгин с некоторым количеством римских войск дошли до Зевгмы, где сначала остановились, чтобы дождаться парфянских сторонников Мехердата, но Кассий требовал идти дальше, пока противник не подготовился должным образом. О том же через своих посланников просил глава влиятельнейшего рода Каренов, который поддерживал кандидатуру Мехердата.
Впрочем, быстро достичь цели все равно не получилось, так как Мехердат пошел через Армению и там задержался на какое-то время. Затем он совершил трудный переход по горам и лишь после этого, спустившись на равнину, соединился с войском, которым командовал глава рода Каренов. Соединившись, два войска переправились через Тигр, прошли маршем Адиабену и вступили в Ниневию и Арбелу. Царь Адиабены Изат II изъявил готовность помогать Мехердату, хотя, надо признать, ничего иного ему, если, конечно, он хотел удержаться на троне, не оставалось; в глубине души Изат склонялся к Готарзу.
Готарз тем временем приготовился к обороне за рекой Корма (Адхаим?). Когда враг приблизился, он сделал все, чтобы оттянуть решающую битву, ибо понимал, что сил для победы у него недостаточно. И так как усилить собственное войско ему было некем, он попытался ослабить противника, переманивая на свою сторону его солдат, в чем и достиг изрядного успеха. Первым Мехердата покинул Изат, потом от него ушли армянские отряды. Тогда, опасаясь вообще остаться без армии, он решил навязать Готарзу сражение. Но удача обошла Мехердата стороной: сначала в битве погиб Карен, чья армия, узнав о гибели своего командующего, разбежалась, а затем было рассеяно и войско, пришедшее с Мехердатом. Увидев, что терпит поражение, Мехердат бежал, доверившись некоему Парраку, который был вассалом его отца. Но Паррак заключил его в цепи и выдал Готарзу, который приказал отрезать ему уши, дабы Мехердат никогда больше не мог претендовать на трон, однако сохранил ему жизнь.
Надо полагать, в честь этой победы Готарз около 50 года велел высечь большой рельеф на скале в Бехистуне. На этом рельефе Готарз изображен с пикой наперевес, а над его головой парит крылатая Победа, которая венчает венком его голову. Изображение сопровождает надпись: ΓΩΤΑΡΣΗΣ ΓΕΟΠΟΘΡΟΣ («Готарз, сын Гева»).
В 51 году Готарз сошел с исторической сцены: то ли он умер от какой-то болезни, то ли пал жертвой очередного заговора. Ему наследовал Вонон II, бывший до этого царем Мидии. Судя по всему, Вонон правил несколько месяцев, а затем парфянский престол достался его сыну или брату Вологезу I.
Монета с изображением Вонона II
Около 52 года царь Иберии Фарсман решил завоевать Армению, где по-прежнему правил его брат Митридат, и отправил туда войско под началом своего сына Радамиста. Вскоре Митридат был осажден в крепости Гарни, недалеко от своей столицы Артаксаты. Крепость была практически неприступна, к тому же ее защищал римский гарнизон, которым командовали префект Целий Поллион и центурион Касперий. Радамист сделал попытку подкупить Поллиона, и тот готов был заключить сделку, но Касперий отказался участвовать в предательстве. Более того, взяв инициативу на себя, Касперий отправился на переговоры к Фарсману и известил о происходящем наместника Сирии Гая Уммидия Квадрата, надеясь на его помощь. Но Фарсман обвел Касперия вокруг пальца: стал вести с ним длительные беседы, вроде склоняясь к миру, но при этом написал сыну, потребовав от него как можно скорее разделаться с Митридатом. Радамист увеличил размер взятки, и Целий Поллион, у которого после отъезда Касперия оказались развязаны руки, объявил Митридату, что римские солдаты более не станут за него сражаться. При этом Митридату были обещаны жизнь и свобода. Но стоило царю Армении покинуть крепость, как Радамист приказал его задушить. Та же участь постигла жену и всех детей Митридата.
Таким образом, Радамисту уже ничто не мешало завладеть Арменией.
Когда обо всем этом узнал Уммидий Квадрат, он потребовал у Фарсмана отозвать Радамиста из Армении, но тот, поскольку это требование не было подкреплено никакими действиями, и не подумал к нему прислушаться. В это время в события вмешался склонный к авантюрам прокуратор Каппадокии Юлий Пелигн, который набрал войско из местных жителей, будто бы желая восстановить с ним порядок в Армении, а на самом деле — чтобы пограбить местных владетелей. Совершив несколько набегов, эта армия разошлась по домам, а сам Юлий Пелигн, к которому у пострадавших от его действий накопилось немало претензий, бежал к Радамисту. Тот хотя и владел Арменией, называть себя ее царем не спешил — возможно, он опасался реакции римлян. Но тут к Радамисту явился Юлий Пелигн и из каких-то собственных соображений уговорил его сесть на опустевший армянский трон и даже принял активное участие в его коронации.
Пока Радамист утверждался на троне, вторжение в Армению замыслил Вологез I, тоже коронованный совсем недавно. Это, кстати, предотвратило вмешательство в армянские дела римского легиона, который уже был послан Квадратом и пересек Тавр, но отозван, когда пришло известие о приготовлениях Вологеза, поскольку в близкие планы легата не входило столкновение с Парфией.
Известно, что у Вологеза, сына греческой наложницы, было два брата — Пакор и Тиридат. Судя по тому, что братья согласились с его претензиями на трон, Вологез был старшим. Пакору, вероятно среднему брату, досталась Мидия Атропатена, и, следовательно, оставалось найти подходящее царство для младшего, Тиридата. Армения для этого, по мнению Вологеза, подходила идеально, поскольку традиционно считалась парфянами частью их собственной страны.
В 52 году Вологез отправился в армянский поход. Он почти не встретил сопротивления и быстро занял Тигранакерт, а затем Артаксату. Но тут наступила зима, слишком суровая в этот год; армия начала страдать из-за недостатка провианта, возникла угроза бескормицы лошадей, и Вологез пошел назад. Радамист, сбежавший при появлении парфян, тут воспользовался этим, вернулся и стал править как в ни в чем не бывало, если не считать особой жестокости по отношению к тем, кто не проявил к нему должной лояльности.
Монета с изображением Вологеза I
Вологез между тем нашел новую точку для приложения сил, став судьей в споре Изата II и адиабенской знати, давно уже недовольной правлением царя. Это было на руку Вологезу, который хотел, чтобы Изат отказался от привилегий, данных ему Артабаном III, и стал вровень с другими парфянскими вассалами. Изат подчиниться отказался и приготовился воевать. Он укрыл своих жен и детей в неприступной горной местности, рассредоточил по крепостям все хлебные запасы и велел уничтожить все то, что нельзя было спрятать, а затем всего с 6 тысячами всадников расположился на границе Адиабены и Мидии, шедшей по реке Верхний Заб. Вологез явился туда же со значительно ббльшими силами и, расположившись лагерем, принялся слать Изату письма, в которых упирал на то, что адиабенский правитель должен склониться перед величием Парфии. Похоже, видя решимость Изата идти на смерть, Вологез расхотел воевать. Некоторое время цари обменивались посланиями, пока, на счастье Изата, не пришла весть о вторжении в Восточную Парфию кочевых племен, живущих к востоку от Каспийского моря, и Вологез снялся с места, чтобы идти им навстречу. В дальнейшем Вологезу стало не до Изата, и тот спокойно правил до самой своей естественной кончины.
