— Я тебя саму не отпущу в Палермо. Это не обсуждается. Но знай, это решение — глупость беспросветная!
— Знаю… — выдохнула я. А что делать, если любимый бородач ускользает, как вода из пальцев…
VIP-комната в ночном клубе в Палермо была закрыта для переговоров. Встреча важных боссов мафиозных кланов проходила под грифом повышенной секретности. Уровень мужского тестостерона в помещении зашкаливал.
Хименос де Бараса сидел в окружении своих подчиненных. Мускулистые растатуированные мексиканцы напоминали стаю шакалов на фоне сицилийских мафиози — матерых волков. Здоровые мужики пылали агрессией и ненавистью друг к другу. Сам же Хименос разительно отличался своей расплывчатой фигурой, упакованной в классический костюм в пурпурном оттенке. Все остальные мужчины были в черном. Случайные свидетели сходки преступных группировок не отличили бы их от траурной процессии.
Дарио Манфредо Брунетти сидел на кожаном диване и расслабленно курил. Мнимое спокойствие босса мафиозного клана уже никого не вводило в заблуждение. Факты о бородатом дьяволе свидетельствовали о его деспотичности и бескомпромиссности. После возвращения Дарио из тюрьмы в Вольтерре он стремительно подминал под свою власть сферы влияния, которые не принадлежали ему раньше. Так, после внушения Бриану Нолану в Черногории тот едва живой утащил ноги обратно в Геную. Тут же подчинился и присягнул в верности Брунетти. Отныне все ирландцы косвенно, через Нолана, плясали под дудку Дарио. Отстегивали в казну Брунетти процент с каждой крупной сделки и согласовывали политические проекты и кандидатов на управляющие должности.
Мексиканская диаспора была самая беспощадная и свободолюбивая. Преступники под эгидой Ла Эме — американской организованной группировки из самых жестоких заключенных из разных тюрьм США — бесчинствовали на территории Италии. Торговали наркотиками и оружием, не уважая законов сицилийских мафиози. Дарио Манфредо такое положение дел конкретно напрягало. И хоть крестным отцом выбрали Марселло Медичи Паолоретти, все считались в первую очередь с Дарио. Так же, как и сам Марселло.
— Господин Брунетти, я честно не пойму, почему вы считаете моих людей конкурентами, — хитро сощурившись, приторно вежливо говорил Хименос. — Мы лишь подбираем те крохи, что необходимы для выживания в этом дорогом мире.
Дарио кивнул и спокойно проговорил:
— После того, как твои люди сдали мою партию в Салермо, крохами мои убытки назвать сложно. Скорее, они пол хлеба отхватили. Продали мой товар полиции за право торговать под прикрытием на юге, — голос мужчины резал наточенным скальпелем. Чувствовались нотки конкретного недовольства. Де Бараса нервно заморгал.
— Официального подтверждения нет, что это вина моих людей. У вас в полиции достаточно связей, чтоб подтвердить…
— Достаточно, — грозно перебил лживого мексиканца Брунетти. От рокота его голоса все мужчины невольно дернулись к оружию на поясе. — Я и предъявляю тебе, Хименос, потому что все уже выяснил. Как решать проблему будем? Товара ушло на миллион евро. Твои мексы ошивались рядом и пронюхали о поставке. А, как ты знаешь, крыс я обычно топлю… Но тебе дам шанс. Отныне твои люди официально работают на сицилийцев и берут мой товар. Я получаю свой процент со всего рынка, а ты рассчитываешься за долг. Думаю, года тебе хватит, чтоб закрыться. Хименос нервно заерзал на кресле. Его люди зло скалились, как голодные и испуганные шакалы, прижатые к стенке, но не желающие показать страх.
— Дарио, ты ведь знаешь, что я дипломат и порядочный человек. Я отвечаю за огромное количество своих людей, — на эти его слова в черной бороде Брунетти мелькнула насмешка. Хименос продолжил, нервно теребя в руках рюмку с текилой. — Ты ведь понимаешь, что если я возьму на себя ответственность за такой проступок, то меня самого пустят на корм рыбам. Поэтому мой ответ остается прежним. Мексиканцы не имеют отношения к событиям в Салермо.
Дарио кивнул согласно. Затушил сигарету в пепельницу под пристальным взглядом десятка пар глаз.
— А я ведь предлагал тебе идеальный вариант решения проблемы, — задумчиво протянул Брунетти и встал с дивана. За боссом сицилийской мафии все поднялись следом. Де Бараса оперся на стол и разогнулся последним. От перенапряжения на рыхлом покрасневшем лице выступили серебристые капли пота. Переговоры, что длились не больше часа, не увенчались для него успехом. Вопрос с расплатой и грядущей войной остался открытым.
— Дарио Манфредо, я не хочу, чтоб мы расставались, не выяснив конфликт. Предлагаю в качестве отступных подарок. На ваш счет я перечислю десять процентов от указанной суммы. В качестве моральной компенсации и поддержки наших дружеских отношений. А мои люди месяц не будут выходить на рынок Италии. К тому же, балканский маршрут полностью под твоим контролем. Из Афганистана до Турции никаких утечек. А уже по Южной Европе весь товар контролируется сицилийскими семьями. Я не прошу многого. Моим людям тоже надо на что-то жить…
Дарио застегнул пиджак и смерил циничным взглядом хитрого мексиканца.
— Мое предложение действует три дня. На следующей неделе я уже не буду с тобой встречаться. Процент со всех твоих продаж и отработка долга! Больше никаких поблажек.
Де Бараса протянул влажную ладонь. Пухлая рука мексиканца дрожала, как желе на батуте. Его головорезы были недовольны и считали своего предводителя слишком дипломатичным. Особенно скалился Мигель Эскудеро — самый агрессивный и жестокий преступник, правая рука Хименоса. Бритоголовый неуправляемый беспредельщик с татуировкой «13» на затылке — символом принадлежности к Ла Эме. Мигель с ненавистью провел черным взглядом Брунетти, мысленно расчленяя врага своим мачете. Если б не мощь и сила Дарио, Эскудеро уже вызвал бы его на смертельный бой. Кланы бы вряд ли одобрили его, но кровь бурлила в венах мексиканского психа, затмевая разум.
— Я убью этого бородатого ублюдка, — процедил Мигель сквозь зубы, когда в комнате они остались одни.
— Даже не думай. До тебя многие пробовали, — покачал головой Хименос.
— Ты просто боишься его!
Де Бараса вытащил пистолет и направил в грудь Мигеля.
— Не смей никогда говорить, что я кого-то или чего-то боюсь. Придет время — мы живьем закапаем всех гребанных сицилийцев. А пока не встревай. И не вздумай что-то учудить. Иначе за твою ошибку заплатим мы все своими головами.
Мигель резко встал и раздраженно прорычал ругательство. Затем вышел следом за Дарио на улицу Палермо. Интересная картина привлекла внимание жестокого мекса. Дарио Брунетти шел навстречу девушке в белом одеянии. Хрупкая красавица выделялась в мрачной серости улицы, и в своем ярком платье напоминала ангела, сошедшего с небес в преисподнею. Спины охранников Брунетти загородили образ нежной дивы с шелковыми волосами цвета крепкого эспрессо. Мигель внимательно проследил, как Дарио под локоть повел девушку в свой автомобиль.
И то, как Брунетти неожиданно встревоженно обернулся на клуб и встретился хмурым взглядом с Мигелем, дало уверенность последнему, что и у сицилийского дьявола есть слабое место. Хрупкий ангел, напомнивший образ Девы Марии!
