Полагаюсь на удачу. Если суждено, значит так нужно.
Но буду стараться всеми силами не оставить её сегодня ночью одну.
Я включил зажигание, выжал педаль и поехал к воротам.
В городе остановил машину за полквартала. Чтобы камеры бизнес-центра не засекли местоположение раньше, чем я успею спуститься. Хрен его знает, что у них тут натыкано, но система распознавания лиц точно есть.
Я посильнее надвинул кепку, натянул очки по самые щёки, ну и щетина. Всё это должно уберечь моё лицо от датчиков.
Иду спокойно уверенно. Вливаюсь в поток людей идущих на работу.
Охрана не особо присматривается. Идиоты. Смеюсь в душе.
Эй, придурки, вот он я иду делать вам каку.
Реакции ноль. С такими животами. На лицах тоска. Лишь бы их не трогали, отсидеть смену и домой на диван, в зубах ковыряться.
Прошел к лестнице. Ехать в лифте, где сейчас куча народу — опасно. Всё-таки не яйца у меня в сумке, а взрывчатка. Не хочется раньше времени попасть в мир иной и потащить за собой десяток невинных душ.
Прошел до восьмого. Там вышел в вестибюль, чтобы поймать лифт, который пустой идёт вниз.
Один из лифтов сразу остановился. Удача.
Я вошел и нажал на тридцать третий. Это выше на этаж. Двери окрылись я вышел из лифта. Осмотрелся. Снова не лестницу. Там комната с электрощитами.
Достал лом, ковырнул замок. Всё, я на месте. Теперь, только дело техники.
Зря я что ли в армии в подрывных войсках баланду хлебал. Не зря.
Тогда не получилось, а сегодня разверну свой талант на всё катушку.
Жди меня Стёпка. Я уже совсем близко…
***
Долго я ждала Волкова. Почти полдня, до вечера. Но он всё не возвращался. Конечно, я надеялась на то, что дела его состоят лишь в пополнении запасов для дома. Хотелось в это верить, но подсознание било в тревожные колокольчики.
Я прислушивалась, часто выглядывала в окно и ждала, ждала. Хоть чего-нибудь.
Тем временем, чтобы не сидеть без дела, я готовила. Салат, мясо в духовке, немного гарнира из риса. Что-то нужно было делать и чтобы не забивать головы тревожными мыслями, я готовлю еду.
Телевизор тихо озвучивает эту мою работу. Но потом я включила режим без звука, боялась пропустить момент, когда приедет Волков.
Около десяти, наконец, послышался звук мотора. Я выглянула из окна кухни. В темноте двора показались фары автомобиля. Включились уличные фонари. Увидела Андрея, его уверенную походку к двери гаража и от сердца сразу отлегло.
Облегчение. Он здесь. Теперь мне нечего бояться.
Каждый раз, когда он будет уходить, я буду ждать и думать — где он, что делает, вернётся ли сегодня?
Он глянул на окно, я помахала рукой, а он улыбнулся приветливо и как бы снисходительно. Он рад, что я здесь. Вижу, рад. Но мне всё равно как-то не по себе. Не такое я представляла своё будущее. Странно, что я его вообще представляла.
Нужно остановиться и не пытается заглядывать туда. Не пытаться понять, что будет дальше. Нужно жить сегодня и сейчас. Тогда будет легче, а когда придёт роковой момент, смириться, покорится его воле. Он неизбежен, это нужно знать.
— Привет, — Андрей вошел в кухню, подошел ко мне, обхватил мощными руками, прижал к себе.
Запах улицы и костра ударил в нос.
— От тебя пахнет дымом, — сказала я.
— Да? — он понюхал рукав своей куртки, — Есть немного. Что ты делала без меня?
— Готовила тебе покушать. Подумала, ты придешь уставший от глобальных дел, — съязвила я.
— Это ты хорошо подумала, — он положил ладонь мне на шею, обхватил пальцами подбородок и потянул к себе.
Я подчинилась, повернула голову. Глянула Андрею в глаза, а он жадно смотрит на мои губы.
— Я соскучился, — улыбается, рассматривает моё лицо.
Довольный. Чему?
Неужели тому, как он скучал. Тут явно что-то другое.
Тянется губами, накрывает мои губы, и я уже ни о чем не могу думать. Всё откидываю, забываю.
Андрей хватает футболку, которую я натянула, когда проснулась. Стягивает. Накрывает ладонями мою грудь. Я выдохнула от удовольствия. Подмышки он приподнимает меня и сажает на столешницу.
Поцелуй наш заставляет меня обхватить руками Андрея за шею. Прижимать его сильнее.
Он впился в мой рот, сминает губы.
Ладонь проникает между ног, раздвигает, я подчиняюсь и рывками стягиваю с него куртку.
От удовольствия забыла, что там у меня на плите. Резко вспомнила, заерзала, потянулась.
Андрей выключил плиту, не отрываясь от меня.
Губы его уже на моей шее, целуют. Ласкают. Ладони трогают грудь. Андрей наклоняется и обхватывает губами сосок. Я пропадаю в этих ласках. От удовольствия закусываю губу. Выгибаюсь и подрагиваю от того, как чувствительно он целует мою грудь, как водит языком по соскам. Мягко и требовательно обхватывает губами и сосёт.
— Андрей, — проговариваю медленно, лениво, кладу ладонь ему на голову, ворошу волосы, показываю как хорошо мне и как сладко.
Не могу больше ждать вцепляюсь пальцами в его брюки, тяну ремень. Расстегиваю пуговицы на джинсах. Чувствую, как он хочет меня. Доверяет мне, открыть и выпустить на свободу его возбужденный член. Как только я потянула с него брюки, Андрей подхватывает меня за ягодицы, прижимается, и я чувствую, как проникает в меня вместе с членом безумное наслаждение.
Ощущение горького, ненасытного, ограниченного счастья заставляет накатиться слезу. Одно движение и я закатываю глаза от блаженства. Судорожно хватаюсь за голову Андрея, чтобы снова прижаться, и не отпустить. Никуда не отпустить.
Вместе с удовольствием в меня врывается осознание моей к нему любви. С каждым его движением, и вдохом. Это удовольствие с толикой горечи, с привкусом крови.
Как быть, чтобы не расстаться никогда, чтобы эти объятья длились вечность. Что мне сделать, какую ленту отмотать назад?
Ничего нельзя вернуть, ничего. Только сильнее раздвигать ноги и впускать его в себя. Получать сегодня сейчас. А там уже, будь что будет.
Этот секс, перемешанный с болью не физической, кажется ещё более совершенным. Уникальным. Таким, который никогда больше не повторится. Как в последний раз.
Ладони Андрея вдавливают мои бёдра. Требовательно хватают, даже больно. Но мне всё равно. Я хочу этого, хочу.
Андрей склонился надо мной, я держу его за шею и мы исступлённо трахаемся на кухонной столешнице.
Но, вдруг он замирает, останавливается.
Я не понимаю почему, что его остановило?
Поворачиваю голову, смотрю в экран телевизора и вижу здание бизнес-центра, куда я ходила к Николаеву. Несколько секунд его показывают, а потом огненный взрыв разорвал тёмное пятно ночи.
