Тереза подросла, оформилась в юную тринадцатилетнюю девочку. Она проводила со мной все свободное время. Выспрашивала о моей родине, о моих путешествиях. Я чувствовала себя мореплавателем-фантастом, когда рассказывала ей, как из Сицилии добиралась до Белграда.
Боже, я сама была в шоке от всех своих приключений! Тереза слушала меня недоверчиво. Даже ребенку казалось, что все мои истории вымышленные.
В один из вечеров Энрике пригласил Анхеллу на романтическую прогулку. Я же осталась в его квартире присматривать за Терезой. Мы с ней играли в ассоциации, громко смеялись.
Особенно меня поразило, когда на определение бегемота (я его описала как серо-коричневое парнокопытное, что большую часть времени проводит в воде, в частности в болотах, с бочкообразным тяжелым туловищем) Тереза вдруг ответила, что мое описание похоже на выдру! И как я ни объясняла ей на итальянском, что гиппопотам — огромный, и показывала руками пасть, она хохотала и кричала: выдра!
Может, это было и глупо с моей стороны — пытаться найти в обществе малышки компанию, ведь Анхелла не раз предлагала познакомиться с ее подругами и отправиться вечером прогуляться, но я всегда отказывалась. Мне было сложно в этот период жизни заводить новые знакомства. И я была благодарна этой простой семье, что приютили меня.
Когда была моя очередь отгадывать и Тереза явно описывала муравья, в дверь постучались. Тетка Энрико переехала от них в прошлом году в загородный дом. И пришлось идти открывать дверь мне. Я засомневалась: гостей в доме Энрико никогда не видела раньше.
— Кто? — спросила я, прильнув к глазку. На пороге стояли высокие плечистые мужчины в легкой одежде. Но их кривые физиономии не располагали меня к доверию.
— Анхелла, открой. У нас срочное дело к твоему мужу, — прогремело раздраженно.
Я не стала говорить, что не Анхелла.
— Энрике в городе. Пока не вернулся. Возвращайтесь, пожалуйста, через час, — смутная тревога воскресала в душе.
Я с маленькой девочкой одни в квартире. Что, если эти мужчины не уйдут так просто…
— Мария, кто там? — встревоженно спросила Тереза из гостиной. Я отошла от двери и шепнула ей:
— Детка, ты умеешь прятаться так, чтоб тебя не нашли? — в подтверждение моей догадки в дверь постучали снова и гораздо сильнее. Угроза нависала серьезная. Тереза смотрела на меня уже испуганно, без тени улыбки.
— Мария, это плохие люди. Папа на них работает. Обычно, когда они приходят и забирают его, он возвращается с синяками. Тебе тоже лучше спрятаться и не открывать ни в коем случае, — дрожащим голосом пролепетала Тереза.
Лед сковал внутренности, когда постучали в дверь кулаком, словно тараном. Грубая брань послышалась аж в комнате.
— Прячься скорее. И не выходи ни при каких обстоятельствах, — испуганно поторопила я, подталкивая малышку в щуплые плечи и путаясь пальцами в кудрявой гриве.
Ощутив всю пугающую глубину ситуации, я на цыпочках прокралась к двери. Едва успела зажать рот рукой, чтоб не вскрикнуть. Непрошенные гости достали револьверы. Направили оружие дулом в сторону замка. Кровь прилила к щекам и от страха затряслись поджилки. Только очередных проблем мне не хватало!
Глава 16
— Анхелла, мы все равно войдем. Открывай эту чертову дверь, — проговорил один из бандитов со странным акцентом. Выхода, кроме как подчиниться и отворить дверь, не было. Телефона у меня не было. Позвонить Энрике с мобильного Терезы я бы не успела. Девочка влезла в шкаф на антресоль и спряталась в ворохе одежды.
— Открываю. Не переживайте, — произнесла я. Щелчок замка казался оглушительным. Боже, глупая я Машка, во что опять я встряла…
— Кхм, ты не Анхелла, — оскалился один здоровяк и бесцеремонно оттолкнул меня к стене.
Второй с рыжими глазами и чудовищным запахом пота навис надо мной. Поднял оружие в район моей груди и просипел:
— Ты кто такая, краля?
Чувство самосохранения продиктовало мне в очередной раз скрыть свое имя. Неизвестно, что учудят эти ублюдки, если узнают мое истинное имя, и то, что я была женой Дарио Брунетти. Поживиться на жертве мафиози хотят многие. Поэтому я выпалила, не запнувшись на словах:
— Я Эмилия Маркович. Кузина Энрико из Белграда.
Все посмотрели на меня с интересом.
— Эмилия из Белграда… Где Энрико с Анхеллой? Он просрал крупную партию и теперь должен нам большие деньги. Неужели он, как крыса, сбежал с корабля?
Пока двое ублюдков осматривали дом, тот, что с рыжими глазами, прижимал меня к стенке. Мерзко нюхал и разглядывал, вызывая приступы тошноты.
— В квартире никого, кроме тебя, Эмилия. Значит, долг отрабатывать будешь ты.
Приговор прозвучал грозно. Перед глазами все поплыло. Опасные бандиты подходили все ближе, загоняя меня в угол. Окружали, как стая гиен.
— Послушайте, у меня есть деньги. Я все верну. Не трогайте меня, — громко сказала я. На карте, которую мне подарил Паолоретти еще оставалась значительная сумма денег. Половину я успела глупо потерять. Когда уезжала из Ливорно с Армандом, я находилась в шоковом состоянии. Оставила сумку с вещами и снятыми с карты деньгами. Они предназначались для охранников в Вольтерре. Должны были послужить взяткой, чтоб освободить Дарио. Но так и не пригодились. Когда же я подписала документы на развод и рыдала над ними, как невменяемая, сумка с деньгами была последней, о чем я думала.
— Что она говорит, Гай? — спросил бандит у двери. Желтоглазый обернулся и с довольной ухмылкой произнес:
— Говорит, что у нее есть деньги, чтоб рассчитаться за товар.
Несколько минут мужчины озлобленно разглядывали меня, словно решаясь, можно ли мне доверять.
— Сумма большая. Если завалим ее сейчас, босс не обрадуется.
— Что ты предлагаешь?
— Давай отвезем ее к нему. Пусть сам решает, что делать дальше.
Как я ни просила и ни выворачивала руки, меня не слушали. Вцепившись в локоть, выволокли из дома и грубо втолкнули в машину. Зажали между двух тел. Водитель то и дело оглядывался на меня. И я с противным чувством под похотливыми взглядами мужчин то одергивала юбку легкого сарафана, то прикрывала и удерживала лиф на декольте. Проклинала то, что мне не дали возможности переодеться, и я ехала к их боссу на ковер в легком шифоновом сарафане кремового цвета и в домашних шлепках. Еще и без лифчика.
Чем ближе мы подъезжали к дому босса за городом, тем нервнее становилось мое состояние. Хотя куда уж хуже. Я и так была натянута, как струна. Одно слово или действие похотливых кобелей, и мои нервы б лопнули, как перетянутые тросы.
Машина въехала на закрытую территорию. Огромный особняк напоминал средневековые бараки. Строение было низкое, двухэтажное, при этом вытянутое в длину и с множеством окон. Они чернели, как пчелиные соты. Свет горел только на первом этаже. Лужайка перед домом напоминала заросли. В хаотичном порядке были высажены ветвистые деревья: и оливки, и декоративные каштаны и гранаты. Хозяин явно не заморачивался над эстетическим видом своего царского огорода.
