Нина высунулась из кухни.
– Неужели Александр Михайлович способен отличить эрзац-жемчуг от настоящего? Я никакой разницы не вижу.
– Если бы ты целый день в куриных какашках прокопалась, выуживая жемчуг, то могла бы стать экспертом по вопросу его фейков, – заявила Марина. – Поеду в аптеку.
– Ты заболела? – спросила я.
– Нет, у Саши шея плохо поворачивается, – объяснила Марина, – он только прямо смотреть может.
– Наверное, его продуло, – предположила я.
– Самая лучшая растирка – скипидарно-анисовая, ею еще мой дедушка пользовался, – сообщила Нина. – Дашенька, у вас телефон мигает. Наверное, звук выключен.
Я схватила трубку и услышала голос Собачкина:
– Ты где? Приехала клиентка.
Глава вторая
– Мою сестру отравили, – закричала стройная женщина.
– Но вы минуту назад сказали: «Надя умерла от инсульта», – напомнил Кузя, глядя в один из своих ноутбуков, – врачи причиной смерти тоже назвали острое нарушение мозгового кровообращения.
– Они все идиоты, – отрезала Косина, – не могут диагноз правильно поставить. Люди дохнут, как мухи, потому что из мединститутов выпускают недоучек.
Экран на стене засветился, я увидела изображение очень полной женщины.
– При взгляде на снимок, – заявил Кузьмин, – становится понятно, что Надежда Викторовна не совсем здоровый человек.
– Почему вы пришли к такому выводу? – покраснела посетительница.
– Рост покойной метр шестьдесят четыре сантиметра, – объяснил наш человек-ноутбук, – вес сто пятьдесят кило. Когда цифры веса и роста почти совпадают, это плохо сказывается на здоровье человека. В истории болезни покойной указано: артериальная гипертензия, ишемическая болезнь сердца, сахарный диабет второго типа, остеоартроз, обструктивное апноэ во сне, варикоз нижних конечностей. Кроме того, ей сделали несколько операций. Их проводили давно, данных о них нет.
– Да уж, – пробормотала я, – у французов есть пословица: «Человек зубами роет себе могилу».
– Не всем жить кузнечиками, – огрызнулась Людмила, – у тощих много морщин, цвет кожи бледный. Вот вы совсем не красавица, похожи на мышь в обмороке. А у Надюши личико было гладкое, розовенькое! Сестра на здоровье не жаловалась!
– Вот те на! – удивился полковник. – С таким списком недугов и хорошо себя чувствовала?
– Да, – подтвердила Людмила. – Ну, голова иногда ныла, колени на погоду реагировали, сердце порой щемило, ноги судорогой сводило. Настроение скакало, истерики, аппетит неконтролируемый. Но у всех так.
– Вовсе нет, – возразила я.
– Вы из зависти это говорите, – вскинула подбородок посетительница, – потому что сами сверчок из гербария!
Объяснять агрессивной даме, что в упомянутом ею гербарии хранят растения, а насекомых помещают в энтомологические коллекции, показалось мне ненужным занятием.
– Давайте вернемся к главной теме нашего разговора, смерти вашей сестры. Почему вы думаете, что ее отравили? – спросил Дегтярев.
– Потому что ее отравили! – опять повысила голос Людмила. – Так дедушка сказал, а он никогда не ошибается. Заявил: «Надя, готовься, муж тебя бросит». И что? Так и вышло. Пару лет прошло, и мужик бабу завел.
Я опешила. Прошел не один год со дня предупреждения старика? Однако не сразу сбылось пророчество.
– Я позвонила Николаю Мироновичу, когда к Наде «Скорая» примчалась, – продолжала Люда, – попросила сказать, что с сестрой будет. Он пуговицы раскинул…
– Пуговицы? – изумилась я и ощутила, как меня пнули под столом.
– Я по-простому их так называю, – вдруг улыбнулась клиентка, – на самом деле это камни судьбы из сада жизни. Дедушка меня предупредил.
– Не люблю становиться гонцом со злыми вестями, но обманывать не могу. Запасай деньги на похороны. В течение недели твоя сестра уйдет в мир радости и счастья.
Я очень расстроилась, начала просить:
– Дедулечка, проведи обряд, ты же можешь. И по телевизору говорили, что инсульт лечится.
– Верно, – согласился он, – но у Нади не мозговой удар. Отравление сознания. Тут ничего нельзя поделать. Моих сил на это не хватит, необходим тот, кто сильнее меня.
Я взяла со стола бутылку минералки, выпила воду прямо из горлышка, хотела промолчать, но не справилась с желанием задать вопрос:
– Отравление сознания? Это как?
– Можно тело ядом отравить, а можно с помощью злых мыслей человека на тот свет отправить, – прошептала Людмила.
– А-а-а, – пробормотал Сеня, – ясненько.
– У вашей сестры были недруги? – поинтересовался Дегтярев.
– Конечно, – всплеснула руками клиентка, – Ольга первая в ряду.
– Кто это? – тут же среагировал Семен.
– Жена Андрея, идиота, – уточнила Людмила.
Кузя застучал по клавишам ноутбука.
– Странно, что он фамилию не поменял. Хотя, я знаю человека, у которого в паспорте стоит – Дурень.
– Идиот не фамилия, – рассердилась Людмила, – звать мерзавца Андрей Николаевич Бовари. Он от Надюши ушел к крысе.
– Крыса тоже не фамилия? – уточнил Кузя.
Людмила закатила глаза.
– Нет. Вы со всеми так беседуете, или только мне повезло?
– Говорите, – кивнул полковник.
– Ну наконец-то, – зашипела Людмила, – спасибо, что позволили! Вы тут очень радушные, даже кофейку не предложили.
Я встала, но не успела сделать и шагу, как со второго этажа раздался голос Марины:
– Простите, бариста в аптеку ездила. Вам какой сделать?
– Капучино с корицей, – заказала Людмила. – Надеюсь, вы знаете, чем данная специя отличается от кассии, которую часто за корицу выдают? Ну, слушайте.
Из уст Косиной полился рассказ.
Людмила и Надежда появились на свет в богатой семье переводчика Виталия Григорьевича. Разница в возрасте у девочек составляла полтора года, но Надя всегда любила подчеркнуть: я старшая. К сожалению, мама малышек скончалась через пару недель после появления на свет Люды. У нее случился инфаркт. Отец нанял Евгению Матвеевну, та заменила крошкам мать. Няня была старше хозяина на пятнадцать лет. Но когда Надя перешла в третий класс, Виталий женился на воспитательнице его дочек. Пара жила счастливо, не обращая внимания на косые взгляды соседей.
Огромная многокомнатная квартира в тихом арбатском переулке, дача на Николиной Горе, школа, где в классе было двенадцать учеников… И Надя и Мила не знали, что есть дети, у которых другие условия жизни. Виталий сидел за спиной самых высоких политических деятелей, когда те вели переговоры. Он часто принимал участие в разных международных встречах, о которых не сообщалось прессе. Большинство политической элиты тех лет хорошо знало толмача, который безукоризненно владел семью иностранными языками. Как-то раз уже после окончания переговоров один из членов делегации нарушил протокол и осведомился:
