– Зато я хочу, и на этот раз ты родишь мне здорового наследника, сколько можно!
Он уже был полон планов на будущее, ведь брошенная маленькая девочка не оставила никакого следа в его душе.
Сумеречная база. Орбита Великой Серрады.
Я проснулась и мне показалось, что окружающая обстановка изменилась. Чего-то не хватало, но чего? На какой-то миг я вспомнила яркие лучи, проникающие в глаза через ресницы, но тут же это воспоминание ускользнуло. Как я ни старалась направить мысли в нужное русло, ничего не получалось.
Кто-то должен быть рядом, но кто?
Мысли уходили и не хотели оставаться на месте. Не успев осознать одну, на меня надвигалась другая. Все забывалось, оставляя в душе лишь впечатления.
Но я четко помнила одно, что не изгладилось в памяти и будет вспоминаться всегда. Добрые глаза, наблюдающие за мной. Я чувствовала, что это был кто-то родной, но не могла вспомнить, что значил для меня этот человек.
Но почему сейчас ко мне никто не подходит, почему никого не видно?
Кругом была лишь темнота. Я попыталась в нее вглядеться, но лишь потолок слабо изменял цвета, бледные и расплывчатые. Вот и они исчезли…
Почему я тут? О чем сейчас думала? Мои мысли заблокировало. Наглухо, намертво… Единственное, что осталось, это те незнакомые глаза, их выражение… Они прощались.
Я вижу, но не могу понять, все ускользает и забывается, потом по кругу, снова и снова. Руки… Где мои руки?
Мне захотелось посмотреть на них, но ничего не получалось. Ладони, спеленатые туго-претуго, не хотели освобождаться.
И тогда я закричала от неизвестного ужаса, от того, что не могу быть свободной, от окружающей неизвестности и странного, словно заторможенного состояния. Хотелось говорить, но ничего не получалось, и я кричала, кричала, долго и напрасно, никто не приходил. Но я все звала и звала, стараясь заглушить своими криками ужас от окружающей темноты и молчания.
В ответ, рядом раздался другой детский крик, слабый и тихий, по сравнению с моим голосом. У меня из глаз потекли слезы, голова сильно болела, но никто не шел. Я почувствовала, что слабею и напрасно зову, но уже не могла остановиться.
Вспыхнул яркий и резкий белый свет, вошла женщина в темно-красном костюме.
– Никогда бы не согласилась здесь работать… Вечно орут и орут, когда это закончится…
Я продолжала всхлипывать, надеясь, что пришедшая освободит мои руки.
– Новенькая всех разбудила… Мокрая, что ли?
Я хотела объяснить, что плачу по другой причине, но не могла.
Женщина подошла, грубые руки встряхнули меня, и я закричала еще громче, зовя свою память и понимая, что в ней скрыто и навсегда оставлено в прошлом, то родное, что было готово помочь.
Первые впечатления, что подарила мне жизнь, были далеко не самыми приятными.
Одежду сменили:
– И, чего орала? Все сухое… Скорее бы закончились мои дни здесь и назад, на Серраду…
Я молчала и слушала, глядя женщине в лицо. Заметив мой взгляд, она почему-то смутилась, отвернулась и ушла.
Комната снова погрузилась в темноту. Теперь я боялась кричать, чтобы опять не пришла та женщина с ее грубыми руками и тоскливым голосом. Никто меня не видел и никого рядом не было, кроме нескольких рядов кроваток с подмигивающими датчиками. И тут меня осенило, когда-то я спала совсем на других подушках, мягких и блестящих, украшенных рисунками и белоснежных. Мне показалось, что во сне я снова их увижу, так я провалилась в сновидения.
Когда снова открыла глаза, комната была наполнена синеватыми огнями, они сотней маленьких полосок бегали по детским кроватям. Очень красиво… Вошла женщина, тоже в красноватом костюме, но совсем другая и подошла ко мне.
Взгляд был добрым и серьезным, я даже захотела протянуть руки, они были все также стянуты. Женщина принесла с собой небольшой цилиндр с жидкостью белого цвета и наклонила его ко мне:
– Пей…
Я попробовала. Сладкий напиток в этом цилиндре был вкусным и сблизил меня с этой незнакомкой. Хотя бы какое-то внимание.
–Ты должна выпить всю норму, хочешь, или нет.
Только после того. как я все выпила, она направилась к другим детям. И тут я обратила внимание, что таких женщин несколько. Они ходили между рядами с детьми, кормили их и беседовали между собой. Но, все-таки, эта гостья была лучше той, другой…
Напоив всех детей, незнакомка присела рядом с моей кроваткой:
– Я расскажу тебе легенду об Ондро… Все дети ее знают, вот, послушай…
Казалось, я что-то понимала, но смысл тут же терялся.
– Маленькая ты еще… Потом поймешь… Ондро был великим основателем этих мест. Когда-то он прилетел сюда вместе со своей женой Алайей, в ее честь и названа наша звезда…
К кроватке подошла другая няня:
– Опять ты, Магда, им читаешь, они же тебя не понимают, зачем тратить время?
– Ты видела информацию о новенькой?
– Да, ничего особенного.
– Я еще не успела взглянуть. Мне их жалко, когда сидишь рядом, то понимаешь, что они еще, как чистые сосуды, необыкновенно наивные…
Женщина фыркнула:
– Не выдумывай, просто у тебя своих детей быть теперь не может.
– Да, ты права. И напомнила мне в который раз…
– О твоем приговоре знают все. Так ты идешь с нами?
– Нет, я пока останусь.
Я понимала отдельные слова, но больше чувствовала их.
– Раньше я читала другим детям, теперь они выросли, и появилась ты. После тебя придут другие, им тоже буду рассказывать эту историю… Сейчас мне не с кем даже поговорить, кроме тех, кто безмолвен. Всегда есть надежда, что вы когда-нибудь оцените мои рассказы.
Женщина приходила очень часто, и я стала ее узнавать, хотя раньше облики людей быстро забывались. Она приносила с собой игрушки или подолгу вслух рассказывала одну и ту же историю в многочисленных подробностях. Теперь даже я помнила и знала все об Ондро и Алайе, жалела их и думала о том, что произошло. Не выдержав тягот этого мира, они оба погибли, сначала Ондро, потом его жена. Она что-то говорила про их дочь, но я не могла уловить смысл того, что произошло…
– Запретили… Никогда…
Я только чувствовала, что женщина принимает все близко к сердцу и ее переживания передавались мне.
Сменилось несколько сезонов на Серраде, а я по-прежнему не могла говорить. Только хотела произнести какое-то слово, как мысли блокировались и я немела.
– Ты должна выражать мысли и ходить, все получится. Я помогу тебе освоить хотя бы это, получилось же у других…
Я не знала, что и как нужно делать, но ради этого человека хотелось стараться.
