Ород отправился в путь, даже не набрав достаточного количества войска. Парфянская армия почти целиком состояла из всадников. Две армии встретились и некоторое время стояли друг против друга, не решаясь вступить в бой. Ород, видя значительное численное превосходство противника, хотел избежать битвы, но парфянские воины, жаждущие добычи и уверенные, что одержат над иберами победу, едва ли не заставили его сражаться. Чаши весов некоторое время колебались, ни те, ни другие не желали уступать. Все решил поединок Фарсмана и Орода, которых судьба свела на поле боя. Фарсман рассек шлем Орода и нанес ему рану, после чего парфянские всадники защитили Орода. Но уже пронесся слух, что Ород убит, и парфяне, пав духом, бросились в бегство.
В следующем году Артабан решил наказать иберов и сам выступил во главе войска. Но Вителлий сделал все, чтобы затруднить его действия. Сначала его агенты подбили напасть на парфянскую территорию алан, и те беспрепятственно прошли через горные проходы Кавказа, которые контролировали иберы, хотя между ними и иберами была вражда; о том, чтобы эта вражда не помешала аланам, позаботились, разумеется, римляне. Сам Вителлий выступил в поход и перед этим распустил слухи, будто рассчитывает захватить Месопотамию. Артабан ему поверил: он раздумал атаковать Армению и решил защищать Месопотамию, поскольку трезво оценивал свои силы и понимал, что не сможет вести войну на два фронта. Но Вителлий, отведя парфянскую угрозу от Армении, на Месопотамию не пошел. К этому времени он уже нашел себе союзников внутри Парфии, пустив в дело римское золото: было подкуплено несколько вельмож и щедро оплачивались услуги тех, кто распространял недовольство Артабаном, говоря о его жестокости в мирное время и военных неудачах, которые обрекают подданных на гибель. Артабан стремительно терял поддержку знати, и наконец дело повернулось так, что ему в опасении за свою жизнь пришлось бежать с небольшим отрядом телохранителей-чужеземцев к восточной границе царства, где он рассчитывал опереться на союзные племена.
Парфия осталась без царя. Вителлий решил, что наступил удобный момент, чтобы посадить своего кандидата на парфянский трон, и Тиридат в сопровождении римских легионов и союзных отрядов был отправлен к Евфрату. Когда были совершены жертвоприношения и получены благоприятные знамения, через реку навели мост из лодок, и армия перешла на парфянскую территорию. Здесь Тиридата встретил парфянин Орноспад, который прежде служил у Тиберия и был награжден римским гражданством. Затем прибыл Синнак с парфянским войском, которое приветствовало Тиридата, и один из парфянских вельмож, Абдагас, преподнес ему царские украшения.
Тиридат устраивал высшую парфянскую знать, живущих в Парфии греков и вообще всех тех, кто был настроен проримски. Греческие города Месопотамии — такие как Никефорий и Антемусия — всячески приветствовали его; к ним присоединялись некоторые парфянские города — например, Гал и Артемита. Особенно шумно его встретила Селевкия, в которой сторонников Артабана, которые были в меньшинстве, лишили власти и передали ее сторонникам Тиридата.
По обычаю, Тиридат был коронован представителем рода Суренов. Коронацию провели не сразу: ждали приезда двух влиятельных вельмож — Фраата и Гиерона. Фраат, вероятно, был сатрапом Сузианы — важнейшей парфянской провинции. Но они так и не появились — вполне возможно, потому, что вели в это время переговоры с Артабаном.
После коронации Тиридат, чье финансовое положение было не из лучших, осадил крепость, где остались сокровища и гарем Артабана. Обладание царским гаремом должно было окончательно легитимизовать права Тиридата на трон. Как мы знаем, Фраат IV, чтобы не дать такой козырь покусившемуся на трон военачальнику, умертвил своих наложниц, когда возникла опасность, что они могут ему достаться.
Положение Тиридата было непростым. Ему предстояло доказать, что, несмотря на жизнь в Риме, он остался в сути своей парфянином, поскольку Парфия, как правило, отторгала царей, занявших престол благодаря поддержке римлян. Вероятно, он и пытался это сделать, но партия, ориентированная на исконные парфянские традиции, тоже не дремала. Важную роль в ней, возможно, играли те самые два вельможи, Фраат и Гиерон, которые избежали присутствия на коронации. Поиск фигуры, которую можно было бы противопоставить Тиридату, привел все к тому же Артабану, чья песня, казалось бы, давно уже была спета.
Недавно еще могущественный царь был найден в Гиркании, где, одетый в грязные лохмотья, жил в жалкой лачуге и существовал за счет охоты. Явившихся к нему Фраата и Гиерона он встретил недоверчиво, подозревая, что ему готовят ловушку, но постепенно начал понимать происходящее, посчитав, что хотя они и лгут, распинаясь в любви к нему, но ненависть их к Тиридату непритворна. Тем не менее Артабан еще долго колебался, прежде чем решился на какие-то действия и продолжал ходить в лохмотьях, дабы усилить сочувствие к своей участи. В конце концов он собрал отряд из саков и двинулся вглубь парфянской территории, по пути набирая солдат.
Одни советники Тиридата рекомендовали ему как можно быстрее навязать Артабану сражение, пока тот не успел набрать достаточно войск. Другие, во главе которых был Абдагас, предлагали перебраться в Месопотамию и дождаться подхода римских легионов и союзных им войск. Тиридат, которому воинственность свойственна не была, решил отступить, что вызвало в верных ему частях разброд и привело к массовому дезертирству, и вскоре отступление превратилось в бегство. Причем некоторые кочевые племена переметнулись к Артабану. Теперь уже о том, чтобы окопаться в Месопотамии, не было и речи, и Тиридат проследовал дальше, в Сирию, куда явился лишь с горсткой приближенных.
Таким образом, Артабан, не встретив никакого сопротивления, вернул себе трон. Тиберий был, конечно, не в восторге от такого поворота событий, но, желая формально завершить войну, в конце 36 года н. э. дал указание Вителлию предпринять для этого усилия. Артабан хотел того же. Он и Вител-лий встретились посреди Евфрата, на мосту, построенном из лодок. Условия, на которых они договорились, неизвестны; мы знаем лишь о том, что вслед за этим сын Артабана Дарий отправился в Рим — вероятно, в качестве заложника. В честь окончания переговоров римский союзник правитель Галилеи Ирод Антипа устроил на этом же мосту богатый пир. Иосиф Флавий сообщает, что парфяне подарили римлянам иудея ростом в семь локтей
[17].
Артабан победил, но все его прежние достижения в результате соперничества с Тиридатом пошли прахом. Хозяйственную жизнь Парфянского царства постигла разруха. Да и вообще более чем полувековая борьба за трон между царями и постоянно возникавшими претендентами явно не пошла на пользу стране. Это отражают данные нумизматики: с начала христианской эры до 40 года есть периоды, для которых неизвестны царские монеты. Следовательно, парфянские цари не владели городами, где имелись монетные дворы, или не чеканили монеты по причине бедности и общего неустройства. Так, например, около 36 года восстала и до 43 года сохраняла фактическую независимость Селевкия, где находился крупнейший монетный двор. События вокруг Анилея и Азинея, о которых мы уже упоминали, хорошо иллюстрирует положение в Парфии в это время.
