И мушкетеры и артиллеристы нацепили на стволы своих ружей специально сконструированный Гором втулочный штык. «Stick» отныне не вставлялся в дуло, а надевался цилиндрической основой на ствол, закрепляясь специально припаянной к мушкету втулкой. Работы для переделки ружей и изготовления штыков потребовалось много, однако отныне мушкетер мог одновременно вести огонь и обороняться. Очевидное для всех и незыблемое до этого момента утверждение о неспособности мушкетеров к удержанию позиций при рукопашной атаке кануло в лету. Каждый стрелок армии стал бойцом.
Изменения коснулись меж тем не только корпуса. Все долгие осенние, а затем и зимние месяцы, пока традиционно боевые действия не велись, Армия Свободы претерпевала решительные и смелые перемены.
Прежде всего Трэйт, следуя совету Сабина, данному перед Ташской баталией, решил компенсировать отсутствие кавалерии простейшим и, пожалуй, единственным доступным ему способом.
Набирать жандармов ему было не из кого, тренировать рейтар не было времени, и маршал не мудрствуя лукаво посадил «в седло» имевшихся у него в избытке «лишних» мушкетеров. Возникшее в результате незамысловатого эксперимента подобие кавалерии с легкой руки Гордиана Рэкса получило название драгуны, то есть дословно «конная пехота» – мушкетеры, севшие на коней. Никакого сравнения с великолепными всадниками Его величества означенный новый вид конных полков не выдерживал, однако для разведки, рейдов и просто для стремительной переброски стрелков с одного места на другое – годился.
Дальнейшие изменения коснулись пехоты. Наслушавшись Гордиана и с полной серьезностью оценив идею о том, что драться рабской армии придется не с фалангой и легионами, а с точно таким же эшвенским бригадным построением, Трэйт рискнул изменить структуру войска и создать смешанные полки. Базовым тактическим подразделением в них стали не железный квадрат пикинеров и не сверхлегкие мушкетерские «караколе», а «смешанный батальон», состоящий как из панцеров, так и из стрелков.
По мысли Гора, сочетая в своих батальонах мушкетеров с копейщиками, Армия Свободы могла теперь сделать упор именно на смертоносную эффективность ружейного залпа. В новом построении огневую мощь предполагалось удвоить и даже утроить: стреляли сразу два или три ряда мушкетеров. Это были уже не просто залпы, а настоящий огневой вал – заградительный огонь, способный при отстрелке в упор перемолоть всю линию наступающего противника.
В поле новые «смешанные» батальоны выстраивались в несколько линий. Как минимум – в две. Эшелонирование позволяло увеличить возможности для «расстрела» врага из мушкетов. «Квадратных» бригад более не существовало. Только линии, тонкие и хрупкие как шелковые ленты, смертоносные огнем своих мушкетов, как наполненная ядом змея!
При поддержке «смешанных» полков, «рабской» кавалерии и конной артиллерии территория Равных стремительно расширялась. Уже к концу осени, беззащитные перед лицом военного могущества сервов и не имеющие никакой поддержки со стороны центральных властей, к ногам Трэйта и Совета виликов пал весь Нижний Боссон. Следовало признать, что вне зависимости от результатов войны их бунт уже стал крупнейшим восстанием против королевской власти в истории Эшвенского континента, да, пожалуй, и всей планеты-каверны! Подавляющее превосходство рабского населения в численности позволило повстанческой армии одна за другой уничтожать гарнизоны городов и незначительные королевские отряды. Наличие многочисленных военных складов и арсеналов, обусловленное близостью границы с подконтрольными воролю, но варварскими территориями, давало в руки повстанцев не только современное огнестрельное вооружение и боеприпасы, но даже в избытке продовольствие и обмундирование. Впервые за три тысячи лет регулярные армии Эшвена были лишены того постоянного технического и тактического превосходства, которым они пользовались в колониальных войнах с другим противником!
Спустя еще два месяца за исключением твердынь храмов Хепри перед повстанцами пали уже все северные провинции. От растерзания храмы спасли лишь техника, недоступная обычным армиям – силовые поля вокруг стен и лучевые установки на вершинах донжонов. Теперь продвижение повстанцев по всем направлениям кроме юга (там, за стенами городов, пережидали зиму остатки Королевской армии) ограничивали только горы Великого Костяного хребта и северный океан Валька.
Большой Костяной хребет, отделяющий центральные провинции Эшвена (Артош и Боссон) от обоих Марли (Артонская и Аданская марка соответственно), издавна считался труднопроходимым. Тем более для массовых армий. Зимой же горные тропы Костяного хребта считались непроходимыми вообще даже для небольших купеческих караванов. Также издавна никто и никогда не вел боевых действий зимой.
Никто, кроме Трэйта!
В последний месяц этого сурового 4380 года, снежными перевалами и леденящими душу краткими зимними днями, невзирая на жестокий мороз и угрозу обвалов, Армия Свободы взошла на Костяной хребет и внезапно для наместников Бориноса обрушилась на беззащитные пределы Северного Марли.
Герцоги и графы Артонской марки – вассалы Бориноса, обязанные ему военной службой, дремали со своими отрядами в теплых шато, а части регулярной армии спали на зимних квартирах, раскиданных по всем обширнейшим префектурам этой огромной провинции. И Трэйт взял их голыми руками, спросонья. Практически без боев и потерь, только совершив головокружительный переход через горы! Маршал получил в свои руки богатейшую и густонаселенную часть Королевства с огромными запасами продовольствия и вооружений, золота и людей. К первым числам месяца Месори Трэйт уже занял Озерный город, столицу Восточной Артоны, затем Утрику, объединенную столицу Южного и Северного Марли. Таким образом уже к празднику Рождества Хепри Мишан Трэйт вышел со своими полками к крупнейшему городу планеты-сферы и древней столице обеих Марли – великолепному Солимбриону, что был в два раза крупнее Бургоса. Через систему храмов мэр Солимбриона был своевременно извещен о грозящей городу опасности и подготовился к осаде.
Между тем полчища Трэйта в процессе продвижения по Южной марке размазывались по городам и провинциям этой огромной страны. Для несения гарнизонной службы, для подавления мелких очагов противодействия, которыми в большинстве своем были ничтожные дворянские дружины. Крупные соединения Трэйт оставлял в столицах, кроме того, три полка целиком ушли на захват и последующее охранение так называемых «Больших Братьев» – гигантского проема в горном хребте, через который проходил единственный тракт, соединяющий Артону с Северной маркой, огромной и дикой страной под гордым названием Шимбо («Медвежья»). В итоге Трейт вышел к побережью океана с незначительными силами, большую часть из которых оставил в ближайшем к океану крупном порту. Порт располагался в дельте главного водного тракта Марли, реке Тайрот, и назывался Тайр.
К Солимбриону Трэйт отправился с преимущественно кавалерийским отрядом численностью всего двадцать тысяч человек. Рассчитывать взять с такими силами четырехмиллионный город было, конечно, нелепо. Но Трэйт рассчитывал не на свои силы, а на почти мистический ужас, который вызывало его появление у власть имущих в любой части королевства Бориноса. Он прибыл к Солимбриону не брать город, а, так сказать, взять на испуг.
