– Но ты не понимал, что происходит, – жёстко сказала Анна. – Не контролировал себя.
– Ты был в подавленном состоянии, – поддержала подругу Диккенс. – Линкольн тобой воспользовался.
– Я… я не знаю, – очень тихо произнёс Мэйсон. – Мне трудно судить.
– Как бы там ни было, Линкольн намного старше, а ты, Эндрю – несовершеннолетний, – продолжила самбо. – И капитан не имел права так поступать.
– Не сомневаюсь, что твоим родителям это не понравится, – добавила Баррингтон.
– Не уверен, что хочу им рассказывать, – выдохнул Эндрю.
– Почему?
– Я ведь говорю: я, может, и был расстроен, но я не сопротивлялся. Наверное, я этого хотел.
– Ты, может, и хотел, но он не должен был так поступать, – повторила Диккенс и бросила колючий взгляд на Линкольна, стоящего метрах в пятидесяти от них в компании Арнольда Хиллари.
…
– Ты что-нибудь понимаешь? – поинтересовался Пятый. – Только честно, ОК, потому что я не понимаю ничего и чувствую себя весьма неуютно.
– Всего лишь неуютно? – Леди подняла брови.
– Мне страшно, – честно ответил Фрейзер.
Они воспользовались тем, что Райли с военными ушли в дальний угол рубки – совещаться о чём-то важном, – и устроились у Первого Ядра, поскольку по окончании прошлого разговора директор «Vacoom Inc.» запретил кому бы то ни было приближаться к Августу и Сандре. Не то чтобы приказ вызвал удивление, скорее – неприятное впечатление, о чём в том числе свидетельствовал искренний ответ Фрейзера. И Леди не могла не ответить честно:
– Мне тоже страшно.
– Тебе проще – ты знаешь больше меня.
– Я знаю только то, что Сандра оказалась очень крутым и очень разыскиваемым хакером, а Даррела подозревают в совершении какого-то преступления.
– Какого? – заинтересовался Пятый.
– Не знаю, – пожала плечами Октавия, разумно рассудив, что у её искренности должны быть пределы.
– Всё равно ты знаешь больше меня, что в наших обстоятельствах…
– Можно присоединиться? – вежливо спросил Кочевник.
– Услышали об обстоятельствах и не смогли пройти мимо, – улыбнулся Джен. – Нас они весьма беспокоят.
Инженеров Аллан тоже держал на голодном информационном пайке, поэтому они использовали любую возможность, чтобы узнать больше. Чарльз едва заметно поморщился, а вот Октавия обрадовалась приходу учёных и широко улыбнулась:
– Присоединяйтесь.
– Ты уверена, что корабль взорвётся? – тут же взял быка за рога Кочевник. И пошутил: – Извини, что сразу о делах.
– Информация точная? – добавил Джен.
А Пятый молча кивнул, показав, что присоединяется к вопросу.
– Уверена на сто процентов, – твёрдо ответила Леди, по очереди посмотрев на мужчин. – Я своими ушами слышала разговор Сандры с системой. И видела лицо Сандры после того, как она услышала ответ. Такое не сыграешь.
– Значит, мы погибнем, – уныло вздохнул Фрейзер.
– Почему? – не понял Кочевник.
– Потому что единственная надежда отменить режим самоуничтожения – разбудить Сандру. Но Аллан, похоже, на это не пойдёт.
– Взорвавшийся корабль вряд ли поможет мистеру Райли войти в учебники истории.
– Но если Сандра – преступница, то, завладев кораблём, она сможет угрожать Земле, – осторожно заметил Джен. – Сомнения мистера Райли имеют под собой основания.
– Сандра спасла вас от расстрела, – напомнила Октавия. – А в тот момент все уже знали, что она – хакер, обманом пробравшийся на «Чайковский».
– Но у неё не было контроля над кораблём пришельцев, – парировал Джен. – Такая власть кому угодно крышу снесёт.
– Тем более что в голове – чужие чипы, – поддержал товарища Кочевник.
– Которых раньше не было.
– Но ведь Сандра всё равно осталась той Сандрой, которую мы знаем? – тихо произнёс Пятый. – Ведь так?
– Не знаю, – честно ответила Октавия. – Но я точно знаю, что если не разбудим Сандру, то обязательно погибнем.
– То есть чтобы спастись, нам нужно довериться преступнику?
…
– Они не преступники, а намного хуже – террористы, – убеждённо произнёс Кардиган. – И пусть девчонка молода, а выглядит ещё моложе, она должна понести самое суровое наказание.
Омар был правильным охотником: не рассуждающим и не понимающим сочетания «дух закона». Он твёрдо знал, за что ему платят, и в точности исполнял полученные приказы: вынюхивая и уничтожая врагов, на которых указывали хозяева.
– Девчонка – всего лишь способ добраться до главной рыбы, – обронил Козицкий, внимательно разглядывая рукав пиджака.
– Вы рыбак? – заинтересовался Кардиган.
– У нас, в России, это устойчивое выражение.
– А я люблю порыбачить… – Если судить по выражению лица, Омар хотел начать долгий и подробный рассказ о любимых мормышках, но постеснялся. К тому же пришло сообщение, которое федеральный агент немедленно переслал Козицкому: – Вы были правы, мистер Боширов: описания мужчины, полученные в Балтиморе и Чикаго, в целом совпадают.
Дознаватель внимательно изучил оба варианта итоговых изображений и кивнул:
– Никаких сомнений в том, что это один человек.
– Нужно его найти?
– Обязательно. – Козицкий помолчал. – У вас есть его изображение, вы знаете, где он бывал. Не мне вас учить, что делать в таких случаях, мистер Кардиган.
Проверять базы данных камер слежения, вычислять маршруты подозреваемого, искать тех, с кем он контактировал, хватать их, допрашивать – и так до тех пор, пока мужчина с густой бородой не будет пойман.
– Мы справимся, – пообещал Омар.
– Не сомневаюсь, – искренне ответил Козицкий.
– Кстати, я удивлён тем, что ваше расследование так быстро завершилось.
– Оно будет продолжаться до тех пор, пока мы не возьмём или не убьём Краузе, – сухо сказал дознаватель. – Но здесь мне делать нечего.
– Как скажете, мистер Боширов. – Внедорожник остановился у трапа. – Рад был познакомиться.
– Взаимно.
– Вылет через десять минут. Счастливого пути.
– Спасибо.
Козицкий поднялся в самолёт, утонул в огромном кресле, отказался от предложенных напитков и вытащил из старой, потёртой папки планшет последней модели. Вывел на экран фото подозреваемого и вздохнул, понимая, что работа Кардигану предстоит сложнейшая: борода, пышная шевелюра и очки не позволяли с точностью определить ни возраст мужчины, ни форму лица. Ничего, за что можно зацепиться. Но Козицкому это не требовалось: отправляясь в Америку, он хотел узнать пол подозреваемого, примерный возраст и цвет кожи.
