Сегодня он увлечён мной, а завтра будет увлечён одной из них, я уверена. Такой у него склад характера. А я просто благодарна ему за то, что он помог мне испытать невероятные эмоции на сетке. Вот и всё.
Я ни на кого не претендую.
А затем моё внимание привлекает взрыв хохота в компании в метрах шести-семи от нас. Конечно же, там находится Никлаус. А как иначе? Я его заметила ещё тогда, когда Оливер напрягся и проводил своего сводного брата до места злым взглядом. Меня Никлаус тоже заметил, но вида не подал, что и помогло Оливеру расслабиться.
Сейчас же его компания громко хохочет, провожая Никлауса прямиком к нам…
Я не знаю, как на это реагирует Оливер или другие, не знаю заметил ли вообще кто-то, что он идёт к нам, потому что Ник смотрит прямо на меня и держит мой взгляд своим, не отпуская. Острый и насмешливый одновременно. А походка стремительная и быстрая.
Ещё один тревожный удар сердца.
Никлаус на ходу протягивает ко мне руку, дергает на себя и тут же обхватывает ладонями мои скулы. Молниеносно склоняется – глаза черны, как беззвёздная ночь – и прижимается своими губами к моим…
Влажность и тепло чужих губ на моих обескураживает, как и сам поступок в целом. Я элементарно теряюсь, пока в груди вихрем закручивается коктейль противоречивых чувств. Ещё секунда, движение нетерпеливых губ, и всё, что смущало, замораживало и тревожило, исчезает.
– Ты охренел, придурок?! – зло интересуется Оливер, выросший между нами.
Кажется, он отпихнул Никлауса от меня.
Тот поднимает руки, ладонями к нам, и усмехается:
– Ничего личного, братец, это всего лишь игра. Новенькая была моим действием.
Действием? Серьёзно?
Лицо начинает пылать ещё сильнее, особенно, когда Никлаус лениво переводит взгляд на меня и замечает, как бы, невзначай:
– Ей, кстати, понравилось, так что…
– Не льсти себе! – выплёвываю я, сгорая от стыда, на что он смеётся.
Смеётся!
Оливер делает ещё один шаг к нему и рычит:
– Вали обратно к своим недоразвитым друзьям, иначе…
Никлаус сжимает челюсти, всего на одно мгновение, а затем вновь усмехается:
– Допустим, ты меня напугал, и я уйду. Только помни, что вы с ней попрощаетесь, и она придёт в мою комнату за добавкой.
С этими словами Никлаус уходит, а Оливер сжимает кулаки, провожая его взглядом. Я же не просто сгораю от стыда и возмущения, у меня внутри всё пылает ярким пламенем!
Господи, он настоящий мерзавец! Сказать такое во всеуслышание! Ненавижу!
Оливер разворачивается ко мне и смотрит на меня смешанным взглядом. Делает шаг вперёд. Я вздрагиваю, когда слышу новый взрыв хохота и улюлюкание со стороны компании Никлауса. Смотрю на тех, кто стоит рядом: каждый из них тут же отводит глаза.
Пожалуй, это всё слишком для сегодняшнего неоднозначного дня.
– Мне пора домой, – говорю я и слабовольно сбегаю.
Глава 14. О том, как прошёл ещё один неоднозначный день…
– Ани! – слышу я звонкое сквозь сон, а затем чувствую, как моя кровать пружинит от чьего-то веса. – Просыпайся! Мы идём на пляж с моими братьями!
Я разлепляю глаза и вижу подскакивающие белокурые кудряшки Молли. Девочка звонко хохочет, прыгая на моей кровати. Я просто не могу не улыбнуться в ответ – такая она милая.
Хотя ночь была ужасной.
Я кое-как уснула, то переживая, что Никлаус заявится в мою комнату, то вспоминая его короткий поцелуй со вкусом алкоголя и сигарет… Ещё и Оливер…
Но постойте, она сказала с братьями?!
Я резко поворачиваю голову в сторону двери, боясь увидеть там их обоих, но вижу только Никлауса, опирающегося на косяк плечом. Его руки скрещены на груди, а на губах цветёт наглая усмешка. Он смотрит на мои волосы и спрашивает:
– Беспокойная ночь, Новенькая?
Какой же он…
– Ты, словно попала в ураган, Ани! – хохочет Молли.
Говорю же, ночь была беспокойной, я вся извелась, пока не заснула.
Я резко сажусь, хватаю малышку за руку и роняю её рядом с собой, чтобы пощекотать:
– У кого-то сейчас тоже будет ураган на голове!
Молли визжит и хохочет, пытаясь оттолкнуть мою руку, извивается, потому что ничего не выходит, и тут в комнату заглядывает моя сестра.
– Разбудили? – улыбается она и говорит Никлаусу: – Я собрала вам завтрак с собой, корзинка на тумбочке у выхода.
– Спасибо, – кивает тот.
– Ань, хватит валяться, – обращается она ко мне. – Тебя, между прочим, все ждут. Бегом в душ и одеваться.
Все? Кто – все?
– Бегом-бегом-бегом! – звонко подгоняет меня Молли.
Она спрыгивает с моей кровати, бежит к брату и забирается к нему на руки. Моя сестра уходит, Ник с Молли на руках направляется за ней, бросив напоследок:
– Ждём тебя на улице. И давай быстрей, Новенькая.
Я поджимаю губы и с досадой бью кулаком по матрасу. Разве, я вообще просила кого-то меня ждать? Почему всё решили за меня?
Но делать нечего, нужно идти в душ. Не хотелось бы расстраивать Молли после того, как я вчера сбежала от них.
Спустя десять минут я выхожу во двор, а затем и за калитку. Яркое солнце слепит, обжигает плечи, а влажный воздух мгновенно липнет к коже. Я не сразу вижу, что оба брата улыбаются, пока Молли бегает от одного к другому, играя в игру, которая понятна только им троим. А затем она видит меня, подпрыгивает на месте, хлопая в ладоши, и кричит:
– Ур-ра!
Оба парня прекращают улыбаться и смотрят в мою сторону, правда Оливер тут же отворачивается.
Вчера… Вчера, когда я сбежала ото всех, он догнал меня с намерением проводить, по дороге мы не говорили ни о чём важном, а возле дома… Он попытался меня поцеловать. Я испугалась, отвернулась и ляпнула первое, что пришло на ум. Я предложила ему не торопить события.
Но какие, чёрт, события, когда я не планировала ничего подобного?
Этот неловкий момент тоже добавил переживаний в сегодняшнюю непростую ночь.
Оливер расстроился, и, очевидно, продолжает на меня дуться.
Я вздыхаю и иду к ним.
Никлаус подхватывает в руку корзинку с едой, а Молли забирается на этот раз на руки к Оливеру, но тут же тянется к Нику. И братья делят свою младшую сестру пополам, если можно так выразиться. Молли обнимает их обоих за шею, а они в ответ придерживают её под бедра одной из рук – девочка, как бы сидит на переносном троне, и смотрится это ужасно мило, потому что братья ради неё забыли о своей вражде и прибывают так близко друг к другу, как я не видела прежде.
