– Вот это и называют моментом истины,– тоскливо подумал он. – Должно быть, так чувствует себя смертник, которому объявили помилование за миг до казни. Вот только на этот раз помилование опоздало, топор занесён и опустится на шею жертвы просто силой инерции. И как уберечь Кирюшу от ещё одного удара?
– Тина, о чём ты говоришь? – Кира схватила дочь за плечи и встряхнула так, что у той клацнули зубы. – ТВОЙ папа жил в этой пещере? Долго?
– Три года,– ответил за провалившуюся конспираторшу Рис,– но я узнал об этом совсем недавно,– тут же начал оправдываться он, заметив, как в глазах жены полыхнуло пламя праведного гнева. – Кирюш, не сердись, мы с Тиночкой просто исполняли просьбу Семёна.
– Он от меня нарочно скрывался? – растерянность, мгновенно сменившая гнев, была не менее пугающей, Кира словно сжалась в ожидании удара и сделалась такой жалкой и несчастной, что Тиночка не выдержала и заплакала.
– Кирюш, ты же помнишь, что я тебе рассказывал про установки в мозгах бессмертных? – Рис обнял мокрую жену и сразу почувствовал, что та дрожит от холода. По-хорошему нужно было бы заставить её прыгнуть домой и переодеться в сухое, но сейчас душевное здоровье было для Киры явно важнее физического, а потому он продолжил своё объяснение. – Приказ о твоём устранении никто не отменил, понимаешь? Семён как был, так и остался для тебя смертельно опасным. Он просто боялся неосознанно тебе навредить, поэтому старался близко не приближаться, чтобы эти поганые установки случайно ни включились в автоматическом режиме. Но он постоянно был рядом и защищал тебя.
Кира молча слушала проникновенные речи защитника беспомощных жертв орденских репрессий, и выражение её лица постепенно менялось от растерянности к возмущению. Было очевидно, что она не верит ни единому слову Риса. Наконец она не выдержала этого потока успокоительного вранья и оттолкнула мужа.
– Всё это чушь собачья,– глаза Киры сверкнули,– если бы те пресловутые установки работали, то Семёна уже бы не было в живых, он бы сам сдался Ордену, как сделал твой друг.
– Папу хотели убить? – из всего сказанного взрослыми Кристина вычленила самое главное.
Слёзы в глазах девочки мгновенно высохли, и она инстинктивно встала в боевую стойку, словно намеревалась дать бой злодеям, посмевшим угрожать жизни отца. На Киру слова дочери подействовали отрезвляюще, ребёнку ещё рано было погружаться в разборки между Орденом и её семейством, а потому выяснение отношений следовало отложить.
– Давай просто вместе подождём папу,– предложила Кира дочери, усаживаясь на песок,– он вернётся и сам всё объяснит.
Кристина с готовностью присоединилась к маме, а Рис по понятным причинам завис в полной растерянности. Сказать сейчас Кире о том, что Семён больше сюда не вернётся? Нет, это было совершенно невозможно. Неизвестно, как поведёт себя, узнав правду, взрослая и вроде бы здравомыслящая женщина, но малолетняя волшебница точно рванёт на помощь к папе и, скорей всего, окажется в расположении Ордена. А если сейчас промолчать, то, когда правда выплывет наружу, мама с дочкой в миг превратятся в парочку фурий и порвут молчуна на мелкие лоскуты.
Обдумывание создавшейся нравственной дилеммы требовало напряжения умственных сил, которых у Риса уже совсем не наблюдалось. Ему нужно было хоть ненадолго принять горизонтальное положение, чтобы избавиться от всё усиливающегося головокружения. Со всеми мыслимыми предосторожностями для ушибленной головы Рис улёгся на песок рядом с дамами и прикрыл глаза, как ему показалось, буквально на мгновение. Увы, краткий отдых не принёс никаких сакраментальных откровений, так и не придя ни к какому решению, он снова открыл глаза в надежде, что дамам тупо надоест ждать, и они отправятся домой.
И вот тут его ждал неприятный сюрприз. Яркое солнце вдруг как-то подозрительно уменьшилось в размерах и потускнело, а небо словно бы опустилось прямо к земле и сделалось похожим на бетонный потолок. Рис был настолько ошарашен этими метаморфозами, что даже не сразу сообразил, что его многострадальная голова покоится уже не на песке пляжа, а на подушке, а тело укрыто одеялом. Откуда-то сбоку выплыло лицо Киры, она внимательно изучила перекошенное от шока лицо мужа и расслабленно улыбнулась.
– Ну ты даёшь, Рис,– в её голосе слышалось откровенное осуждение,– как же тебе взбрело в голову спать при таком сильном сотрясении мозга? Ты же доктор, знаешь, что это противопоказано.
– Что случилось? – промямлил обвиняемый,– Сколько времени я провалялся?
– Уже утро,– Кира устало вздохнула,– врач так и сказал, что ты пробудешь в отключке несколько часов. Я попрошу Кейтиля с тобой посидеть, ладно? Хочу вернуться к пещере.
Рис заметил, с каким нетерпением Кира ждала его ответа, и ему сделалось больно. Бросить беспомощного мужа она, конечно, не решилась, но стоило ему прийти в сознание, как влюблённая женщина уже готова была лететь к его счастливому сопернику. Самое поганое, что этого соперника уже и след простыл, а доставить дурную весть придётся именно мужу.
– Кирюш, присядь, пожалуйста,– жалобно попросил Рис,– тебе не нужно идти к пещере, Семён туда больше не вернётся.
– Рис, не тяни, говори, что тебе известно,– потребовала Кира, и в её голосе больше не было ни заботливости, ни нежности.
– Семён ушёл в Орден,– наконец выдавил из себя не то свидетель, не то обвиняемый.
– Зачем? – у Киры от такой новости перехватило дыхание. – Они же его убьют, если ещё не убили. Почему ты не сказал раньше?
Кира бросила гневный взгляд на мужа и решительно поднялась. Её намерения не вызвали у Риса никаких сомнений, Мастер собиралась совершить прыжок вслед за любимым мужчиной, и плевать ей было на последствия, жизнь Семёна стоила любого риска.
– Постой, не надо! – вопль помимо воли вырвался из глотки Риса.
Он отлично понимал, что для Киры звук его голоса сейчас был не более значим, чем шум вентилятора, но не смог сдержаться. Как ни странно слова всё-таки сработали, Кира открыла глаза и удивлённо посмотрела на мужа.
– У меня ничего не получается,– казалось, она была настолько ошарашена своей неудачей, что даже не понимала, что говорит сама с собой. – Я ничего не чувствую, только темноту, как будто Семёна не существует. Но этого не может быть,– она схватила Риса за плечи и принялась трясти, словно это он был виноват в случившемся,– даже если бы Семён был мёртв, я бы нашла его тело.
– Кирюш, отпусти меня,– взмолился пациент, голова которого бессильно моталась по подушке,– я всё тебе расскажу, только перестань трясти, иначе меня вырвет. – Кира очнулась и смущённо опустила глаза, ей сделалось стыдно за свой порыв. – Семён вернулся в Орден не бессмертным, он сделался носителем Магистра,– наконец выдавил из себя Рис. – Его действительно больше нет.
Пару секунд Кира пребывала в ступоре, Рис боялся даже предположить, через какой ад она сейчас проходит, зато он мог без труда предсказать, что за этим зловещим молчанием последует взрыв. Сил на то, чтобы утешать истерзанную горем женщину у бедняги сейчас не было от слова совсем, поэтому Рис собрался, готовый встретить надвигающуюся катастрофу со смирением стоика. Однако того, что дальше произошло, он всё-таки не ожидал.
