– Потому что торговать и обслуживать людей трудно, – нашла я причину. – Одного желания «хочу стать бизнесвумен» мало. Нужно много и упорно работать, прежде чем придет успех.
– Согласен, – кивнул Сеня, – но если вспомнить, о ком сейчас говорит Кузя, то полагаю, что причина закрытия всех точек такая: муж ушел к другой, перестал поддерживать дело бывшей женушки бесконечными вливаниями.
– Стопроцентное попадание, – обрадовался Кузя, – от старой гвардии «бизнесвумен» остались единицы. Анисина из их числа. «Лялит и Мурлит» давно принадлежит ей. Елена единственная владелица точки, которая в год десять наборов продает, выручки даже на месячную оплату электричества ей не хватит.
– Лавка в центре, – подхватил Семен, – аренда небось ого-го какая.
– Это небольшой торговый комплекс, не молл, как на МКАДе, – уточнила я, – кремами торгуют на первом этаже. Рядом книжный, он не конкурент косметике. Думаю, за съем такого…
– Ничего Анисина не платит, – остановил меня Кузя, – ни копеечки. Наоборот!
– В смысле? – не понял полковник.
– Смысл один: весь торговый центр принадлежит Елене Владимировне, сама себе она аренду не перечисляет, – объявил Кузя. – Только сейчас дорылся до нужной инфы. Ранее небольшой торговый центр принадлежал Эдуарду Фатахину, он продал его Елене за… десять тысяч рублей.
– За сколько? – изумилась я. – Разве можно такое здание сбыть с рук за подобную сумму?
– Почему нет, – усмехнулся Собачкин, – если недвижимость твоя, распоряжайся ею как угодно. Хоть за один целковый отдай или подари.
И тут из коридора раздался голос Марины:
– Что вам сейчас покажу!
Глава двадцать третья
В офис влетела жена полковника, с головы до ног укутанная в шерстяной плед.
– Мы работаем, – сердито сказал Александр Михайлович.
– Знаю, знаю, – закивала жена, – но не могу удержаться. Получила его! Оно прекрасно! Мечта всей моей жизни! Так ждала! Боялась, не успеют.
– Ничего не понял, – остановил ее полковник. – Говори спокойно, по пунктам, без истерики. Только суть.
– Только суть, – повторила Мариша, – оно волшебное. Любая ведьма в нем красавица.
– В ком? – спросил Сеня.
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! – выкрикнула жена-невеста и сбросила с себя одеяло.
– Подвенечное платье! – зааплодировала я.
– Как оно тебе? – осведомилась подруга. – Только честно!
– Прекрасно, – начала я нахваливать наряд, – просто слов нет от восторга! Лучшее из всего, что я видела!
Марина кокетливо стрельнула глазами в сторону Сени.
– Твое мнение? Только честно.
Собачкин оказался на высоте, он рассыпался в похвалах ткани, кружева, тонкой талии невесты. Кузя тоже не подкачал, сказал, что наряд вверг его в остолбенение, затмил все фото невест, кои наш маршал компьютерного войска видел в Сети.
Марина подошла к Дегтяреву.
– А ты почему молчишь?
– Надо говорить? – уточнил толстяк.
– Конечно, – засмеялась жена, – очень интересна твоя реакция. Только честно.
– Только честно, – повторил Александр Михайлович. – Ты уверена?
– Зачем мне ложь? – удивилась жена. – До свадьбы еще есть время. Лучше сейчас исправить то, что не так. Я люблю критику.
Полковник откашлялся.
– Ну, если честно… Оно тебе мало.
Ко мне на мягких лапах подкралось беспокойство.
Марина сделала шаг назад.
– Где мало?
– Везде, – громко и четко раздалось в ответ, – поэтому ты дышишь, как собака, неглубоко и часто. Вырез у кофты…
– На твоей супруге платье, – уточнила я.
– Внизу юбка, сверху блузка, просто их вместе сшили, – не сдал позиций Дегтярев. – Не умничай, ты прекрасно поняла, о чем я говорю. У верхней части вырез неприличный. У нижней очень длинный подол, по полу метет, всю грязь таким соберешь. И, на мой взгляд, белый цвет не твой.
На лице Марины появилось выражение девочки, которая ждала на день рождения в подарок щенка, а ей со словами «Ты уже большая, читай умные книги» вручили том «Диалоги Платона». Мне стало жалко подругу, и я ринулась в бой:
– Невесты всегда в белом!
– Учитывая возраст моей жены, – хмыкнул полковник, – ей лучше… э… серое. Юбку нужно укоротить так, чтобы ходить было удобно. И зашить ее надо.
– Зашить? – повторила я. – Низ платья в полном порядке.
Александр Михайлович покачал головой.
– Неужели ты не видишь? Сзади кусок оторвался, из стороны в сторону мотается.
– Это шлейф, – объяснила я.
– Зачем он? – изумился Дегтярев.
– Для красоты, – тихо пояснила Марина.
– И в чем она? – повысил голос толстяк. – Идешь, а за тобой тряпка тянется, собирает пыль, грязь, дохлых мух.
– Спасибо, – перебила я толстяка, видя, как глаза Марины медленно наполняются слезами, – твое мнение очень важно. Однако, на мой взгляд, шлейф потрясающе хорош.
Марина шмыгнула носом.
– Полагаешь?
– Тебе очень идет эта модель, – заявила я.
– Я еще сказал не все, что хотел, – повысил голос храбрый боец с преступностью, – слишком сильно пояс затянули. Талия прямо такая… смотреть страшно, вот-вот верхняя часть тела от нижней отвалится.
– Этот наряд корсетный, – объяснила я, – он формирует прекрасную фигуру. Правда, у твоей жены она и так роскошная.
– В пижаме Марина намного лучше смотрится, – заявил полковник, – а в этом… э… платье, прямо… ну… Честно говорить?
– Зачем мне ложь? – еле слышно спросила Марина.
– Да оно тебя просто изуродовало, – сказал полковник. – Грудь вываливается наружу и выглядит странно, словно на тарелке лежит. Чуть пониже смотреть страшно, как бы ты посередине не сломалась. Юбка – абажур! Такой в деревнях над столами в моем детстве висел.
Я подошла к правдорубу и схватила его за рукав.
– Спасибо.
– Есть вопрос, – не умолкал полковник. – Что у нее на голове? Смахивает на занавеску из столовой, которую Мафи недавно оторвала. Кстати, где она?
– Занавеска или собака? – уточнил Кузя.
– Я вернусь к уже сказанному, – впал в раж полковник, – белый цвет тебе не к лицу! Лучше серый! Модель до колена!
Я дернула толстяка за рубашку.
– Ты уже говорил это один раз.
– Почему короткое? – вдруг удивился Сеня. – Длинное элегантнее. Оно парадное!
