Дождавшись, когда закроются ворота за Армандом, я быстро взвалила сумку на плечо. Все необходимые вещи я собрала заранее. Взяла ключи от машины. Благо, от скуки научилась водить. И часто по Будве ездила сама за рулем. Тихо проскользнула мимо охранников в гараж. В висках стучал шальной пульс.
Если Арманд думает, что я буду сидеть дома сложа руки и надеяться на милость сильных мира сего, он крупно ошибается! Есть шанс, что Дарио заперт в Вольтерре. А значит, я разобьюсь в лепешку, но спасу его! Больше верить в удачу я не намерена. Что не получается у мужчин, получится у простой переводчицы! Я вытащу своего мужа из тюрьмы, верну нам сказку, в которой мы существовали. И если для этого мне придется пройти босиком по битому стеклу в эту гребанную Тоскану, то я так и сделаю!
Я села в авто и завела двигатель. Поправила сумку на пассажирском сиденье. Рыжий парик выглядывал из молнии. Его я прихватила вместе с поддельными документами на Эмилию Маркович. Они не раз меня спасали раньше, сейчас снова пришло время воспользоваться ими для покупки билетов в аэропорту. Наличных денег я накопила достаточно. Часто снимала и откладывала. Потому что платила частным детективам и наемникам за поиск Дарио в конвертах. Теперь мне пригодятся все деньги. Если понадобится подкупить тюремщиков, я отдам все, что у меня есть. Лишь бы Дарио выпустили на свободу.
Четкого плана у меня не было. Но я решила сориентироваться на месте. Для начала надо добраться до тюрьмы Медичи. Там буду действовать по обстоятельствам.
Неожиданно перед фарами машины возник знакомый силуэт Антонио. Моя рука невольно дернулась к сумке. В ней лежал еще заряженный пистолет. Боже, я совсем свихнулась… Была готова угрожать другу, лишь бы меня выпустили из особняка!
Антонио подошел к водительской двери и отпер ее. Посмотрел на меня осуждающе. Я же крепче вцепилась в руль. Не выйду из авто, даже если все охранники сбегутся и окружат машину. Я все равно уеду.
— Мария, ну что ты творишь?! Арманд же четко сказал сидеть дома и не рыпаться. Ты хоть понимаешь, насколько опасно тебе сейчас выезжать?! За дорогой наверняка слежка. Орсино только и ждет, пока мы допустим промах, и он сможет схватить еще тебя, — голос Антонио вещал верные правильные слова. Но меня было не остановить. Я, как страждущий в пустыне скиталец, который разглядел, наконец, марево оазиса, не могла остановиться. Не сейчас, когда муж казался так близко!
— Я уезжаю, Антонио! — твердо и безапелляционно произнесла я.
— Тебя не выпустят из ворот. Приказ Арманда…
— Ты свихнулся?! Хозяйка в доме — я! И мой приказ будут слушать люди, — мы повышали голос, разговор перерастал в спор.
— Эти люди на тебя не работают. Их приставил к тебе Арманд. Для твоей же безопасности. Мария, одумайся! Куда ты собралась? В тюрьму Медичи? Хочешь, чтоб Росси и тебя упек в соседнюю клетку с Дарио… если он вообще еще жив и находится там, — Антонио последнее сказал тише. А я вдруг расплакалась, как девчонка. От удушающего бессилия, от вселенской несправедливости, от болезненного одиночества, что колючей проволокой сдавливало ребра и впивалось острыми зазубринами под кожу.
— Мария… — Антонио присел перед моим лицом на корточки и приобнял меня, отрывая от руля. Пытался по-дружески утешить.
— Я все равно сбегу… Я найду способ. Ты ведь знаешь. Сегодня меня не будет в доме. Даже если вы прикуете меня наручниками к батарее. Антонио, я думала, ты мой верный друг. Что ты поддержишь меня и поможешь. А ты… ты… просто трус. Предатель! — я оттолкнула его в плечи. Злость от бессилия душила. Антонио несколько минут всматривался в мои мокрые глаза, пытаясь понять, насколько я серьезно настроена. Затем шумно выдохнул и проговорил, нервно откидывая свои длинные волосы назад:
— Тебя не пропустят через ворота. Даже пытаться выезжать нечего. Но… если мы провернем былой трюк, когда я за рулем, а ты в багажнике, возможно, я смогу уговорить охрану не досматривать машину.
Я вмиг перестала плакать. Досушила глаза кулаками. Потерла лицо, не веря в удачу. У меня все-таки появился союзник! Это великолепно. Мои шансы на выживание увеличивались с этой приятной новостью!
— Спасибо… и прости, что наговорила тебе лишнего. Просто… я до безумия истосковалась по мужу. И люблю его больше своей жизни! — вздохнула я. Антонио неопределенно хмыкнул, словно пожалел меня. Вслух же произнес:
— Мария, ты ведь понимаешь, что встретишь не того Дарио, которого ты знала. Он никогда не отличался кротким нравом. Как на него повлияло годовое заключение, никому неизвестно. Но точно не в лучшую сторону…
Отрицательно тряхнув головой, я четко произнесла:
— Я помогу ему все вспомнить. И моя любовь поможет ему вернуться к нормальной жизни.
Антонио лишь усмехнулся над моими словами:
— Очень надеюсь, что ты не разочаруешься, дорогая.
Трюк с выездом в багажнике мы провернули умело и ушло. Сквозь запертую металлическую крышку я, свернутая в неудобной позе, расслышала слова охранников:
— Зачем вы выезжаете?
— Хозяйка потребовала привезти из Будвы необходимые ей лекарства и вещи.
— Почему не заказать доставку, — с недоверием спрашивал постовой.
— Доставщик может не угадать с ее размером. А огорчать милую даму не хочется. Поторопитесь, ей и лекарства ведь нужны.
Несколько минут я не дышала. Замерла камнем. Затем шумно с облегчением вдохнула спертый воздух, когда послышался скрежет разъезжаемых ворот.
Мы ехали долго. Не меньше получаса. А мне показалось, что прошла вечность. В неудобной позе и с недостатком кислорода ломило не только тело, но и разболелась голова. Когда машину подтрухивало, я всхлипывала от боли, ударялась и затылком и поясницей. Наконец, мы остановились. С облегчением я зажмурилась от яркого света, когда Антонио открыл багажник.
— Бедняжка. Прости, Мария, я старался ехать предельно аккуратно, — Призрак потянулся ко мне руками и сгреб меня в охапку. Бережно поставил на асфальт. Ноги затекли, и Антонио придерживал меня за талию еще какое-то время.
— Все нормально. Не волнуйся за меня.
Мужчина кивнул. Обернулся по сторонам, чтоб понять, что за нами никто не следовал. Достал с пассажирского сиденья мою сумку с маскировочными атрибутами.
— Принаряжайся поскорее. Я пока подыщу нам другую машину. На этой в аэропорту лучше не светиться.
Я достала платье-балахон смазанно-серого цвета. Надела его поверх своей одежды. Закрутила волосы в бублик на затылке. Парик я надела последним и, глядя на свое отражение в маленькое автомобильное зеркальце, пригладила волнистые рыжие пряди. Затем вставила в глаза линзы, изменившие мой цвет глаз с карего на светло-серый. И спрятала глаза под затемненные очки. Преображение удалось. Я снова стала Эмилией Маркович. Знала б об этом вечно недовольная кузина Антонио, точно б придушила меня.
— Садись, Эмилия, — крикнул Антонио в приоткрытую дверь. Я обернулась на голос. Он подъехал на маленьком желтом Опеле.
