– Я отвезу вас к генералу. Мне как раз в ту сторону ехать. Пройдёмте, – он указал на дверь, через которую Ярослав сюда попал.
Они вышли на улицу. И надо же было как раз в это время к КПП подъехать автомобилю Калачова! Нутрецов как-то сразу скукожился и попытался свернуть с тротуара в сторону, увлекая за собой Ярослава. Видимо, генерал засёк этот странный маневр. Автомобиль тормознул, и командор изрёк:
– Владимир Артурович! – видя, что подчинённый предпочёл прикинуться глухим, Калачов басовито рявкнул: – Полковник Нутрецов! Ко-о-о мне! – а сам вышел из машины.
Что делать – приказ есть приказ. Нутрецов оставил Шелихова и подскочил к авто, отдав честь:
– Слушаю, товарищ генерал.
– Куда это ты собрался? Через пятнадцать минут летучка.
– Я помню. Через десять минут вернусь.
Генерал кивнул, но не сдвинулся с места. Он беспардонно отодвинул фигуру полковника, закрывающую вид на Шелихова:
– Кто это с тобой?
– Это? Э-э-э, это мой информатор. Тайный. Не хочу засвечивать зря.
– Раз не хочешь, зачем сюда притащил?
– Это не я. Это его инициатива. Поэтому и увожу с глаз долой. Я сейчас – переговорю коротко и вернусь.
Полковник готов был идти. Но генерал решил по-другому:
– Зови его сюда.
– Это мой личный, секретный информатор.
– Можешь не распаляться и ничего не объяснять. Я его сразу узнал. Поэтому и тормознул. Хотя нет, решим по-другому. Ты возвращайся в контору. Я сам его отвезу куда надо. Чего стоим? – Калачов вновь употребил командный голос: – Кру-у-угом! Шагом марш!
Деваться некуда, иерархию в спецслужбах никто не отменял. И не отменит никогда. Нутрецову пришлось ретироваться.
Генерал подошёл к Ярославу и показал своё голографическое удостоверение. После чего приобнял изобретателя:
– Рад встрече, родной. Хорошо, что ты теперь с нами.
Он тут же сделал звонок:
– Лиза, это Калачов. Никому ничего не говори и срочно выходи на улицу. Я жду тебя за КПП.
Пока Юшкевич выходила, генерал успел кратко расспросить Шелихова. Поэтому, когда Лиза появилась, он уже всё распланировал.
– Елизавета Егоровна Юшкевич, – представил он изобретателю свою помощницу. – А это тот, кого мы так долго искали, – она всё поняла и кивнула. Калачов продолжил: – Я тебе поручал подыскать две явочные квартиры.
– Есть три. Но они не оплачены. Я внесла задаток с карточки своей сестры.
– Молодец, всё правильно. Мы не будем задействовать официальные счета организации. Оплатишь со счёта, зашитого здесь – он протянул Юшкевич голофон Ахтарова.
Лиза взяла его в руки, внимательно посмотрела на знакомый гаджет и перевела взволнованный взгляд на командора. Но не успела ничего сказать.
– Лиза, я не знаю. Не знаю. Я прямо сейчас полечу за Владом. А ты займёшься Ярославом. Никто, повторяю – никто кроме нас двоих не должен знать, где ты его спрятала. И готовь план освобождения остальных учёных. На голофоне записаны координаты. Помощник атташе слил эту информацию Владу. Адрес, вычисленный Кириллом, подтвердился. Сейчас три часа дня. Надеюсь, к десяти я уже вернусь. Штурм назначаю на пять утра. Подумай, кого привлечь к проведению операции. Всё, давай милая, я на тебя надеюсь.
Генерал улыбнулся и впервые позволил себе тактильную фамильярность, дотронувшись до локтя подчинённой.
Глава шестьдесят шестая
20 апреля
Сочи
Если муха поможет…
На улицах города властвовал хаос. Полиция разбежалась. Омон сконцентрировался вокруг президентской резиденции. Уже стало предельно ясно, что мимолётному правлению Калинина пришёл конец. Кругом горели костры, всюду слышался звон разбитых витрин. Русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Собственно, не только «русский». Мародёры не имеют национальности. Власть в городе перешла к толпам молодых людей, вооружённых металлическими прутьями и ножами. Во многих районах города кровь лилась рекой. Горели жилые дома, магазины и рестораны. Но никто их не тушил. МЧС бездействовала. Правительство США и Евросоюза выказали озабоченность жестокими полицейскими мерами по разгону мирных демонстрантов и призвали правительство России соблюдать права сексуальных меньшинств. На сооружённой перед Государственной Думой монументальной трибуне непрерывно выступали неутомимые ораторы. Они призывали идти на штурм президентской резиденции. Огромная толпа бурно реагировала на эти призывы. Но никто сквер у Морского вокзала пока не покидал. Видимо, для этого ещё не было внешней команды.
Время подкрадывалось к полуночи, когда над крышей Особого управления стратегических операций завис вертолёт. Все уже знали, что командор везёт тело Ахтарова.
Прощание с погибшим проходило в актовом зале. Лиза по звонку генерала подсуетилась и приготовила не только гроб, но также венки и фото Влада с траурной ленточкой. Несмотря на позднее время, для прощания с подполковником выстроилась целая очередь. Ахтарова в конторе уважали. Уважали за его принципиальность и бескорыстие, за мужество и верность, за человечность и доброжелательность.
Когда народ схлынул, возле гроба остались только командор, Лиза, Алиса и Кирилл. Лиза разжала прикушенную губу, вздохнула и пробормотала:
– Утром я привезу все твои награды. Извини, сегодня не успела.
Больше никто ничего не сказал. К чему слова?
Чтобы информация о штурме конспиративной квартиры не вышла за пределы доверительного круга, генерал принял решение провести акцию исключительно силами актива.
– Я не понял, – удивился Кацэ, – Алиса и Лиза будут штурмовать укреплённую крепость, где каждый метр внешнего радиуса пристрелен, а каждая дверь внутри здания заминирована?
– Да, так и будет. Я пойду первым, девчонки за мной.
– Но там же пять человек. Пять!
– А ты у нас на что?
– Я тоже пойду? – Кацэ чуть не поперхнулся. – Может, лучше парочку проверенных ребят из группы быстрого реагирования привлечь? Митя и Марат давно с нами работают.
– Не получится. Они хоть и хорошие ребята, но подневольные. Без приказа не имеют права и шага ступить. А раз так, то информация разойдётся и провал акции будет гарантирован. А ты, естественно, не пойдёшь. Ты наши глаза и уши. Не вслепую же нам ломиться.
– Слушай, командор, давай я хотя бы муху перегоню из посольства. Сможем заранее увидеть, что там внутри.
– Отличная идея. Если есть такая возможность – действуй. Мобильный штаб, я думаю, мы установим здесь, вот в этом аппендиксе Виноградной улицы, – генерал ткнул лазерным указателем в точку на голографической карте Нового Сочи. – Этот аппендикс расположен выше, чем тот участок переулка Рахманинова, на котором стоит интересующий нас объект. За бетонным забором они нас не запеленгуют. Да уж, любят в России монументальные ограждения. Вдобавок, отсюда можно спуститься вот по этой козьей тропе прямо к задам конспиративной квартиры.
