В 267 году Оденат совершил еще один рейд во владения Сасанидов, и снова успешно. Персидские воины со стен Ктесифона с тревогой наблюдали, как у них на виду сгущаются войска опасного противника. Персов спасло то, что Оденат вынужден был переменить планы и отправиться против «скифов» в Малую Азию, где стал жертвой своего родственника Меония. Направлял ли кто-нибудь руку убийцы? Версия о причастности римлян, убоявшихся усиления Одената, выглядит слишком спорной. Более, чем римлянам, смерть Одената была нужна Шапуру, но опять же, за отсутствием доказательств, этому предположению суждено оставаться лишь нашей догадкой.
Как бы то ни было, Шапур лишился всех территориальных приобретений и под конец своих дней испытал позор тяжкого поражения.
Манихеи
Среди многочисленного окружения, сопровождавшего Шапура в его военных походах, можно было видеть Мани — пророка и основателя религии манихейства. Рожденный в Ктесифоне, он с подачи отца подвизался в некой секте, но затем покинул ее и в 240 году основал свое религиозное течение, которому суждено было распространиться в раннем Средневековье от ромейских земель до уйгурских лесов, до Индии и Китая. В первой половине сороковых он, начав миссионерскую деятельность, посещает Мидию и город Ганзак, затем отправляется в Индию. В этот период он, похоже, обратил в свою веру Пероза, брата Шапура. Пероз, в свою очередь, поспособствовал встрече Мани с Шапуром, который недавно взошел на престол.
Знаменательная встреча состоялась в 243 году. Несмотря на молодость — ему было 26 лет, — Мани уже получил известность среди персидской знати, и у него было немало сторонников. Шапур, хотя происходил из жреческого рода, служившего Анахит и почитавшего прочих зороастрийских богов, тем не менее заинтересовался манихейством и приблизил к себе пророка. Впоследствии многие годы Мани провел вблизи шахиншаха и неоднократно сопровождал его в военных кампаниях. За пределы Сасанидской империи он больше не выезжал, миссионерскую деятельность осуществляли его многочисленные последователи. Мани и его сподвижникам Шапур написал не одно рекомендательное письмо; в этих письмах он требовал от своих высших чиновников почтительного уважения и заботы к манихеям.
В чем же причины такого долговременного, до конца дней своих, благоволения к новоявленному «мессии» со стороны Шапура? Манихейские тексты объясняют дело просто: люди, в том числе, разумеется, и первый из них — «царь царей», проникались словом божьим, звучавшим из уст пророка.
Если же поискать более прагматичное объяснение, то стоит сказать, что манихеев шахиншах поддерживал как противовес традиционному зороастрийскому жречеству. Шапур, знавший толк в религиозных догмах, ритуалах и церемониях, мог находиться над противоборствующими сторонами, исполнять роль эдакого третейского судьи. Позже преемники Шапура останутся один на один со жреческой машиной, созданной верховным священником Картиром со товарищи, и будут вынуждены делиться с ней влиянием и властью. Шапур же все держал под своим контролем.
Наконец, грех было не поддержать хорошо функционировавшую миссионерскую систему, налаженную и возглавлявшуюся новоявленным пророком, сверстником Шапура. Манихейская сеть, проникавшая даже на римские территории, могла быть важным механизмом воздействия на внутренние дела неспокойной Римской империи. Впоследствии Сасаниды еще не раз будут привечать у себя различные ереси, подтачивающие единство христианской церкви.
Меж двумя Шапурами
Империя в 272–309 годах
Хормизд I (272–273). Бахрам I (273–276).
Бахрам II (276–293). Бахрам III (293).
Нарсе (293–302). Хормизд II (302–309)
Шапур I оставил после себя сыновей — Хормизда, Бахрама (Варахрана) и Нарсе. В 262 году он назначил старшего сына, Хормизда-Арташира, «Великим царем» Армении, а позже, находясь на смертном одре, завещал ему всю империю. Взойдя на престол, Хормизд, подобно отцу, именовал себя «царем Ирана и не-Ирана». Кроме того, он первым из Сасанидов стал чеканить этот титул на монетах, что явилось одним из проявлений великоимперских амбиций Персии.
Согласно Ат-Табари, новый правитель не был равен Шапуру «в проницательности и искусстве правления, однако, как считают, превзошел самого себя храбростью, отвагой и статью». Видимо, еще в юности он активно участвовал в римских кампаниях Шапура, а в 255 году, лет 25 от роду, возглавил очередной поход сасанидского войска на запад и внезапным нападением захватил Антиохию-на-Оронте. Вот как описывал позднее это яркое событие Аммиан Марцеллин: «…Когда однажды в Антиохии, во время глубокого мира один мимический актер со своей женой во время театрального представления изображал выхваченные из жизни сценки и публика залюбовалась изяществом исполнения, жена его вдруг сказала: «Если это не сон, то вот персы». Публика повернула головы и, стараясь спастись от тучи пущенных в нее стрел, рассеялась, кто куда мог. Город был подожжен, убито много мирно разгуливавших людей, в окрестностях произведены были страшные грабежи и поджоги, и враги с огромной добычей беспрепятственно ушли домой».
Если на поле брани Хормизд был в своей стихии, то политического чутья ему, судя по всему, недоставало. Еще в бытность его наместником Армении часть влиятельных людей невзлюбила Хормизда за его властность и неуступчивость. Недоброжелатели даже пытались очернить сына перед отцом, но эта попытка провалилась.
Восточные источники, к сожалению, практически ничего не сообщают нам о правлении этого царя. Мы знаем, что длилось оно год и десять дней и в этот период Хормиздом был учрежден новый округ — Рам-Хормизд. Некоторые авторы (ас-Саалиби, Гардизи) сообщают о восточном походе этого шаха, в земли кушан.
Тем временем Пальмира играла все более серьезную политическую роль в регионе. Под властью Одената оказались Сирия, Месопотамия, юг Малой Азии, Северная Аравия и Финикия. Когда в 266 году Оденат был убит, власть захватила его жена Зенобия. Она казнила убийц и стала править как регентша сына — малолетнего Вабаллата. Захватив Египет, Зенобия разорвала отношения с Римом, которые начали трещать по швам еще при Оденате. Очевидно, персы в это время оказывали Пальмире некоторую поддержку, хотя она и была неявной.
В 272 году император Аврелиан вытесняет пальмирские войска из Малой Азии и Сирии, осаждает Пальмиру и принуждает город к сдаче. Зенобия попыталась скрыться в Иран, но не успела и была взята в плен. После ухода римлян город, уповая на поддержку Сасанидов и занятость Рима другими проблемами, вновь восстал. Аврелиан, однако, вернулся и тогда уж окончательно уничтожил Пальмиру, перебив ее жителей. Встает вопрос, почему шахиншах не оказал союзникам действенной поддержки? Ведь Рим тогда был ослаблен, и при хорошо организованной военной кампании можно было с ним справиться. Очевидно, и у персов были в тот момент свои проблемы — скорее всего, им помешали внутриполитические дрязги.
