Книга Чингисхан. Книга 2. Чужие земли, страница 10. Автор книги Сергей Волков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Чингисхан. Книга 2. Чужие земли»

Cтраница 10

Однажды я был в цыганском доме. Меня поразило почти полное отсутствие мебели, яркие цвета стен и аляповатый декор. Так вот эта машина украшена именно в таком стиле, по-цыгански.

Между тем переговоры завершены. Нефедов подходит ко мне, тихо говорит:

— Я сказал, что мы голландские этнографы, отстали от экспедиции. Поэтому постарайся не говорить по-русски. Эта дорога ведет на восток, к городку Караташ, как раз туда, куда нам надо. Караташ примерно в ста двадцати километрах отсюда. Там есть больница. Водителя зовут Мирзо. Он ваханский таджик. Говорит на местном суржике. Немного знает фарси. Я понимаю его через пень колоду. Он меня тоже. Но мы сумели договориться. Он подвезет нас…

— Вот на этом? — я тычу пальцем в монстрообразный грузовик.

— Ну да. Тут это в порядке вещей. Такие машины — нечто среднее между грузопассажирским маршрутным такси и почтовым дилижансом. Мирзо ездит по этой дороге от Ишкашима до Караташа и обратно. Но главное не это. Он отказывается везти нас бесплатно. У меня есть советские рубли, а он хочет или рупии, пакистанские или индийские, ему все равно, или доллары. У тебя, случайно, нет долларов?

Я молча растягиваю потрескавшиеся губы в улыбке. Смешно, на самом деле смешно. Доллары! Да я их в жизни никогда не видел.

— Вот и у меня тоже, — серьезно произносит Нефедов. — Попробуем тогда обмен.

Он идет к машине. Мирзо таращится из кабины, приветливо улыбаясь. Сволочь, мог бы подвести этнографов и без денег. Профессор достает нож Надир-шаха, такой обычный афганский ножик, с тонкой медной ручкой и широким лезвием, показывает водителю. Тот берет нож в руки, вертит, ногтем пробует остроту клинка, потом отрицательно качает головой.

Нефедов с досадой ругается, отбрасывает нож в сторону и начинает решительно свинчивать с безыменного пальца золотое кольцо. Я кое-как поднимаюсь на ноги, пошатываюсь, иду к нему.

— Игнат! Не надо! Оно же обручальное!

— Плевать, — цедит профессор сквозь зубы. — Все одно мы уже три года не живем вместе.

Кольцо никак не хочет сниматься — от холода пальцы Нефедова распухли, как сардельки. Мирзо, понаблюдав за мучениями «голландца», с лязгом открывает дверцу, спрыгивает и идет к профессору с устрашающего вида ржавыми кусачками в руках.

Я поднимаю нож Надир-шаха. Он и вправду очень простенький и старый. Если бы не медная рукоятка, я бы принял его за обычный столовый ножик, навроде того, что был у нас дома.

Наконец перекушенное кольцо разогнуто и снято с пальца. Мирзо с важным видом пробует его на зуб, внимательно разглядывает след, оставшийся на золоте. Удовлетворенный осмотром, сует кольцо в складки чалмы, указывает нам на кузов, дает флягу с водой и скалит белые зубы в улыбке.

— Гафе бааф [8] !

Мы идем к машине. В задней части грузовика обнаруживается лесенка. Взбираемся наверх. Внутри кузова лежит несколько охапок соломы. Ни сидений, ни лавок. Вот такое маршрутное такси.

Я падаю на солому. Нефедов усаживается поодаль. До нас доносится жужжание стартера и хриплый рык заводящегося двигателя. Машина трогается. Украшения на бортах и кабине начинают звенеть, дребезжать и позвякивать. Похоже, этот звук будет сопровождать нас всю поездку.

Нефедов пересаживается поближе, наклоняется и доверительным тоном произносит:

— Артем, я хочу с тобой поговорить.

— О чем?

— Понимаешь, дорога займет не меньше четырех часов. Тут просто нельзя ездить быстрее. Действие таблеток скоро закончится. Ты серьезно болен. И если ты…

Он проглатывает слово «умрешь», быстро поправляется:

— Если с тобой что-то случится, я никогда не узнаю, где находится…

— Могила Чингисхана?

— Да.

Я закашливаюсь, профессор отстраняется. Грудь режет, не хватает воздуха. Да, Нефедов прав — заболел я капитально. Не иначе как пневмония. Дела мои плохи. Но я еще жив! Жив!

И буду жить назло всем.

Приступ кашля проходит. Вытираю заслезившиеся глаза, рукой показываю, чтобы Нефедов снова наклонился ко мне — перекрикивать звон и грохот у меня нет сил. Спрашиваю начистоту:

— Игнат, зачем тебе могила Чингисхана?

— Ты что! — выкатывает глаза профессор. — Это же… Это же величайшее открытие! Самая главная историческая и археологическая загадка последнего тысячелетия! Ученый, который отыщет место упокоения Чингисхана, прославится, как Шлиман.

«Интересно, он притворяется или специально ничего не говорит о волке», — гадаю я, рассматривая искаженное эмоциями лицо Нефедова. Меня снова начинает знобить. Анальгин — никудышное лекарство от пневмонии. Нужны антибиотики. Они могут быть в больнице Караташа. Караташ… Кажется, это переводится как «черный камень». Что ж у них тут все черное-то?

— Я буду с тобой откровенен, Артем, — торжественно заявляет тем временем профессор. — Я не собираюсь возвращаться в Советский Союз. И тебе не советую. Отыскав могилу, мы сможем безбедно жить в любой из развитых стран и заниматься тем, чем нравится. Вместе с Чингисханом были захоронены несметные сокровища, ведь так?

— Ну.

— Это тонны золота, серебра, драгоценных камней! А культурная и историческая ценность изделий и предметов из усыпальницы… они вообще не имеют цены. Это невероятное богатство, Артем! И тело Чингисхана. Какой материал для исследований, с ума можно сойти. Конечно, я очень хочу, чтобы мы совершили открытие вместе и все поделили по справедливости, пополам — и деньги, и славу. Но сейчас ты балансируешь между жизнью и смертью.

— Пока я еще живой…

Он цепляется за произнесенное мною слово:

— Вот именно что «пока»! Ты себя со стороны не видишь! Как говорится, краше в гроб кладут. Отдай мне коня, Артем! Не будь эгоистом. Отдай! Просто сними с шеи и протяни мне. Ну?!

Маска одержимого ученого слетает с лица Нефедова. Теперь оно искажено от злобы и алчности.

— Давай предмет! — ревет он. — Сопляк, ты же ничего не понимаешь! Это просто случай, слепой случай, что он попал к тебе!

— Нет, — я произношу это короткое слово тихо, но он слышит и окончательно слетает с катушек.

— Ах так? Хорошо, тогда я сам возьму его. Возьму, а там посмотрим…

Нефедов нагибается. Его руки тянутся к моей шее. Тянутся — и отдергиваются, потому что он видит зажатый в моей руке нож Надир-шаха. Острие недвусмысленно направлено в живот профессора.

— Ах ты!.. — Нефедов осекается, отскакивает и съезжает спиной по борту.

Я пожимаю плечами, но руку с ножом не убираю. Пусть видит, что у меня есть, чем ответить. Провал в прошлое происходит, как обычно, некстати.

* * *

Еще не успев спрыгнуть с коня, Темуджин закричал застывшим на пороге юрты Оэлун и Борте:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация