Вскоре обозначился перелом в кампании. Перебежчик как появился, так и исчез, проводники же, как оказалось, вели римское войско в неверном направлении. Какое-то время ромеи проходили по местности, в изобилии доставлявшей им продовольствие. Но вскоре персы применили тактику «выжженной земли» — подожгли на пути ромеев траву и посевы хлеба. На данном этапе их скифско-парфянская тактика заключалась еще и в следующем: «Персы… — как пишет Марцеллин, — то нарочно рассеивались на далеком расстоянии, то иной раз напирали на нас в густой боевой линии». А подкрепления в лице Аршака и северного корпуса так и не подошли. После очередного напряженного совещания римляне все же повернули к северо-западу, однако ситуация для них ничуть не улучшилась, поскольку усилились атаки персидской конницы.
Сасанидский натиск все нарастал, и наконец в местечке Маранга крупные силы персов во главе с начальником конницы Мереной из рода Михранов и двумя шахскими царевичами атаковали уставшую армию Юлиана. Впереди располагались «закованные в железо» отряды катафрактариев, за ними — лучники и затем — слоны. Однако реализовать свое преимущество персам не удалось — закаленные в боях римские манипулы быстро преодолели зону персидского обстрела и вступили с противником в прямое соприкосновение. А уж в рукопашной им не было равных. В результате многочасового ожесточенного боя сасанидские войска понесли чувствительные потери и отступили. Но ненадолго.
Кульминацией римских бедствий стала нелепая смерть императора во время очередной из стычек с персами. На этот раз шахские войска навалились на римскую колонну со всех сторон, с привлечением катафрактариев и лучников под прикрытием слонов. Юлиан поспешил в ряды сражавшихся, но в спешке не надел доспехи — и был поражен кавалерийским копьем в руку, ребра и печень. Сражение воины Юлиана все же выиграли, уничтожив в этой кровавой сече полсотни персидских вельмож и сатрапов, в том числе военачальника Мерену. Однако вскоре отошел в мир иной и сам Юлиан.
Тем временем Шапур привел к месту действия дополнительные войска. От одного из римлян-перебежчиков он узнал о гибели Юлиана и выдвижении на его место Иовиана — бывшего протектора, «человека бездеятельного и слабого». Эта весть окрылила Шапура. Те дары, которые подготовлены были для возможных мирных переговоров с Юлианом, он «пожертвовал в качестве приношения богам-спасителям… и прибрал волосы по обычаю, в то время как в пору опасности оставил их без ухода…». Опасного, непобедимого до сих пор противника не стало, и римлян наконец-то можно было «дожать». Одним словом, пришло время действовать. Шахиншах, соединив в один кулак конницу и пехотные войска, стал методично бить по римской походной колонне.
Иовиан, будучи прижат персами к восточному берегу Тигра, согласился вернуть Сасанидам области Арзакену, Моксоэну, Забдицену, Регимену и Кордуэну, что были отторгнуты у Сасанидов по миру 298 года, а также пятнадцать крепостей и города Нисибис, Сингару и Кастра Маврорум. Нисибис передавался персам, так сказать, во временное пользование — на 120 лет. Римлянам ко всему прочему пришлось «сдать» Аршака — Иовиан обязался не оказывать помощи армянскому царю, если тот будет просить ее против персов. Стороны также договорились помогать друг другу в обороне кавказских проходов. При этом ромеи должны были содержать персидские войска, оборонявшие горные рубежи. Указанная выплата впоследствии давала Ирану право называть Византию, преемницу Рима, своим данником. Договор был заключен на тридцать лет и скреплялся передачей друг другу знатных заложников.
Можно задаться вопросом: «А смог бы выиграть эту, очередную, схватку с персами Юлиан, останься он жив?» Трудно сказать наверняка, но скорее всего — нет. Конечно же, он был опытный и удачливый военачальник, и армия его уважала и поддерживала. Но персы к тому времени подтянули достаточно сил, и резервы к ним все прибывали, в то время как ромеи были измождены от голода, окружены и отрезаны от ресурсов. Рано или поздно все должно было закончиться в пользу Ирана. Весь трагизм положения Юлиана выразил Ф. И. Успенский, написав о нем следующие строки: «…Он глубоко верил и в свое назначение покорить весь мир, и в свою миссию восстановить почитание языческих богов… Хотя реальная действительность не соответствовала его фантастическим представлениям, но он честно и убежденно шел к решению задач, которые считал для себя обязательными».
Дела кавказские
Трагичной была судьба Армении — в 364 году, после смерти Иовиана, Шапур приступил к овладению Армянским царством. Согласно Фавстосу Бузанду, с 364 по 369 год персы организовали 27 походов на армянские земли. Как правило, во главе рейдов стояли перебежчики из знатных армянских родов. Однако этим способом персы контроля над Арменией так и не добились. Сасанидский царь не раз приглашал Аршака на переговоры, к налаживанию отношений с Сасанидами были настроены и многие армянские династы, но Аршак был непреклонен и не шел на компромисс.
Тогда Шапур пустил в ход коварство. Он ультимативно потребовал, чтобы Аршак явился к нему в Ктесифон, и обещал обеспечить безопасность армянского гостя. Аршак при таком раскладе решил рискнуть — и приехал на переговоры. Однако был схвачен, ослеплен и посажен в темницу, где и умер. Шапур был настроен полностью подчинить Армению и насадить там маздаянийскую веру. Но жена Аршака — царица Парандзем не смирилась с этим и продолжила борьбу с персидской агрессией, негласно поддерживаемая римлянами.
Сасаниды ответили усилением контроля в государствах, окружавших Армению. Так, через год после описанных событий был смещен проримски настроенный царь Иберии Савромак и заменен персидским ставленником Аспакуром. Сын последнего Ультра отправился в Иран в качестве заложника. Видимо, в эти же годы к соседней Албании перешли пограничные армянские области Утик, Сакасена, Гардман.
В 368 году после длительной осады была взята крепость Артогерасса, где находилась Парандзем с сыном Папом и царской казной. Царицу захватили в плен. После этого Армения была подвергнута жесточайшему разгрому. Ее цветущие города Арташат, Вагаршапат и Зарехаван персы разрушили, а жителей увели в плен. Однако царевич Пап смог бежать на ромейские рубежи и вскоре был тепло принят императором Валентом.
Наконец в 371 году Валент решился на конфронтацию со старым Шапуром. Он выделил Папу войско во главе с ко-митом Аринфеем, с помощью которого царевич вернул себе захваченные персами территории и крепости. Пап стал новым армянским царем, и царство его пестрело немалым числом римских гарнизонов. Шапур II заявил римлянам протест, но, занятый войной на востоке, никаких решительных действий не предпринял. А в 372 году спарапет Армении Мушег Мамиконян вторгся в Персию и захватил лагерь Шапура в Атропатене.
В это же время Валент отправил в Иберию войско (двенадцать легионов во главе с Теренцием), которое фактически поделило страну между вернувшимся Савромаком и персидской марионеткой Аспакуром. Персы посчитали это недопустимым нарушением договора, и шахиншах отправил навстречу ромеям свои войска. Впрочем, боевые действия велись крайне вяло и не привели к сколько-нибудь серьезному результату.
Последние баталии
Шапур II строил планы по возвращению утраченных позиций на Кавказе, но для этого требовались ресурсы и время. Валент, тоже готовясь к новой войне, стягивал силы на восток. В 373 году римляне под Вагабантой подверглись нападению сасанидской конницы, но смогли устоять. Однако это была лишь разведка боем. Основные события были впереди. Вскоре старый шахиншах во главе своей армии лично прибыл в Атропатену, на место военных действий. Одновременно неподалеку сосредотачивались силы противника — армянские и римские войска. Стычки следовали одна за другой, и почти каждый раз успех так или иначе сопутствовал римско-армянской коалиции. Но тут обстоятельства в очередной раз сыграли в пользу Шапура.
