Это могло значить только одно: Атропос, элементаль ужаса и повелитель кошмаров, всё-таки добрался до моего подсознания. Именно он показал мне то, чего я боялся больше всего. И ведь не вырваться…
— Не стой столбом — замёрзнешь, — произнёс знакомый голос.
Я настолько погрузился в самокопание, что не заметил стоящего прямо передо мной Петра. Хотя, если я нахожусь в кошмаре навряд ли это он.
— Заканчивай, — голосом напитанный злостью произнёс я. — Атропос, я знаю что это ты. Давай пропустим этот спектакль переодеваниями и перейдем к пыткам.
— Атропос!? — удивился элементаль ужаса. — Ты проиграл бой и не веришь, что это произошло на самом деле. Я понимаю.
— Хватит ломать комедию. Я уже был в созданных тобой кошмарах.
— Магнус, — с какой-то странный заботой произнёс Визави. — Ты считаешь что сейчас находишься в дурном сне, а я — Атропос? Это первая стадия принятия неизбежного — отрицание. Но самообман это не выход.
— Хочешь продолжить этот спектакль!? Один раз я тебе уже сделал в твоём же кошмаре! А сейчас посчитаю твои зубы! — произнес я и шагнул вперед.
Вернее попытался. Глубокий снег доходил почти до пояса поэтому всё что у меня получилось так это завалиться в рыхлую взвесь льда.
— Ты бредишь. Скорее всего это от переохлаждения и низкого уровня сахара. Я — Пётр. И я могу это доказать.
Я ничего не ответил и тут тот, кто прикидывался забытым богом, воспринял это как сигнал к продолжению.
— Твой Тотем. Подними его. Ощути вес, текстуру. Загляни внутрь.
Не понимаю зачем, но я повиновался и сунул руку в трещину камня в который пряталась тетрадь с первыми рисунками.
— Это он? — участливо поинтересовался он. — Это действительно твой Тотем?
В этот раз Атропос, или тот кто прикидывался моим другом, воспринял молчание, как согласие и продолжил.
— Если бы это был сон, а я был бы Атропосом, то всё чего бы я добился — это увидел твой Тотем. Но я не знаю какой он по весу и что у него внутри, поэтому у меня бы не получилось подделать твои ощущения. Понимаешь?
— И тем не менее, ты бы узнал что мой Тотем это тетрадь с рисунками.
— Вообще-то с комиксами, — отправил меня старик извлёк курительную трубку и рукава. — Я действительно Пётр, а ты находишься на Капище Мамонтов. Извини, я позволил себе заглянуть внутрь. Должен признать у тебя получились очень талантливые история. Но не видел твоего Тотема и не может знать что внутри. Такого доказательства тебе достаточно, или ты предпочитаешь замерзнуть насмерть, Потерять ещё один уровень и вновь появится на этом месте?
Признаться, несмотря на весь скепсис, в словах собеседника была доля истины. Да и потом, если бы Атропос добрался до моего Тотема, то точно бы его уничтожил. А раз Система не сообщила мне об этом, значит он в целости и сохранности.
— Допустим ты действительно Пётр, — дрожащим от мороза подбородком потребовал я. — Но Атропос говорил бы тоже самое. Он находил аргументы, чтобы убедить меня в реальности своего кошмара. Например, он, а вернее сказать — ты, добрался до моего Тотема. Но тебе от меня что-то нужно, и поэтому ты не стал его уничтожать. Вместо этого ты решил воспользоваться им как инструментом, чтобы втереться в доверие, — Тут я позволил себе усмехнуться. — К счастью, есть способ проверить твои слова.
Удивительно, но собеседник не разозлился.
— И что тебе для этого нужно? — цедя сизый дым, произнёс старик.
— Твоя трубка.
Петр пожал плечами. Вместо того чтобы вытряхнуть табак, он размахнулся и бросил мне кусок резной деревяшки.
План для проверки был прост. Атропос мог знать многие мои заклинания. Поглядеть на турнире, получить описание у своих шестёрок, или банально заглянуть в чертоги моей памяти. Но было кое-что, чего не мог повторить даже самый великий иллюзионист.
Подхватив ещё чадящую деревяшку, я сначала растёр в ладони комок снега, а затем провёл пальцами внутри чаши. Впервые я использовал для рисования чистый атрибут своего аспекта. «Власть над чернилами» подхватила смесь талой воды и копоти, а возникший в голове образ придал смеси форму двери.
— Портал в твой мир? Умно, — оценил идею Пётр. — Даже знай Атропос про этот финт, ему бы не удалось повторить его в своей иллюзии!
— Ну что, Атропос, наконец признаешься, что твоя идея не удалась, или будешь продолжать пытаться сохранить хорошую мину при плохой игре? — усмехнулся я.
Признаться, после первой встречи с Атропосом я не раз просыпался в холодном поту. Боялся, что элементаль кошмаров настигнет меня и… Но не сейчас. После кошмара в котором я проиграл Саше, страх исчез, единственное чего я желал — это доказать самому себе, что всё было не по-настоящему.
— Ты меня приглашаешь? — кажется, Пётр даже удивился.
— Ага, — усмехнулся я. — Если я прав, то мы никуда не пойдём. А если нет…
Мысль о том, что я ошибаюсь и я проиграл по-настоящему, вгоняла меня в паническую атаку.
— А давай! — неожиданно легко согласился тот, кто прикинулся Петром.
Я усмехнулся и, толкнув нарисованную дверь, вошёл в неё первым.
* * *
— Мадемуазель, позволите… — бархатистый мужской голос окликнул Лилит.
Девушка на секунду остановилась. Высокий и хорошо сложенный парень протянул девушке сиротливую розу.
— Извините меня за настойчивость, но вы так прекрасны, что я просто не мог…
Слова молодого француза рассмешили девушку. Столь банальный, но действенный «подкат» разогнал хмурость последних дней, впервые заставив девушку улыбнуться.
— Прекрасна!? — рассмеялась она в лицо жиголо. — Ты издеваешься? Сначала я забыла в самолете шапку, потом надела новые сапоги, которые оказались малы и теперь у меня мозоли размером с кулак. Да ещё и ваша сраная парижская зима от которой у меня обветрено все лицо. И ты заявляешь, что я прекрасна!?
— Д-да, — смутился молодой Дон Жуан, но розу так и не отпустил.
Это прозвучало как насмешка. Демонический отблеск промелькнул в глазах Лилит.
— Оставь свои фокусы для престарелых туристок, — сдерживаясь, чтобы не разорвать парня, одними губами произнесла она.
— Нет, мадемуазель, вы действительно обворожит… — пришёл в себя парень.
— Ты выбрал не ту жертву, жигало, — шагнув к обольстителю навстречу, прошипела Лилит.
На этом она не закончила, и с каждым последующим словом Лилит топтала уверенность парня.
— Твое имя — Рено Пинетт. Тебе двадцать один, отец токарь на заводе «Пежо», а мать подрабатывает сиделкой и репетиторством игры на фортепиано. В прошлом году за «травку» тебя выкинули из университета. Да и учиться ты пошел только потому, что заставили родители. А когда это произошло, они выставили тебя за дверь. Работать ты никогда не пытался, поэтому тебя кормит смазливая мордашка и отсутствие принципов. Проститут. Ты зарабатываешь тем, что ночами греешь богатых старух и ждёшь когда одна из них возьмёт тебя в качестве содержанки! Вот и сейчас ты увидел фамильный герб и, с этой розой за пару евро, решил попытать шанс.
