И третье: аспект этого ядра я не узнал. Слишком мало опыта, а вернее его полное отсутствие, не позволяло опознать аспект главного ядра забытого бога. Оно то мерцало чернильной чернотой, то вспыхивало переливами невозможных цветов. Как мистический камень октарин. Но все же это был не он.
Я и раньше смотрел на людей эфирным взглядом. Видел многое, но не энергетическую систему человека, а тем более бога. Но почему? Выжатый «насухо» Петр настолько ослаб, что не может «прикрыться»? Скорее всего.
— Твой аспект. Третий. Мороз, Жизнь и? — тяжело дыша поинтересовался я. — Петр, какой твой третий аспект?
— Астрал. Погаси свои глаза! — зарычал перевертыш и закутался, словно почувствовал себя голым. — Они жрут ядро! Погаси их!
Я погасил. Но прежде увидел сквозь стены и перекрытия четверку стальных огоньков аспекта Металла.
— Ты ведь «вливал» в меня свои силы. А сможешь повторить это, выкачав манну из других? — спросил я, чувствуя как от обессиливания деревянеет язык.
— Могу, но заче… — произнес он, проследив за моим взглядом понял затею. — Гремлинцы!?
— Да. Давай.
Я ждал, что Петр рванет в гараж, где обитали гремлинцы, но нет. Старик лишь закрыл глаза, а через минуту в коридор ввалилась четверка прыщавых гремлинцев. И не только они.
Лапоухие братья, прижав уши, притихли и забились в угол. Любители жрать собак замерли при виде их старших сородичей. Я бы усмехнулся, если бы нашел на это силы. Вид мудрого Хакки и его стаи в коридоре нашего дома впечатлял.
— Как? — удивленно произнес я.
Петр правильно воспринял мое удивление и лишь хмыкнул.
— Ну, я все-таки бог! Без паствы и дома, но бог.
Только сейчас я осознал насколько силен Петр. И дело не в уровне. Пуговка не так сильно отстает от шамана по этому показателю. Дело в жизненном опыте и земле, что слышала и слушала своего шамана.
Петр положил руку на холку волка. Вторая мозолистая рука шамана опустилась на мое плечо, и я ощутил жжение. Однако пустившееся в расход ядро ценою боли, но приняло чужую энергию. Забытый бог перекачивал буквально силой своих трех ядер, насильно закачивая в меня инородную человеку животную энергию.
Очень образно, но это походило на то, как кухонной мясорубке пытаться «скормить» деревянные щепки. Неправильно, невероятно тяжело, но, благодаря силе шамана, можно.
Потом были другие. Волки, гремлины и… Мои ребята. Да, к этому моменту в усадьбу ворвалась вся команда. И возглавлял ее Семен. Движимый уверенностью в правильности своих поступков и праведным гневом, он так и застал меня истощенного и на коленях.
Была ли это сила вивисектора или личные качества… Не знаю. Но Фобосу, чтобы оценить ситуацию, хватило одного взгляда.
— Вызывай Настю, — произнес он Алисе. — Сообщи, что у Магнуса частичный разрыв ядра и иссушение медиан.
Повернувшись ко мне, он присел на колено и, когда наши лица оказались на одном уровне, произнес.
— Командуй, что делать.
— Ты знаешь, как связаться с другими тауматургами? — хрипло произнес я.
Фобос скупо кивнул и стрельнул глазами по сторонам.
Не хочет, чтобы кто-то увидел его техники крови? Но почему? Кровавый ритуал или запрещенная магия? Судя по нерешительности резкого на дело Фобоса, скорее всего второе.
— Меня услышат, но неизвестно кто придёт на зов, — добавил он.
— Запрись в подвале и делай, что нужно.
К этому времени уровень эфира упал до минус двадцати пунктов. Несмотря на бешено колотящееся сердце, я чувствовал слабость, будто вот-вот потеряю сознание.
По идее, Петр мог перекачать ману из моих ребят. Антона и Алисы. Ребята бы не отказали. Но шаман проигнорировал близких мне друзей и поднял сухой перст на Пуговку.
— Ты, — произнес он и указав на место рядом со мною, добавил. — На колени.
Я ожидал чего угодно. Того, что вампирша превратится в туман и бросится на незнакомого ей старика. Что достанет катаны и перевоплотится в смертоносный смерч, как тогда на дороге. Что в конце концов выцарапает старику глаза. Но…
Тощие коленки вампирши глухо ударились в паркет, и, подняв глаза, Эмма ожидала следующего приказа перевертыша. Его не последовало. Морщинистая ладонь Перта легла на ключицу вампирши. Другая — на мое холодное и липкое от пота плечо.
Грудь разгорелась, словно неведомый истязатель приложил к моим ребрам раскалённый утюг. Но я терпел. Терпел, потому что шкала эфира дрогнула и начала прибавляться. Чужая, дикая и неподвластная моему аспекту стихия Инферно заполняла мое ядро.
Вряд ли такие процедуры полезны. Ощущения можно сравнить с кожей на которую плеснули крепкий уксус. Но ядро больше не усыхало, идя в разнос и сжигая себя, чтобы продлить мою жизнь.
Пуговка тихо всхлипнула. Ее медвежий рюкзачек вспыхнул багряными искрами. Прирученный вампиршей демон почувствовал опасность жизни хозяйки и сам вырвался из артефакта.
Пыхнуло жаром и гладко отесанные лиственничные бревна сруба опалило инфернальным огнем демона.
— Отзови импа! — не попросил, а именно приказал Петр.
Тот, в свою очередь, принял перевертыша за врага и атаковал. Вернее попытался. Не смотря на истощение перевертыша, инфернал Пуговки едва не развоплотился от отдачи. Все же Петр, хоть и забытый людьми, но бог! Уверен, ему бы не составило труда отправить демона Пуговки обратно в ад. Но он не сделал этого и лишь повторил свой приказ.
Мгновение концентрации девушки, и имп вновь спрятался в плюшевую игрушку. А я вновь обратил внимание на заполнение рисунка. Хоть мой кабинет и вернул себе первозданный вид, но не воплощенным еще оставался мольберт, на холсте которого уже двигался набросок старца. Заполнение застыло на тридцати пяти процентах и даже полное истощение Пуговки не прибавило и трех процентов.
— Может тебе просто умереть? — произнесла обессиленная вампирша.
Уверен, если бы я подрубил эфирный взгляд, то увидел бы и ее энергетическое тело.
— Нет, — твердо, на сколько это позволяло состояние ответил я.
И на этот раз это была не фривольная блажь. Только сейчас я понял, почему мне не удавался портрет Гомера. Я пытался воспроизвести его образ с других рисунков, пытался создать реплику. А ни одна, даже самая лучшая реплика, не сравнится с оригиналом. Потому мне и не давалось воплощение списанного с чужих набросков рисунка.
То же самое было и с мыслеобразом древнего поэта и игрока. Сейчас я силился вспомнить лицо Гомера. Тщетно. После начала воплощения его будто вымарали из моей памяти, оставив на его месте лишь куцый слепок.
Конечно, можно последовать совету вампирши и шамана. Умереть, потеряв уровень, но выжить. Однако тогда о воплощении одного из первых Искажающих Реальность можно забыть.
