– Издеваешься?
Когда Ингрид спрашивала так, это означало: сейчас кружка прилетит тебе в голову. Ну, или что придется. Пора было спасать лоб.
– Большая часть рецепта записана алхимическими символами, смысл которых утерян или скрыт, – сказала Варвара. – Остальное – вещества, которые уже не существуют, например, сурьма Леванта. Или стоят баснословно дорого.
– Тогда Микова не сможет произвести косметическое средство! – Марта отличалась догадливостью. Гуру тонких материй положено. – Что же она выпустит?
– Что сможет, – ответила Варвара.
– А мы остались без средства вечной красоты…
– Как нам теперь жить? – поддержала Ингрид.
– До старости расшифруем, – сказала Варвара. – Хотя рецепт этот не нужен.
– Мне нужен!
– Нет, тебе не нужен, Марта… И тебе, Ингрид, не нужен… Не верьте зеркалам, верьте себе. Вы самые красивые потому, что это вы. Лучше вас никого нет. Вы такие одни, единственные. Неповторимые. Классные. Каждая девушка самая лучшая и уникальная. Просто потому, что она девушка. Только пока не догадывается об этом… Верит всякой чуши и глянцевым журналам… Хватит мучить себя красотой. Будьте теми, кто вы есть. Самими собой… Обычными красавицами…
– Но мужчины…
– Мужчины не достойны вашей красоты. Они в ней ничего не понимают, – ответила Варвара. – Они даже в футболе не разбираются. Куда им до красоты…
Она взялась за ручку кружки с неясными целями. Но тут за спиной прозвучал голос, которого она не ожидала.
– Госпожа Ванзарова, можно вас на минуточку.
Судя по застывшим физиономиям подруг, некто произвел сильное впечатление.
Она пошла за ним так, чтобы любопытные ушки не могли подслушать.
– Внимаю вам, господин Игнатьев.
– Приношу самые искренние извинения за то, что позволил себе недостойное поведение. Это полностью моя вина. Обещаю: такое больше не повторится. Прошу меня простить.
Павел говорил официально. На полном серьезе. Это не розыгрыш и не шутка. Он трезв как стекло. Капитан Половцев его укусил, что ли?
– Ваши извинения приняты, лейтенант. Что еще?
Игнатьев хотел добавить, но рукой и локтем его завладела стройная девушка в короткой юбке. Ничего особенного, чуть больше косметики, чем надо. Колечко с большим алмазом.
– Павлик, я тебя потеряла, – она уже смерила и оценила Варвару. – Ты нас познакомишь?
– Знакомьтесь, – как по команде ответил он. – Это Марина…
– Дочь генерала Макарова, – пояснила девушка, будто кому-то это интересно.
– Варвара Ванзарова…
Она привыкла отвечать за себя. Фамилия обязывала. Без ссылок на брата, деда или отца.
– Очень приятно… Павлик, ну пойдем, – дочь генерала потянула лейтенанта за собой. В счастливое будущее.
Игнатьев кивнул, как умел только он. И вскоре пропал в толпе болельщиков.
Варвара вернулась за стол и сделала большой глоток из кружки. Вкус подходил к настроению.
– Это кто? – спросила Марта, не скрывая любопытства.
– Никто. Просто знакомый брата…
– А он ничего, – Ингрид хищно облизнулась.
– Опоздала. У него невеста – генеральская дочь, – сказала Варвара, прихлебывая гадость из кружки.
– А я думала, – Марта обменялась взглядом с Ингрид. – Мы думали, он твой…
– Он не мой.
– Жаль… Такой видный мужчина…
– Обычный. Просто мужчина, – Варвара отодвинула кружку. Незачем терпеть такие мучения. – Как твой финн?
Марта скривила сдобное личико.
– Жадный и… толстый. Я с ним рассталась.
– А у тебя как дела с Петей?
– Петя был, да весь вышел, – ответила Ингрид. – Знаменитый мужчина не имеет права быть таким дураком. Изумительное явление природы… А что там с Доброниной?
– С ней все хорошо, – сказала Варвара. – Скоро возглавит свой театр. Кстати, зачем сказала Крякину, что ты – трансгендер?
Марта захлебнулась, а Ингрид шлепнула себя по лбу.
– О, еще один гений! А я понять не могла… Я ему сказала: в искусстве предпочитаю трансфигурализм. Выпендриться хотела. И вот чем кончилось… Ты, кстати, не знаешь, что это такое?
Варвара объяснила. Как не знать такую ерунду аспиранту ИТИ. Она же не студент, чтобы ничего не знать.
Пискнул смартфон. Она включила экран. Сообщение пришло с неизвестного номера: «Бесценная Варвара. Восхищен вашими успехами. Еще увидимся. Ваш Рокамболь».
Пальчик смахнул программу. На заставке экрана дородный господин с усами вороненого крыла смотрел на праправнучку с надеждой и гордостью.
«Что бы это значило?» – мысленно спросила Варвара у него.
Предок загадочно улыбался в усы. Будто что-то знал.
