Гор почесал затылок.
– Говорит, – кивнул он, – но все же поразительно, что такая мощная организация, столь явно направленная против существующего режима, настолько открыто действует по всему Боссону. А куда смотрит лорд?
Бранд сделал круглые глаза.
– Лорд Брегорт покровительствует нам, он давний противник рабства и даже написал по этому поводу отличное стихотворное эссе. Вот, дай-ка вспомню. Гм-гм. Что-то вроде: «Дитя Свободы! Вдохновенье, что небом послано тебе, вдыхаю полной грудью снова и вопреки людской мол…»
– Ну хватит, хватит! – перебил Гор. – Значит, лорд-рабовладелец покровительствует антирабовладельческой организации? Не вяжется!
– Да ладно! Наш лорд – хороший рабовладелец. Он даже выделяет на проведение ежемесячных заседаний «Палат Равных» денежные средства на вино и угощение. Я думал, ты в курсе, ведь это же не секрет.
Гордиан недоуменно пожал плечами. «Не секрет!» До этого момента он скромно полагал, что для всякого нормального раба хороший рабовладелец – это мертвый рабовладелец, а тут…
А тут Бранд разочарованно махнул на все только что им сказанное рукой.
– Да все равно ведь от этих сборищ раньше не было никакого толку, – сказал он, вспоминая. – Ну посидим, покумекаем, поболтаем. Стихи брегортовские друг другу почитаем – и все. Пока на шее койн, сильно ведь не подергаешься… – Он резко вскинулся. – Только вот теперь, когда ты научился хомуты снимать, – дело другое! Нормальное дело, я говорю! Вот «Палаты Равных» и пригодились! Нужно «раскойновать» побольше рабов, вооружиться. Да мы, друг, силища! Сам ведь знаешь, в Боссоне почти все рабы. Только подняться – сметем все Королевство на хрен!
Гордиан молча слушал товарища и подсчитывал для себя числовые пропорции, вспоминая данные, почерпнутые им из «Атласа королевской мануфактуры».
Армия Эшвена была многочисленной и насчитывала, по прикидкам Гора, сделанным на основе слышанного им, не менее двух миллионов человек. Но большая часть из этой значительной массы распределялась по бесчисленным колониальным гарнизонам и в активных боевых действиях участвовать не могла.
Таким образом, максимум, на что мог рассчитывать король Боринос в случае массового восстания рабов – пятьсот—семьсот тысяч регулярных войск. Ничто, по сравнению с восьмидесятимиллионной массой сервов, проживавших в одном только Боссоне с Артошем, не считая Аран, Артону, Тысячеградье, Хайран и прочие прилегающие провинции. Вместе с ними это будет миллионов двести. Действительно силища, что тут скажешь?
Учитывая это, Гор более всего беспокоился, что о бурной деятельности Сабина и Трэйта по снятию ошейников узнают до того, как свободных рабов наберется достаточное количество, – уж слишком открыто действовали оба вождя предполагаемого восстания.
Однако Бранд заявил, что в Боссоне живут только сервы и сообщать о восстании не только некому, но и некуда.
«Ну, дай-то бог!» – решил про себя Гор.
Тот бог, который Аннубис из Корпорации, разумеется, а не местный – Хепри.
Глава 35
Совет виликов в сомнениях и спорах
На следующее утро Черух принес легкий завтрак, состоящий из обычной кадетской зерновой каши и бутербродов. С ним пришел Бранд, сообщивший, что первая партия рабов, претендующих на «раскойновку», прибудет из соседних поместий и школ не ранее чем через час. Однако Гора уже ждали в кабинете вилика, где разместился временный штаб будущего восстания. Там же находились Трэйт, Сабин, а также вилики, провилики, старшие евнухи и старшие дационы из ближайших шато – без преувеличения вся рабская элита Северного Боссона. Вся местная «Палата Равных».
Гор быстро поел, оделся и посмотрел в окно, которое выходило на главный плац школы. Там бурлила деятельность – сотни и сотни бывших рабов, освобожденных им вчера от ошейников, формировались дационами (нет, уже лейтенантами!) Трэйта в боевые подразделения. Из арсеналов достали оружие и активно вооружали им не только кадетов, но и успевших «освободиться» обычных работников из соседних усадеб.
Вздохнув, экс-демиург с сожалением посмотрел на кровать лорда Брегорта (именно на ней он сегодня спал), нацепил оружие и быстро, не оглядываясь, вышел из спальни. Предчувствия редко обманывали Тшеди, и сейчас каждая клеточка его тела говорила, что в ближайшие дни спокойный и долгий сон ему почти наверняка не грозит.
Пройдя в сопровождении Бранда через двор и далее по коридору, Гор вновь оказался в роскошном кабинете вилика.
Там сидели собственно вилик Лавзеи Каро Сабин, старший дацион Лавзеи Мишан Трэйт, старшина лавзейских габеларов Крисс, пухло-розовый старший евнух Лавзейской школы наложниц Тахо, заместитель вилика Критий Ларго и таргитарий Вордрик Аймен.
Буквально – вся высшая администрация Дуэльной школы.
Кроме лавзейцев в кабинете, по счастью достаточно просторном, чтобы вместить в себе всю эту толпу народа, находились еще около двух десятков человек – делегаты от крупнейших аллодов Боссона. Наиболее известными среди них, как впоследствии узнал Гордиан, являлись Циллий Абант – вилик нескольких десятков поместий лорда Таргета – крупнейшего землевладельца в этих землях, а также Либер Рихмендер, высокий и худощавый старик, бывший «призовой боец» и знаменитый консидорий, а ныне – вилик и фаворит усадьбы леди Шамир, ближайшей соседки Брегорта.
Безопасность заседания (в качестве рядовых стражников) обеспечивали мечник Сардан Сато и секироносец Люкс Дакер, оба – в полных доспехах и при оружии.
Впрочем, большинство из присутствующих также были вооружены, разве что не имели на себе защитной амуниции.
Гордиан мысленно покачал головой. Судя по представительности, здесь собрались будущие вожди того сумасшедшего парада свободы, который он поневоле вдохновил своим неудачным побегом. Люди, которым сейчас предстояло коллегиально решить дальнейшую судьбу разгоравшегося боссонского восстания.
До данного момента все решения преимущественно принимались единолично Трэйтом и Сабином, по привычке распоряжавшимися в школе и поместьях Брегорта без совещаний и консультаций. Однако волна освобождения должна была рано или поздно перевалить за границы подконтрольных им земель, а значит, управлять дальнейшим развитием событий им все равно пришлось бы совместно с лидерами других рабских сообществ.
И вот этот миг настал.
Гор с Брандом подошли к середине разговора. В центре кабинета, нервно меряя шагами расстояние от стены до стены, вышагивал Трэйт, упрекая товарищей в медлительности.
– Вы затягиваете дело, – говорил он. – Промедление – это смерть! Храмы Хепри не настолько тупы, чтобы позволить нам потратить на подготовку выступления целую неделю. Тем более что мероприятия по «раскойновке» приняли чрезвычайно открытый характер и как следствие – широчайшую огласку. Я считаю, что самое большее, на что мы можем рассчитывать, это один-два дня. Возможно, вообще часы. Не позднее, чем завтра нужно атаковать военный склад в Руции и попытаться захватить ближайший к нам храм! Снимать ошейники с оставшихся рабов можно и позднее.
