– Знаешь, Санни, а мне всегда казалось, что религиозные эгрегоры распространяют свои щупальца и на Реальность посмертия,– заявил Вертер,– чтобы, так сказать, обрабатывать верующих и после их смерти. Должны же они как-то выполнять свои обещания про загробную жизнь.
– Так оно и есть,– согласился Демиург,– практически у всех религиозных эгрегоров имеются проекции в Реальности посмертия, но они прозрачные, и я могу их контролировать.
– А зачем они нужны? – поинтересовалась Лика. – Это действительно что-то типа рая и ада?
– Нет, конечно,– Сабин грустно улыбнулся,– это просто некие локации, где происходит энергообмен эгрегора с сознаниями умерших адептов, как бы корректировка частотной структуры их сознаний. На процесс перевоплощения эти проекции никак не влияют. Разве что, те верующие, в чьи понятия не входит представление о реинкарнации, проводят в Реальности посмертия гораздо больше времени. А вот те, что попадают в один из этих изолированных эгрегоров, так там и зависают. Может быть, эти странные структуры поглощают наиболее рьяных адептов авраамических религий, которые принципиально не желают признавать реинкарнацию?
– Нет, Сабин, думаю, ты заблуждаешься,– возразил Атан-кей. – За тысячи лет существования авраамических религий там бы скопилось столько сознаний, что соответствующая воплощённая Реальность обезлюдела бы.
– Вот почему мы такие доверчивые? – проворчал Сабин. – Откуда ты выкопал эту инфу про тысячи лет, Творец? Из жёлтой прессы? А ты бы лучше покопался в ноосфере Земли, тогда бы и узнал, что все авраамические эгрегоры совсем молодые. Самому старому не больше двух сотен лет.
– Но христианство существует гораздо дольше,– возразил Тарс. – Этого же ты не станешь отрицать?
– Христианство, как понятие, возможно, и существует с давних времён, в чём я, кстати, тоже не уверен, а вот единого христианского эгрегора нет и не было никогда,– отрезал Демиург. – Есть довольно много мелких эгрегоров, связанных между собой не столько структурно, сколько образно, ну и, конечно, общей легендой о сакральной жертве, которую они позаимствовали из гораздо более древних космогонических учений. В космогонических трактатах вообще было принято персонифицировать природные явления, наделять их именами и характерами, сочинять истории их жизни. Иисус был не единственным, кому приписали такую историю. До него был Сет, Гор, Митра, Кришна, в общем, список длинный.
– Хочешь сказать, что такого пророка, как Иисус, на самом деле не было? – возмутился Даня.
– Отчего же,– Сабин пожал плечами,– наверняка, такая историческая личность существовала. Кстати, он был не один, пророков, пытавшихся донести до людей истинные знания, было довольно много. Просто те, кто запустил проект христианской религии, выбрали одного и создали из реально существовавшей личности миф, а по некоторым источникам, личность Иисуса – это вообще собирательный образ. Я, если честно, в этом вопросе глубоко не копался.
– Сабин, а с чего ты взял, что эти эгрегоры, которые так тебя расстроили – живые сущности? – спросил Даня. – А что если это просто искусственные конструкции, типа алгоритмов мира Земли.
– Даня, ты не забыл, что мир Земли – это в настоящий момент и есть сознание моего брата? – с усмешкой поинтересовался Антон. – Если бы эти эгрегоры не имели собственного сознания и ума, Сабин бы легко мог ими управлять, а коли не может, то это означает, что они обладают сознанием, которое как минимум способно сформировать свой ум.
– Прикольно,– усмехнулся Вертер,– значит, эти эгрегоры сотворил какой-то Создатель или даже несколько Создателей? Санни, сколько же Создателей обитает под твоим чутким руководством?
– Ни одного,– буркнул Сабин. – Кстати, живые сущности могут порождаться не только Создателями, но и совокупным сознанием Игроков. Например, если большая группа человек будет усердно поклоняться какому-то артефакту, природному явлению или даже просто месту, то со временем объект поклонения сможет обрести сознание и независимое существование. С эгрегорами дело обстоит точно так же. Сначала кто-то рождает идею и в рамках этой идеи начинает вести рекламную кампанию, потом у идеи появляются адепты, которые своей энергией начинают её подпитывать, а когда идея обретает силу, на её базе хитрые и практичные люди строят иерархическую структуру, назначают какую-то сущность объектом поклонения и находят источники финансирования. Всё, эгрегор готов. В какой-то момент энергии верующих, питающей эгрегор, оказывается достаточно, чтобы то, что было только совокупностью сознаний, обрело самостоятельность, сотворив себе ум.
– Ух ты! – гном аж подпрыгнул на стуле, едва не опрокинув на себя чашку с горячим чаем. – Ежели всё так просто, так чего ж мы тут попусту сидим, лясы точим? Давайте быстренько сварганим свеженький эгрегор для нашего Создателя. А то на Земле их тьма тьмущая, а на Райдо – ни одного, несолидно получается.
– Я тебе щас сварганю,– вскинулся Антон,– вот только религий мне тут не хватало. Только попробуй, и я тебя быстренько выпровожу обратно на Землю.
От такой отповеди гном съёжился на своём стуле, словно бы даже усох. Сердобольная Алиса бросила на разгневанного Создателя осуждающий взгляд и ободряюще погладила несчастного Антошу по спине.
– Он ведь не хотел ничего плохого,– заявила защитница обиженных, – это он от любви к тебе, Тоша, а ты сразу угрожать. Ты как-то уж очень агрессивно реагируешь. Между прочим, очень многим людям вера помогает справляться с трудностями.
– Согласен, погорячился,– извинился Антон. – Я же не спорю с позитивным эффектом веры, только верить можно, и не являясь частью религиозного эгрегора.
– Получается, всё зло именно в этой структуре? – спросила Лика.
– Зло – понятие относительное,– Антон с улыбкой потрепал обиженного гнома по макушке. – Я бы, скорее, назвал эгрегор не злом, а костылём. Люди, которые неуверенно держатся на ногах, нуждаются в дополнительной опоре, вернее, им кажется, что без костыля не обойтись. А кто-то просто желает облегчить себе путь, ведь нести бремя ответственности за свою жизнь бывает порой очень непросто. Вот люди и перекладывают часть этой ноши на плечи более мудрого и сильного, как им кажется, бога, а потом привыкают, и костыль уже прирастает к ним намертво, становится их составной частью.
– Знаешь, Тоха,– вклинился Вертер,– случаются травмы, после которых без костыля никак. Если ты сломал ногу, то либо сиди сиднем, либо бери костыли.
– Ты абсолютно прав,– Антон благодарно кивнул другу,– вот поэтому я и сказал, что зло – понятие относительное. Нет ничего зазорного в том, чтобы опереться на веру, когда тебе приходится туго, просто нужно помнить, что костыли – это мера вынужденная и временная. Ходить всю жизнь с костылями только потому, что когда-то у тебя была сломана нога, бессмысленно.
– Насколько я понимаю,– Тарс вскинул голову,– дело тут не только в том, чтобы сбросить груз ответственности на кого-то более могущественного. Между эгрегором и его адептом постоянно идёт энергообмен. При этом эгрегор не только питается энергией поклонения, но и может подпитывать своих членов из, так сказать, общественных запасов. В отдельных случаях эта подпитка может быть настолько мощной, что способна творить настоящие чудеса.
