– Откуда я знаю, насколько вы нормальный, я не психиатр. Должность у вас хлебная, а курочка, как известно, по зернышку клюет. Нет?
Тихомиров не успел ответить, потому что Влада сочла своим долгом вмешаться. Олега ей было отчего-то жалко. «Жалко у пчелки в попке», – вспомнила она.
– Владимир Николаевич, сейчас важно не это, – мягко сказала она, внутренне ежась. Он был очевидно зол, и попадать под каток не хотелось. – Нужно принять решение, как мы действуем дальше.
– Хорошо, – внезапно согласился он. – Какие варианты?
Влада четко изложила какие.
– Олег Павлович, вы можете сегодня вызвать на объект представителя подрядчика и вручить ему претензию? Нам нужно, чтобы завтра он приступил к устранению своих ошибок, назовем это так, – спросил Радецкий.
Тихомиров перевел дух, понимая, что грозовой фронт, похоже, уходит.
– Попробую.
– Ответ неверный.
– Я предлагаю поступить иначе, – снова вмешалась Влада. – Недобросовестный подрядчик будет кочевряжиться, доказывать свою правоту, ссылаться на то, что у него не хватает техники или людей или нет баритовой смеси. Другими словами, тянуть время, которого у нас нет.
– И что вы предлагаете? Ставить оборудование на заведомо хлипкий фундамент в надежде на авось?
– Нет.
– Внимательно слушаю.
– Моя фирма сейчас строит себе новый офис. У нас есть свое строительное подразделение, пока я ехала сюда, я поговорила с его начальником. Мы можем прямо сегодня начать необходимую работу. За свой счет, разумеется. Работа займет приблизительно два дня, в крайнем случае три. Еще пять дней уйдет на то, чтобы покрытие затвердело. Итого, задержка всего неделя. Ее мои ребята смогут наверстать. Вы же за это время юридически оформите претензию на основании результата экспертизы и обратитесь к подрядчику для досудебного урегулирования. Если не получится – пойдете в суд. Когда вам вернут деньги, расплатитесь с нами. Это самый короткий путь.
Ей показалось или оба мужчины смотрели на нее с восхищением? В кабинет заглянула секретарша.
– Владимир Николаевич, к вам следователь.
– Да, солнышко, сейчас. Пусть подождет, мы уже заканчиваем.
От слова «солнышко» Владе стало грустно. Конечно, она терпеть не могла делать выводы на основании стереотипов, но обычно начальники спят со своими секретаршами.
– Договорились, – сказал Радецкий, не подозревающий о ее внутренних терзаниях. – Владислава Игоревна, спасибо за то, что настояли на экспертизе. И за предложенный вариант спасибо. Мы так и поступим. Олег Павлович, идите к юристам, я позже проверю. И сотрудникам Владиславы Игоревны оказывайте всяческое содействие. Это я проверю тоже. Если надо, ночью работайте. Обо всех остальных аспектах позже поговорим. Это ясно?
– Абсолютно.
– Тогда идите выполнять.
Влада тоже поднялась со своего кресла, уходить ей отчаянно не хотелось.
– Владислава Игоревна, останьтесь, пожалуйста. Мне нужно будет с вами поговорить.
– Да, конечно, я подожду в приемной.
– Не нужно. Что бы ни сказал следователь, в этом нет никакого секрета. По крайней мере, я его не вижу.
Любопытная Влада тут же уселась обратно, в свой угол на диване, надеясь, что у следователя не будет другого мнения. Через мгновение в дверь уже входил незнакомый ей мужчина, внешне сильно похожий на медведя – высокий, крепкий, очень-очень большой.
– Здравствуйте, Михаил Евгеньевич, – сказал Радецкий, видимо уже знакомый с этим человеком. Пошел навстречу, пожал протянутую руку. – Есть какие-то новости?
– Есть, – интонация у следователя была непонятная, Влада своим чутким ухом выпускницы музыкальной школы сразу это почувствовала. С нехорошими новостями пришел визитер, ой с нехорошими. – Хочу вам официально сообщить, что задержан подозреваемый в преднамеренном убийстве медсестры вашей больницы Юлии Кондратьевой. Он во всем сознался.
– Вот как. Это хорошо. Или нет? – Видимо, Радецкий тоже расслышал странность. – И кто это?
– Николай Попов, молодой человек, с которым у Кондратьевой были отношения. Они встречались какое-то время и даже собирались пожениться. Потом девушка его бросила, потому что увлеклась вашим коллегой. Попов на почве ревности несколько раз устраивал Кондратьевой разборки. Это подтвердили ее подруги. В день убийства он позвал девушку на встречу в кафе, потом они вместе доехали до его дома, он обманом уговорил Кондратьеву подняться в квартиру, где и убил. Ударил гирей по голове. Потом, испугавшись содеянного, Попов вызвал своего приятеля, вдвоем они завернули тело убитой в ковер, вынесли из квартиры и погрузили в машину. Это заснято на установленных на подъезде камерах видеонаблюдения.
– Простите, что перебиваю, но он что, дебил? – не выдержал Радецкий. Влада его понимала, история, которую рассказывал следователь, в голове у нормального человека не укладывалась.
– Ну, его адвокат сейчас будет давить на то, что парень действовал в состоянии аффекта. У него обеспеченные родители, смогли себе позволить нанять Аркадия Ветлицкого, а он свое дело знает и стоит каждой вложенной в него копейки, – следователь усмехнулся. – Но думаю, что собранных улик хватит, чтобы доказать, что Попов прекрасно отдавал себе отчет в том, что делал. Они вывезли девушку на дачу, которая принадлежит родителям этого самого друга, а потом подожгли дом, чтобы скрыть следы преступления.
– То есть, по сути, мы имеем дело с обычным бытовым убийством? – задумчиво спросил Радецкий.
– По сути, да. Типичное убийство на почве ревности.
– А Нежинская? Ее тоже убил этот самый Попов? Юлия рассказала ему, что поделилась с одной из пациенток своими личными переживаниями?
– Нет, Нежинскую Попов не убивал. Он вообще к больнице не приближался. После того как начался пожар, они с другом вернулись в город и, запершись в квартире, устроили попойку. Пили почти трое суток, благо запасы алкоголя в доме оказались вполне приличные. Когда мы Попова с его подельником вчера вечером задерживали, они еще не до конца протрезвели.
– То есть смерть пациентки к убийству Юлии вообще отношения не имеет? Это просто совпадение?
– А вот в этом я не уверен, Владимир Николаевич. Пока не уверен. Дело в том, что косвенно в смерти девушки виноват кто-то из вашего медицинского персонала.
– Не понял, – отрывисто бросил Радецкий.
– Попов на вчерашнем допросе рассказал о том, что в день убийства получил видео, на котором было заснято, как Сергей Королев и Юлия Кондратьева, скажем так, целовались в кабинете. Хотя там было больше, чем просто поцелуи. Именно из-за этого видео Попов озверел так, что позвонил Юлии и назначил встречу.
– Видео? – теперь в голосе Радецкого звучала растерянность. – Кто мог его снять и тем более отправить? Зачем?
