Взгляд под ноги заставил побелеть. Между кустами почву проминал след – отчетливый, большой, довольно свежий. След сапога.
Я огляделся. Видимость со склона хорошая, нигде никого не видно. След направлялся влево, на запад, куда мы с царевнами двигались все предыдущее время. Кто-то ушел буквально перед нашим приходом сюда. Возможно, его согнали мы. Вчера, в темноте, мы чужих не видели. Но ведь – в темноте. Вот и ответ. Если неизвестный – враг, он мог пойти за подмогой.
Взбудораженный, я обследовал округу еще на несколько сот метров. Итог поисков: чужак был не один. Несколько человек (точное количество я определить не смог) тащили что-то тяжелое, в паре мест на камнях и почве нашлись едва заметные следы волока. И еще один вывод, главный: чужаки ушли ночью. То есть, они нас испугались. Были бы это рыкцари – не прятались бы от сборища малолеток. Может быть, кто-то из разбойников решил вернуться к мирной жизни и спасался теперь от всех – своих и чужих?
Окончательный итог размышлений: чужаки нам неопасны, и они уже далеко. Точка. Я набрал в подол юбки столько местного гороха, сколько смог унести, и двинулся обратно.
Место ночлега потихоньку оживало. Одни девчонки еще спали, вторые сонно выглядывали из лежанки, пытаясь сообразить что где и почему, третьи, вставшие, потягивались и оправляли помятую одежду. Некоторые отходили в сторонку по природной надобности. Варвара искала меня взглядом.
– Что это? – уставилась она на принесенную добычу.
– Еда. – Я подошел чуть бочком, чтобы не шокировать противоположный пол задранной юбкой.
На землю ссыпалась горка пупырчатых полосок весом в пару килограммов.
Варвара подошла ко мне почти вплотную.
– Ты это… – не то со смущением, не то с досадой пробубнила она, приблизив губы к моему уху, – не принимай всерьез то, что было вчера. Я перенервничала.
– Ладно, проехали. Представь мне команду, за которую теперь несу ответственность.
Как у ребенка, который воображает, что стреляет из пистолета-пулемета, Варварин указательный палец застрочил по ученицам:
– Александра Пелагеина, Клара Ольгина, Кристина Есенина, Амалия Фаинина, Майя Береславина…
– Тпррр. Стоп, пожалуйста, – перебил я. – Память не резиновая.
– Какая?
– Плохая. Давай только имена. Сразу всех не запомню, но хоть что-то останется.
– Представление начать с себя?
Хотелось съязвить, что оно началось еще вчера, но я сдержался.
Варвара стала проговаривать имена медленно и четко, как чтец указа о награждении посмертно:
– Александра, Кристина, Клара, Майя, Амалия, Софья, Анна, Ираида, Марьяна, Антонина, Ефросинья, Ярослава, Любава, Феофания.
– Угу.
У меня закружилась голова. Вернее, в голове закружились имена, сваленные в кучку рядом с другой кучкой, из лиц, и они никак не хотели распределяться попарно. Я попросил:
– Теперь еще раз – только по тем, кто встал.
– Длинноволосая блондинка, которая идет за деревья – Александра. Мелкая, которая только встает…
– Клара, помню. Кудрявую темненькую Кристину тоже знаю. Кто вон та курносая, которая вчера всем помогала, хотя сама еле ноги переставляла?
– Майя. Она из…
– Без подробностей, – взмолился я.
Плотненькая девочка восторженно таращила глазки, пытаясь вспомнить, каким чудом ее занесло в предгорный лес, а вспомнив – еще больше обрадовалась. Темные волосы за ночь расплелись и рассыпались, одежда смялась, но царевна не обращала внимания. Дескать, это все мелочи, сейчас не до них. Напевая под нос и ритмично покачивая растрепанной головой, царевна Майя вылезла из лиственно-ветвяной перины и с упоением уставилась на задравшуюся за облака кардиограмму горного массива.
Вчера Майя отлично себя проявила. Побольше бы таких.
– А крупная, примерно моего роста?
В начале июня, когда я сам Варваре, образно выражаясь, в пупок дышал, эта ученица тоже ничем не выделялась. Теперь вот раздалась ввысь и вширь как на дрожжах. Плечам и рукам мог позавидовать кузнец, почти соломенные ярко-желтые волосы чуточку вились и едва достигали объемистых плеч. Густые брови свелись над предметом изучения: царевна рассматривала царапинку на шлеме, который не бросила вчера, несмотря на усталость. Деловитая, основательная, ответственная.
– Антонина, – представила Варвара рослую царевну, в тот момент пытавшуюся затереть царапину рукавом рубашки.
– Позови Майю, Антонину и Кристину, только тихо. Пусть остальные отдыхают.
Вызванные ученицы собрались в течение минуты и расселись вокруг меня на траву: грязные, мятые, стыдливо прикрывавшие пятна на одежде. Давно не мытые головы по-заговорщицки вытянулись вперед, приблизившись ко мне. Довольные, что мой выбор остановился на них, девчонки горели жаждой деятельности.
– Мы с вами пойдем в дальний лес за едой, – объявил я. – Возьмите каждая по пустому мешку.
– Оружие брать? – поинтересовалась большая Антонина, серьезно глядя мне в глаза. Без страха. Вдумчивая и предусмотрительная, она просто узнавала, к чему быть готовой.
Хорошие качества для похода. Я похвалил себя за выбор.
– Обязательно. Кто-нибудь из гнука стрелять умеет?
Все отшатнулись, словно я сказал что-то неприличное. Впрочем, да, почти. Гнук – запрещенное оружие.
– Берите мечи. – Я обернулся к Варваре: – Захочется пить – выкопайте ямку в самом сыром месте, будет сочиться вода.
Она непонимающе сомкнула брови:
– Разве я не иду с вами?
– Остаешься за главную. Сидеть тихо, не шуметь, деревьев не валить, костров не разжигать. Появятся чужие – уходите в противоположную от них сторону. Если мы не вернемся до утра, идите на закат, сколько сможете, там повернете на север, к людям, и, если все будет нормально, должны выйти к своим.
– А если вам понадобится помощь?
– За нами не идти ни в коем случае, лучше погибнуть нескольким, чем всем. Если что – я пришлю связную. Или дам знак: на высоких деревьях вон там, на краю леса, вывешу свою рубаху.
– Тогда сразу идти к вам?
Я на миг задумался. Какой сигнал подать, если, наоборот, в нашей стороне – опасность? Костер развести? Дерево свалить? Потребуется время, и кто-то может сделать то же самое случайно. Можно поднять два сигнальных флага. Если уже прячешься на дереве, так сделать легко, но поднимать два при реальной угрозе… нет, при угрозе надо делать простейшее. Меняем.
– Одна тряпка – срочно уходите. Две – идите к нам. Повтори.
– Одна – бежать от, две – шуровать к.
– Отлично.
Моя команда повеселела, Антонина широко и могуче потянулась, курносое личико Майи вскинулось на меня, ожидая приказа. Кристина даже оперлась о землю руками, готовясь вскочить всеми четырьмя конечностями. Кандидатка в стаю, понимаешь. Сам бы так сделал. А ведь только-только начал отвыкать. Приходилось постоянно держать себя в руках и на корню пресекать позывы, которые испугали бы девчонок. Не хватало еще привычно грыкнуть с возмущением или обратиться к кому-нибудь кратким «ррр» вместо неимоверно длинной фразы, которую нормальный человолк легко понял бы по интонации, позе и мимике.
