Заставляю себя разжать пальцы на её плече, но поздно. Девчонка болезненно охает, кажется, об что-то ударившись или неудачно приземлившись.
И, клянусь, в этот момент я готов растерзать барана, упавшего вместе с нами, голыми руками за то, что он посмел причинить боль ей.
Глава 12. Лера
На Савву налетает Гордей. Тот по инерции сначала тянет меня за собой, но вскоре выпускает моё плечо из своих пальцев. Я всё равно падаю на песок и налетаю на мелкий камешек локтевым нервом. Боль адская, и я не сдерживаю стон.
Морщусь от боли, обхватываю локоть пальцами другой руки и вижу, как Гор, быстро поднявшись на ноги, нависает над Саввой. Хватает того за ткань футболки и с размаху бьёт кулаком в челюсть…
Сердце болезненно сжимается, словно ударили меня.
– Нравится?! – рычит Гор, выпрямляясь. – Парни, держите его! Сейчас он почувствует, какого было Антохе!
– С ума сошёл, Гор? – тоже рычу я, подскочив с песка.
Паша и Семён уже тут как тут. Ловлю взгляд Саввы, он тут же прикрывает глаза, словно чувствует облегчение, и, пощупав челюсть в месте удара пальцами, распахивает ресницы и горько улыбается.
В его взгляде нет той ярости, что была ещё пару секунд назад, словно он принял то, что сейчас произойдёт. Словно заслужил и готов понести наказание…
Вот только я совсем не готова к тому, чтобы его избили!
Разворачиваюсь лицом к Лизе и Руслану, которые подскочили на ноги и хмурятся, пытаясь понять, что случилось.
– Рус, пожалуйста! – кричу я, и парень тут же срывается с места.
Смотрю на припевал Гордея: Паша злорадно лыбится, удерживая Савву, которого успели поставить на колени, за правое плечо, за левое – держит Семён, и на его лице почему-то проявляется чувство вины, которое он пытается спрятать. Трус. И Гордей трус, раз решил отомстить таким методом!
– Не смей его бить! – подлетаю я к парню, повиснув на его руке.
– Какого хрена, Лер? – отталкивает он меня от себя, чуть ли не брызжа слюной от злости. – Ты знала, что он сделал, и притащила его сюда! Нормальная, нет?!
– Эй, мудило, – дергается в руках парней Савва. – Решил бить меня, так бей, а Рыжую не трогай.
– Никто и никого не будет бить, – холодно замечает Рус, появляясь рядом со мной.
Я смотрю на парня Лизы и едва удерживаю себя на ногах, чувствуя затопляющее нутро облегчение. Стираю с глаз злые слёзы и делаю шаг вперёд.
– Отпустите его сейчас же!
Замечаю, что по кругу возле нас начинает собираться толпа зевак: пока это двойка-тройка человек.
– Климов, не вмешивайся, – сквозь зубы рычит Гор. – Этот урод избил моего друга, и он должен за это ответить!
– В этом ты весь, губастый, – усмехается Рус, скрещивая на груди руки. – В одиночку действовать трусишь, а в компании друзей – пожалуйста.
– Ты ни хрена не знаешь! – дергается Гор в его сторону. – Антона так же держали, когда этот его избивал! Верно, козлина? – это уже Савве.
Но тот лишь хмыкает.
Господи, да почему он просто не вырвется из их рук?!
– Значит, было за что! – кричу я и ловлю немного удивлённый взгляд Саввы. Морщусь оттого, что, возможно, лгу, но продолжаю настаивать: – Ты не разобрался в ситуации, Гор! Антон мог заслужить то, что было!
– Да как такое можно заслужить? – плюётся Гор.
– Примерно так же, как сейчас? Без суда и следствия? – раздаётся тихий голосок Лизы, которая встаёт между мной и Русом, взяв меня за руку в знак поддержки. Я ей киваю благодарно, и замечаю, как Семён поджимает губы, словно чего-то опасается, и вина на его лице проявляется сильней.
Я хмурюсь, а Гор смотрит на свою бывшую. Она смотрит в ответ так, как умеет она одна: с верой в то, что человек может быть лучше, если захочет, просит взглядом быть добрее, потому что точно знает, что он это может.
Зефирка уникальная девушка, рядом с ней даже Климов стал терпимей и сдержанней.
Прибрежных сдаётся: опускает голову и плечи, вздыхает тяжело. И Семён сам отпускает Савву, без приказа, затем, ровняясь с Гордеем, говорит:
– Лерка права, Тоха мог заслужить.
Гор вскидывает на него голову, и тот делает шаг назад, словно пугается возмездия, уже направленного на него самого. И тогда Прибрежных подходит к Савве, который поднимается на ноги и бьёт того в живот.
Я охаю и дергаюсь в их сторону, но меня за плечо ловит Рус, удерживая на месте и качая головой.
– Вали отсюда, понял? – глухо рычит Гордей Савве. – Ещё раз увижу в нашем районе, и уже не буду таким добреньким.
Савва на это широко улыбается, ни на кого не глядя, не возражая, но и не соглашаясь.
Прибрежных выпускает его из своих рук и, кивнув Паше, подходит ко мне.
– Ты можешь убраться вместе с ним, Ладова, или остаться здесь без него, ясно?
– Гор… – выдыхает Лиза, я же фыркаю:
– Тебя забыла спросить!
– Я предупредил. Пошли, парни!
Тройка отчаливает, но я успеваю поймать виноватый взгляд Семёна и делаю для себя мысленную заметку о том, что нужно поговорить с ним в срочном порядке. Народ, не получивший ожидаемых хлеба и зрелищ, тоже расходится. В итоге, мы остаёмся вчетвером.
Климов подходит к Савве и протягивает руку:
– Нормально? Я Руслан.
– Савва, – жмёт тот руку в ответ. – Всё путём. Парень бьёт не сильнее девчонки.
– Это да, – смеётся Рус. – Знаю не понаслышке.
Савва смотрит на меня, я поджимаю губы и опускаю взгляд на песок. Его замысел исполнился – он познакомился с Климовым. Моё сознание вновь затопляют обида и злость. Не такие яркие и острые, как несколько минут назад, но всё же.
– Пойдём, Лиззи, им нужно поговорить, – предлагает Руслан, обнимая Зефирку за плечи одной рукой. Я ловлю её взгляд, который красноречивее слов говорит о том, что она будет ждать от меня подробных объяснений, и обещающе киваю.
Савва подходит ко мне, останавливается на расстоянии в один метр и спрашивает:
– Ты в порядке?
– В полном.
– Ушиблась?
– Уже не болит.
– Лер…
– Нет, Савва, – поднимаю я на него глаза. – Или ты сейчас мне всё рассказываешь, или я продолжаю работать в одиночку.
Он сжимает челюсть и отворачивается. Молчит. Его каштановые волосы треплет поднявшийся солёный ветер, а свет заходящего солнца касается полных губ, горит в карих глазах, высвечивая недовольство и досаду во взгляде.
Он никогда не расскажет мне правды.
Обида жжёт горло, закипает слезами на глазах. Всё тщетно.
