— Давно ты стала евреем? — раздраженно буркнул я.
— Да как с тобой жить начала, — благосклонно ответила она и улыбнулась.
Вот ведь, чертовка! Совсем никакой совести у нее не осталось!
— Почти месяц назад ты так хотела развестись, а я уговорил тебя остаться. Я не хотел, чтобы ты мучилась и отпустил тебя, — вздохнул и честно признался.
Прекрасно понимал, что эту вредину не переспоришь. Лишь время потрачу зря, лучше сразу перейти к правде.
— А меня ты спросил? — возмутилась она. — Просто взял и ушел, не сказал причины, а я догадывайся — свободу ты мне даришь, джентльмен, этакий, или просто уходишь, потому что надоела! — она повысила голос и посмотрела так, словно хотела отхлестать меня этим самым букетом, что в руках держала.
— В свою защиту скажу, что ты, заразка, ничего не говорила мне! Молчала, погрузившись в себя. Молча отчитывала количество дней до конца спора, словно сбежать от меня хотела! — подыграл ей и тоже пламенно возмутился.
— Так вот как ты думал! А спросить? У тебя язык во рту, что, не для разговоров дан? Как-то иначе его используешь? — она начала ругаться, а мне прямо рассмеяться захотелось.
Ну, до чего милая, а!
— Ну, ты же знаешь… — хитро улыбнулся я. — Что я им вытворял для твоего удовольствия.
Лена мгновенно покраснела, зло уставившись на меня. Похоже, я умудрился ее смутить. Это даже забавно.
— Да иди ты! — любимая жена легонько ударила меня букетом.
— Эй! Цветы помнешь! — рассмеялся я.
— А я думала, что ты мне орудие твоего убийства привез! Специально, чтобы я, дурака эдакого, отхлестала! — завопила она, вновь подняв букет над моей головой.
Поймал маленькую засранку, заключил в объятия и поцеловал. Она не особо сопротивлялась, только, похоже, разлила вино на мою рубашку, но то мелочи.
Уверен, она сделала это специально.
Елена
Все произошло так быстро, что я не успела и глазом моргнуть. Гриша вернулся и устроил настоящий бедлам. Высказал мне все, что думал, а затем заключил в объятия и поцеловал. Как же я скучала по нашим поцелуям!
В какой-то момент забываюсь и разливаю вино прямо на рубашку Гриши. Зато понимаю, что он реален, что он здесь, и это не пьяный глюк. И меня это радует: мы наконец-то нормально поговорили, расставив все по местам.
Отлипаю от еще не бывшего мужа и изображаю неловкость:
— Ой, я тебе рубашку запачкала! Я не хотела, правда. Давай застираю? — тянусь к пуговицам и помогаю ее снять.
— Да, брось, наверное, ты специально, чертовка, чтобы меня поскорее раздеть, — рассмеялся Гриша и скинул с себя верхнюю одежду.
— Ну, что ты, как я могла! — изображаю саму невинность, включаясь в игру. — Мне совершенно не хочется портить твои вещи!
— То есть, раздеть хочется? — смеется он в ответ, и я закатываю глаза.
— Я это могу сделать и без подручных средств в виде вина. Смекаешь? — смеюсь и иду в ванную, где загружаю футболку в стиральную машинку. — Ну, все! Тебе нечего надеть на выход.
Произношу это и мгновенно теряюсь. Кажется, я сама себя спалила.
— Я могу остаться только если ты этого хочешь. А так у твоего мужа, думаю, найдется какая-нибудь одежонка для меня, — он откровенно издевается надо мной, а я качаю головой.
— Паясничаешь, да? — фыркаю я, встряхнув волосами.
— Ну, правда, Лен. Я же не всю одежду забрал. Но если ты хочешь, чтобы я остался — я это сделаю, — он подмигивает, а я не могу не любоваться его голым торсом, его красивым телом.
Задумываюсь на секунду и очухиваюсь ровно в тот момент, когда Гриша спотыкается о наше мелкое несносное домашнее животное.
Беляш испуганно мяучит и отскакивает на пару метром.
— Вот ведь Бесяш, а! Бесишь! — бурчит Гриша, пытаясь его поймать, но в итоге окончательно спотыкается и падает.
— Ой, аккуратнее! — бегу на крики и вопли двух мужчин, один из которых хвостатый, а другой, похоже, возомнил себя котом. — Гриша, ты не поранился? На кота не упал?
— Все в порядке. Беляш успел отскочить. А вот я на четыре лапы приземляться не умею, — хохотнула, услышав это. Не стала ему говорить, что у него лап-то и нет.
Котенок в подтверждении слов хозяина мяучит из другого угла комнаты.
— Да он отлететь успел, а не отскочить, — смеюсь я и качаю головой. Помогаю Грише подняться. — И вообще, зря ты его Беляшом назвал. Он ни на белого не тянет, ни на вкусного пирожка. Бесяш ему отлично подходит.
— Ну, если бы я назвал его Бесяш, боюсь, бесил бы он нас еще больше, — смеется Гриша в ответ и обнимает меня.
Прижимаюсь к любимому всем телом и вдыхаю его аромат. Как я вообще планировала жить без него? И, самое главное, зачем?
Глава 18
Елена
Его разгоряченное тело, к которому он меня прижал, навевали на всякие жаркие и грешные мыслишки, от которых я никак не могла избавиться. Да и зачем спорить с собой, своими желаниями и телом? Ничего плохо мы не делаем, мы женаты, да и вообще, похоже, останемся женаты. Зачем разрывать то, что приносит обоим удовольствие?
И я сейчас не про секс говорю, хотя занятие любовью с Гришей, неоспоримо, высшее блаженство, но я говорю про наши отношения и любовь друг к другу.
Гриша смотрит на меня раздевающим взглядом, и я не могу устоять его напору — целую его настолько страстно, насколько могу. Черт возьми, я ведь люблю его, несмотря ни на что! За что мне такое наказание?
Наказание ли? Или награждение за все мучения?
Улыбаюсь ему прямо в губы.
— Ты правда хочешь этого? — тело Гриши напряжено, он буквально выдыхает этот вопрос.
Словно мы какие-то подростки, которые впервые поцеловались и теперь не знаем, что делать дальше. Словно мы девственники, которые еще не перешли ту грань, когда уже можно. А ведь можно и давно!
И это удивительно.
— Ты меня удивляешь, Григорий, — усмехаюсь я, назвав мужа полным именем, пробуя его на вкус.
— Ты не называла меня так с лагеря. Все в порядке? — он замер, вглядываясь в мои глаза. Смотрит изучающе, пронизывающе.
Кажется, я испугала бедного мальчика.
— Я тебя хотя бы «Григорий» называла, а ты меня, дай-ка вспомнить… — я сделала задумчивое лицо. — Бука, ядовитая кобра… — усмехаюсь, потому что список далеко не полный.
— Это потому, что ты никак не хотела сказать свое имя и издевалась надо мной, — перебивает меня он.
Закатываю глаза. У него, как всегда, свои варианты развития событий! Альтернативные моим.
— Ты врезался в меня, чуть не сшиб меня с ног и чуть не сломал мой чемодан. Конечно же я буду агриться! — вторю ему я.
