— Ну, что это такое?! — Гриша поворачивает голову к котенку, а тот, удивленно открыв свои голубые глазки, лижет его в нос.
Не в силах устоять, хохочу. Слишком уж странная и забавная ситуация.
— И ты туда же, — вздыхает Гриша, снимает с себя котенка, аккуратно опускает его на пол, а затем снимает обувь.
— А ты чего так рано? — интересуюсь я. — Мы тебя раньше вечера не ждали.
— Приятно слышать, что меня все еще здесь ждут, — в ответ улыбается Гриша, а я морщусь, поведя плечом. — На удаленку отправили, — поспешно добавляет он. — Заставили подписать пару документов и выпроводили. Пинком под зад.
Вздыхаю. Недолго мое одиночество и удовольствие от него длилось.
Беляш, тем временем, убегает в зал и продолжает свой тыгыдык, которым доставал меня все утро.
— Любимая, что ты дала нашему пирожочку? — Гриша проходит в зал, шокировано наблюдая за метеором.
Не реагирую на его «любимая» и коротко отвечаю:
— Он с утра такой. Пытался соседнюю комнату разгромить, не получилось, вот он забеги по этой устраивает. Кошмар какой-то, голова уже от его шума кружится, — качаю головой в ответ.
— Может, его надо просто на ручки взять? — Гриша, не стесняясь, переодевается при мне, скинув с себя костюм.
Отворачиваюсь, пытаясь заглушить нашедшее возбуждение. Напоминаю себе, что у меня давно не было секса, и, поэтому я так реагирую, а не потому, что у меня остались чувства к Грише.
— Я брала Беляша на ручки. Он у меня часа три спокойно спал. Наверное, кое-как выдержал. Видимо, твоя очередь качать неугомонного, — бормочу я. — Я, наверное, пойду обед готовить.
— А я думал, что сегодня моя очередь хозяйничать на кухне, — непринужденно говорит он, наклоняясь за Беляшом.
Тот, посчитав, что с ним хотят поиграть, отпрыгивает на полметра, а я лицезрю задницу дорогого муженька. В который раз приходится отводить взгляд.
— А у нас давно дежурства? — фыркаю, наблюдая за тем, как маленький, проворный котенок водит за нос взрослого здорового мужика.
— Знаешь, нам бы пора обсудить быт, — вздыхает Гриша, чуть не распластавшись на полу, потому что Беляш вновь обводит его вокруг пальца.
— Спустя пять лет совместной жизни? Умно, умно, — качаю головой и иду на кухню, попутно спотыкаясь о Беляша. — Нет, явно чертенок! — злюсь, пытаясь уловить котенка, но тот с легкостью бежит в соседнюю комнату. — Ага! Попался! — кричу ему я, забежав за ним и захлопнув дверь комнаты. — Не уйдешь! — бурчу на вредного котенка, но тот спешно забивается под диван.
Лезу за ним, пытаясь дотянуться до комочка стихийного бедствия. Тот зажимается все дальше, в угол, а я лезу и лезу за ним.
В последний момент его ловлю и пытаюсь вылезти назад, но… застреваю. Про себя перечисляю все цензурные и матершиные слова. Как я вообще могла так застрять?
Вот ведь блин!
Интересно, как выгляжу со стороны? Как спрятавшийся страус, попой кверху?! Надеюсь, это хотя бы сексуально.
Не справляюсь сама и в итоге зову Гришу. Он приходит мгновенно и застывает на пороге.
— Очень, кгхм, своеобразная поза, — кашляет он, пытаясь скрыть смех. Но я его отлично знаю, и он нифига не кашляет.
— Ты поможешь мне, или нет? — ворчу на него я снизу. Конечно, не в моей ситуации ругаться, но все-таки. — Мне не вылезти, а ты издеваешься!
— Ни в коем разе.
Его горячие руки ложатся на мою задницу. Охаю и замолкаю. Какой-то идиотизм. Не первый же год женаты! Он пытается меня вытянуть, Беляш в моих руках громко мяукает, и это походит на мат, а затем Гриша сдается, встает и приподнимает диван. Спешу вылезти и отряхнуться. Беляш чихает и пытается вырваться из моих рук.
Между нами повисает неловкое молчание, и только котенку не неловко: он фырчит и мешает идиллии.
— Ты меня таким образом пыталась соблазнить? — наконец, осторожно интересуется Гриша.
— Вот еще! — фыркаю я, стараясь не опустить глаза вниз. Туда, где у Гриши кончается футболка. — Вот, я достала Беляша. Будешь его успокаивать?
— У тебя это лучше получается, — пожимает плечами супруг. — Можешь подержать его на руках еще немного и поработать, а я пойду готовить.
— Ты и готовить? — вскидываю левую бровь. — Ты сейчас серьезно? Тебе же вечно некогда, — вновь оставляю колкую фразочку.
— Я подумал, что мы следующий месяц…
— Двадцать семь дней, — на автомате поправляю я, чтобы сильнее уязвить.
Беляш на моих руках мяукает, напоминая о себе. То ли подтверждает, что Гриша не прав, то ли ворчит на мое занудство, то ли вообще просто хочет дальше бесноваться где-то на полу.
Вот ведь заводная игрушка!
— Да-да. В любом случае, раз мы оба будем дома длительное время, будет нечестно, если все время будешь готовить только ты, — Гриша невинно улыбается, а сам исподлобья наблюдает за моей реакцией.
— Раньше тебя это ни капли не волновало, — ворчу на него я, качая головой.
— Это было раньше. Признаю, был не прав. Пытаюсь измениться. Буду рад, если поможешь. Так что иди отдыхай, или работай, как тебе будет удобнее. Я на кухню, сварганю какую-нибудь пасту, — он буквально выпроваживает меня.
Не спорю, лишь удивленно иду вместе с Беляшом в спальню. В комнате жарко (или жарко мне?), и прохожу на балкон, открываю окно. Беляш дышит свежим воздухом, удивленно наблюдая за прохожими внизу: с такого расстояния они кажутся мелкими букашками.
Вздыхаю. И вот когда Гриша так сильно изменился? Почему вдруг принял во внимание все то, что мне не нравилось в нашем совместном быту? И не откатится ли все назад, если я скажу, что не хочу разводиться?
И хочу ли я разводиться вообще?
— Беляш, что мне делать? — глажу котика. Тот поднимает на меня свои умные глазенки и мяучит в ответ. — Жаль, что я не понимаю твой мудрый совет. А то обязательно последовала бы ему.
— Мяу! — возмущается Беляш.
Вздыхаю. Выбор мне придется сделать самостоятельно.
Немного успокаиваюсь и возвращаюсь в спальню. Пока Гриша на кухне, работаю и отвлекаю Беляша. Котенок отлично засыпает у меня на коленях, прижимаясь всем телом, но, как только я перекладываю его на заправленную кровать, просыпается. Пыхтит, ворчит и начинает носиться по комнате, как оголтелый.
