– Почему это?
– Да потому что… Слабоват характером.
– О чём ты? – выкладываю горячие тосты на тарелку.
– Гай слишком много себе позволяет, а Зак не даёт на это никакой реакции.
– Он просто хочет спокойно доработать оставшуюся неделю…
– Бред.
– Брукс…
– Как отпустить тебя с ним в Нью-Йорк? Я не уверен в том, что он сможет защитить тебя. Хочешь совет? Может, ну его, этот переезд?
Переобулся! Поверить не могу… Совсем недавно он был только «за» наш союз.
– Зак мне нравится, так что засунь свои советы сам знаешь куда. Каждый из вас прямо-таки считает своим долгом сравнить его с Лероем! – зло отзываюсь я, излишне агрессивно нажимая на кнопку тостера.
– А разве я сказал что-то о Лерое? – недоумённо косится в мою сторону.
– Не сказал, но намекнул, – выкручиваюсь.
– Да? – улыбается уголками губ.
– Отвяжись. Ешь вон свои тосты, – ворчу, вытирая мокрые руки о полотенце. – Орал вчера как припадочный.
– На тему? – принимается хрустеть гренками.
– Требовал Смит. Она мне нужна… бла-бла-бла…
– Ты, кстати, обещала билет.
– Надо же! Это ты помнишь! – хмыкая, взъерошиваю вихры его отросших волос.
– Конечно.
– Билет я достану, а ты пока успокойся и поостынь, договорились?
– Ладно… – на удивление быстро соглашается он. – Если будешь звонить кучерявой, скажи ей, пусть как следует прошарит свою страшную жабу.
– Чего? У тебя горячка, что ли? – прикладываю ладонь к его лбу.
Ловит меня за руку.
– Там внутри ключ от дома, – поясняет, смутившись.
Улыбаюсь. Рид Брукс краснеет! Вот где нонсенс!
– Эй, – сжимаю его пальцы. – Ты молодец. Ясно?
– Да уж, молодец, – повторяет он расстроенно. – Просрать четыре года – это надо ещё постараться.
– Брукс…
– Смит написала мне письмо. После того, как я ушёл в армию. Оставила его родителям и попросила передать... А они… за четыре сука года ни разу о нём не обмолвились! Как считаешь, это нормально?
В его глазах блестят самые настоящие слёзы, а я лишь потрясённо качаю головой.
– Они тебе его не отдали? – уточняю в ужасе.
Теперь мне стали понятны обрывки его вчерашнего монолога. И как я не догадалась, что он говорил о письме…
– Не отдали. Бэт и Макс случайно нашли его в сейфе. Скажи, разве можно так? – хлопает ладонью по столу. – Это мать спрятала его туда после того, как прочитала. Представляешь?
– Боже…
Я потрясена до глубины души. Не ожидала подобного поступка от Грейс.
– Роуз, а ты знала…? – вдруг спрашивает меня он.
– Джен рассказала мне о нём относительно недавно... И Рид, она-то абсолютно уверена в том, что ты ей тогда не ответил!
– Может, я и конченый, но не настолько. Тем более, что оставлять её здесь было… сложно.
– И тем не менее, ты это сделал, – всё же не могу смолчать я.
Смотрит на меня, сощурившись.
– Да, Онил, я струсил, ясно? – резко поднимается из-за стола. – Не был готов как Лерой руку и сердце предлагать.
– Пожалуйста, не надо его и сюда приплетать! – психую, возмущаясь.
– Я просто в пример привёл вашу ситуацию! – орёт он в ответ. – В этом плане Лерой всегда был решительнее. А я… Я просто не чувствовал, что способен нести ответственность за Дженнифер. Она ведь совсем мелкая была. Да и то, что происходило между нами, вряд ли можно было назвать нормальными отношениями.
– А теперь?
– Теперь я готов их строить!
– Ну слава богу… – закатываю глаза. – Всего-то надо было почти выдать её за другого.
– Ты стала такой язвой, Онил! В курсе? – снова хватает меня за руку и тянет к себе.
– А куда деваться, – хохочу, обнимая его.
– Роуз, – тяжело вздыхает. – Как думаешь, она не откажет мне?
– И с каких это пор ты стал таким мнительным? – целую его в щёку.
– Да чёрт знает… Страшно, прикинь?
– Расслабься и не дрейфь. Могу сказать со всей уверенностью, Дженнифер Смит желает заполучить тебя на веки вечные.
Глава 52
Несколько дней спустя я коротаю вечер в прекрасной компании моей бабули.
– Ба, прошу, переезжай к нам насовсем, – целую тыльную сторону её тёплой ладони.
– Ну как же я оставлю свой участок без надзора! – мягко противится Лоретта.
Вот же упрямая!
– Лично меня больше беспокоит тот факт, что ТЫ в Сан-Бернардино без надзора.
– О, не стоит волноваться, милая, – пододвигает ко мне блюдо с любимым малиновым пирогом. – Я вполне справляюсь. Тебе не о чем беспокоиться.
Недоверчиво качаю головой. Моя Лоретта так сильно состарилась за эти годы... Больно и горько осознавать это, однако нужно смотреть правде в глаза. Смерть дочери очень серьёзно подкосила и без того слабое здоровье.
– Мама непременно отругала бы нас за обжорство, – сквозь слёзы смотрю на аппетитный кусок пирога, красующийся на тарелке. – Подсчитала бы калории и выдала целую лекцию на эту тему.
– Роуз, дорогая, иди ко мне…
Она присаживается со мной рядышком, и я ложусь, укладывая голову на её колени. Прямо как в детстве.
– Я так скучаю по ней, ба…
– И я скучаю, – тихо произносит она.
– Жаль, что мы столько времени потратили впустую. На скандалы, обиды, взаимные упрёки и ссоры.
– Ах детка, если бы знать, что ждёт впереди…
Лоретта ласково гладит меня по волосам, и я закрываю глаза, воскрешая в памяти тот наш последний вечер.
– Незадолго до того, как она умерла, у нас состоялся разговор. О Лерое-старшем.
Её пальцы замирают, и она заметно напрягается. Я прямо-таки чувствую это.
– Ты ведь знала, что мама была влюблена в отца Картера, но никогда не говорила мне об этом. Почему?
Лоретта тяжело вздыхает и снова принимается перебирать пряди моих волос.
– Элис была против...
– Мне она сказала, что отец Лероя плохо поступил с ней. Что это значит, ба?
– Роуз… ворошить больное прошлое покойного – дурное дело.
– Но я хочу знать! – принимаю сидячее положение и внимательно смотрю на неё.
– Если Элис сама тебе не сказала, то и я не стану, прости, – виновато хмурится.
